Рецепты Апиция. Миссия 3 (СИ)
Некоторые преторианцы уже начали падать на землю, как вдруг туман резко рассеялся, и они начали жадно глотать свежий ночной воздух.
Всего три или четыре человека стояли ровно. Домициан отметил для себя их лица, постарался заполнить бравых молодцов. Он даже знал двоих по имени: Тита Флавия Норбана и Тита Петрония Секунда.
- Где целители? - спросил он у одного из Титов, того, кто из его рода Флавиев.
- Исчезли. Все трое, - последовал мгновенный ответ.
- Соберите все оставшиеся бумаги! Перенесите в мой кабинет! - громко приказал император, избавившийся от головной боли. И одними губами добавил: - Я узнаю, из-за чего ты повздорил сам, и меня рассорил с богиней-покровительницей.
Впрочем, ему есть куда отступить, под чьё крыло спрятаться.
15
Домициан не мог приказать избавиться от культа Минервы. Даже императору не позволено делать такие кощунственные вещи. Да и по правде говоря, он не чувствовал от неё никакой угрозы. Все знают, что мстительнее богов нет существ, только вот в этот раз он чувствовал, что Минерве не до него.
Апиций рассердил её настолько, что её фламин собирает воинов в поход на «побережье мерзавца, осмелившегося поставить себя выше бессмертных богов».
Правительственные легионы в этом не будут участвовать: Меркурий принёс специальное послание от Марса и Юпитера с приказом не вмешиваться в противостояние, обещав за это защиту от гнева обиженной богини.
Для всех это звучало как что-то сюрреалистическое, как нечто, чего не может быть: поход богини против смертного. Да-да, она лично возглавит поход: её статую из главного храма понесут впереди войска, которого набралось почти три легиона.
Условно, конечно, потому как в основном это сброд, привлечённый возможностью разграбить богатейшую (и самую маленькую) римскую провинцию.
Тем не менее, ветераны там тоже имеются в немалом количестве, хотя никто из членов легиона Домициана, ходивших с ним в поход, не сомневался, что количество простых людей не имеет значения при борьбе против такого монстра как Маркус Габий. Даже количество одарённых не так уж важно. Единственное, что даёт этому подобию армии хоть какой-то шанс на победу - покровительство богини. Впрочем, она даже не воплощена в статуе, как это было с Астартой. Это просто временное вместилище её воли, но не сущности. Правда, будь на то её воля, она может это сделать при посредничестве армии (в буквальном смысле) почитателей. Если говорить языком будущего, такое количество верующих должно создать достаточно мощный канал связи, которого хватит, чтобы она проявила немаленькую часть своей мощи в тварном мире.
Домициан с трудом преодолел желание лично понаблюдать с моря за происходящим, но конечно же отправил наблюдателей.
Для него было очевидно, что противник богини вовсе не Маркус Габий Апиций, смертный, пусть достаточно необычный, а кто-то из его покровителей, скорее всего Морс. Боги нередко устраивают свары.
Тогда молодой император и подумать не мог, что из-за этой божественной прихоти он фактически потеряет часть Италии. (exp.: Домициан стал императором за пару месяцев до тридцатилетия)
Когда «армия» подобралась к Неаполю, по пути разграбив множество поселений и даже небольших городков, прикрываясь именем Минервы, то была вынуждена остановиться на границах Неаполитанского региона. Они не смогли проникнуть не только непосредственно на территории, пожалованные младшему Габию императором Титом, но и даже в ближайшие земли, вроде Неаполя или, скажем, Нолы - всё затянуло туманом, внутрь которого не могли войти благословлённые Минервой. Точнее, не могли выйти обратно.
При этом жители Кампании свободно в него входили и выходили. Но как только кто-то из «армии» входил в то облако, то тут же «исчезал». Так говорил фламин, ведущий людей от имени богини, но среди армии ходили страшные слухи. Никто не верил в простое исчезновение, ведь Апиций известен тем, что на него работают умершие!
Несколько смельчаков, неся статую Минервы на плечах по её распоряжению, проникли в облако тумана, чтобы под божественной защитой увидеть происходящее внутри пелены своими глазами.
...И ничего не нашли. В смысле, они долго блуждали по туману, но даже сила богини не смогла им помочь пройти глубже нескольких миль вглубь. Каждый раз они возвращались назад к лагерю. Даже строго следуя вдоль береговой линии всё равно неведомым образом оказывались у границы запретной области.
Перед силой великой богини-воительницы синий туман отступал, и люди могли видеть всё в радиусе нескольких миль. Но этого явно недостаточно!
- Почитание ваше недостаточно сильно! - верещал фламин. - Дары ваши не искренни! Ваша воля слаба! Вы боитесь гнева Морса? Или Сомнуса?
Старик смотрел в самую суть: что пугает людей больше всего? Благие боги управляют более-менее повседневными вещами, но когда речь касается богов ночи, в разум проникает первобытный ужас. Ни один цивилизованный римлянин не может остаться спокойным, если у него на пути встаёт, например, бог внезапной смерти.
Нет, смерти римляне не боятся. По крайней мере достойные граждане, кои всё-таки присутствуют среди сброда. Только никто не хочет смерти бесславной, а именно она и чудится грабителям. Того хуже, если этот бог отвернётся от тебя, ведь тогда познаешь, что смерть может быть не наказанием, а избавлением. Как для тех бедолаг, что трудятся на землях Апиция.
А ещё больше не хочется ссориться с богом сна: кто подарит отдохновение телу и разуму перед следующим тяжёлым днём? Что если во снах придут самые жуткие страхи? Что если тело останется разбитым, как когда лёг спасть?
Не самые приятные соперники. В то, что Апиций сам, без помощи покровителей, мог окутать целый регион туманом, никто не верил. Даже силы Минервы хватает лишь на несколько миль.
А потом и в самом деле начались кошмары и во сне, и на яву.
Все, кто хоть чуть-чуть соприкоснулся с туманом, вдохнул хотя бы малую его крупицу, начали страдать от ужасных ночных видений. Настолько жутких, что даже Фантазусу (exp.: римский аналог Морфея) такое не приписать, не говоря уже о ком-то из младших из сомний. Уж слишком они реалистичны, и остаются в памяти, будто не во сне всё происходило, а наяву.
Деформированные страшные существа, смерти от невиданных причин, чудовищные пытки, применённые с неведомой фантазией и изобретательностью. Города в огне, родственники, сожранные чудовищами из бездны - вот далеко не полный перечень того, что приходится испытывать каждую ночь, пока фламин Минервы советуется с покровительницей уже на протяжении нескольких дней и ночей.
Она может защитить от Сомнуса, но далеко не все могут разместиться вблизи статуи. По этой причине часть войска разбрелась по близлежащим храмам других богов, что тоже помогает, но это довольно отдалённая провинция, да ещё и пострадавшая от извержения. Даже десятая часть пришедших грабить Габиев не находит покой.
Да и покой без главной функции сна - отдыха - тоже не слишком радует. Ну да, ты больше не переживаешь ужасы бытия, а лежишь поленом. Глаза закрылись, глаза открылись. Только время изменилось, а тело и разум все такие же уставшие.
Хорошо ещё Морс не демонстрирует своего недовольства, хотя некоторые из страдающих, наверное, согласились бы на такое избавление от недовольства его брата Сомнуса.
Тайно, а где-то и без стеснения, образовались группы, поклоняющиеся Сомнусу и возносящие ему молитвы на протяжении всей ночи. В таком кругу молящихся можно рассчитывать на «правильный» сон, если достаточно искренне принести ему жертвы под слова раскаяния... и обещание покинуть армию.
Впрочем, Минерва не ревновала. Она, как богиня мудрости и воительница, даже одобрила эту хитрость. Её цель не божественные братья, с ними ей нечего делить, кроме их подопечного. Как только она поглотит его никчёмную жизнь, то её гнев будет утолён.
Блокада Кампании продолжалась около месяца. Люди хватали всех выходящих из волшебного тумана, рассчитывая поймать людей, близких к Апицию. Но все в один голос твердили, что ничего не знают о нём. С точки зрения местных, туманом покрыта только та область, что находится за насыпной стеной. Они вообще не видят той пелены, которая остановила даже тех, кто нёс изваяние Минервы.