Олигарх 6 (СИ)

Каким образом и почему это произошло я понимал очень даже отлично. Вот с такими «застреваниями» ценнейших отчетов и докладов мне пришлось уже столкнуться не один десяток раз.
Эпохальное открытие Семена Дежнева, неоднократные исследования устья Амура, «пропавшие» записки Хлебникова об Аляске и еще многое многое многое другое.
— А что вас, Лев Иванович, так заинтересовало в этих отчетах?
  
— Потрясающее качество съемки местности и точная привязка всех сделанных находок.
Господин оберштейгер взял в руки один их кусков породы.
— Вот в этом куске породы есть большие вкрапления слюды. Он был взят вот здесь, — Лев Иванович показал какую-то точку на карте. — А затем в отчете есть описание других находок. К сожалению у нас описанных образцов породы кроме этого нет, но я утверждаю, что такая слюда всегда признак близкого соседства с золотом. И мало того, у руках поисковой партии были даже небольшие самородки из этих мест и с реки Витим. Их судьба к сожалению не известна.
Я в совершеннейшем потрясении смотрел на карту, лежащую передо мной. Безвестные русские люди сто лет назад совершили очередной подвиг во славу Отечества и он канул в лету по очередной нерадивости российской бюрократии.
Один из поисковых отрядов экспедиции академика Иоганна Гмелина по его приказу поднялся по реке Горбица до её истоков и нашел там следы золота, а затем на Урюме и достоверные признаки самих россыпей.
Затем они пошли дальше в горы и вышли сначала на Олёкму, а затем на Витим. У местных охотников члены экспедиции выменяли за какие-то безделёхи желтые камешки, которые оказались золотыми самородками, а затем нашли и «баргу», местную слюду, которая стопроцентно указывала на золото.
И это всё оказалось забытым и положенным под сукно в те времена когда государство прикладывало титанические усилия для поисков российских золотых россыпей.
— А господа инженеры согласны с вами? — я оторвался от изучения карты и задал резонный вопрос.
— Безусловно, ваша светлость, — вступил в беседу инженер Конкин. — Это же очевидно.
— А что же тогда является предметом вашего спора? — недоуменно продолжил я свои расспросы.
— Возможность снарядить экспедицию в те края в этом году, — на этот раз мне ответил другой инженер. — Лев Иванович считает, что надо делать безотлагательно.
— Я согласен с ним и не понимаю в чем проблема, — поддержал я господина оберштейгера.
Господа-инженеры переглянулись. Похоже такого оборота событий они явно не ожидали.
— Впереди зима, — неуверенно начал говорить инженер Черкасов. — Совершенно неизученные и необжитые места, рядом граница с Китаем и мы не можем даже предположить какая будет реакция его властей на наше появление.
Краем глаза я увидел подошедшего отставного полковника и тут же обернулся к нему.
— Должную нашу реакцию, — я сделал многозначительную паузу, — на возможную маньчжурскую реакцию нам я думаю в состоянии обеспечить господин Осипов, которому я по рекомендации генерала Антонова хочу предложить поступит ко мне на службу. А должную организацию экспедиции я вам господа гарантирую. Поверьте у меня есть в этом серьёзный опыт. Мне приходилось этим заниматься на Аляске и я более чем хорошо представляю все трудности и опасности подобных экспедиций.
  
Глава 15
 
Генералу Антонову лететь вперед на всех парах ему резонов не было и мы вечером мы обговорили не которые еще очень ясные детали нашей совместной деятельности. Он поедет не торопясь и возможно сделает еще какие-нибудь отклонения от маршрута.
Мне же надо спешить, на дворе уже практически осень, а неотложных дел становится все больше и больше.
Вот внезапно образовалась срочная экспедиция на Урюм. Невелико расстояние, верст шестьдесят по прямой, не больше. Но это будет в любом случае зимой, а самое главное это идти «по диким степям Забайкалья, где золото моют в горах».
Только тут будут как раз именно эти горы и будут они самые что ни на есть дикие.
Заканчивая наш разговор с господами горными специалистами, я предложил им следовать за мною и мысленно готовиться к экспедиции. Накануне отъезда в Забайкалье мы проведем еще одно большое совещание с привлечением еще некоторых ответственных господ-товарищей, которые получат поручение срочно готовить экспедицию в Иркутске. Мы же, не мешкая, устремимся в Сретенск.
После этого был долгий разговор с полковником Осиповым и почти сразу же я понял, что это именно тот человек, который поможет мне очень быстро организовать столь нужные нам казачье войска: Байкальское и Амурское.
С полковником мы договорились, что он с завтрашнего дня считается на службе у меня и едет со мной в Иркутск, где без раскачки начинает претворять в жизнь наши договоренности по организации новых казачьих войск.
Одними из первых он должен создать три полка Амурского казачьего войска, все они будут называться Первыми Амурскими и в каждом будет по шесть сотен.
Официально казаки-пластуны в России еще не появились, лишь через несколько лет их узаконят на Кавказе. Но реально они уже есть и достаточно давно. Полковник Осипов уже имел опыт воевать с ними бок о бок и выслушав мои пожелания, сам предложил мне начать формирование амурцев с пластунов.
Пластуны будут набираться исключительно из добровольцев. Требования к ним будут самые высочайшие и каждый желающий будет проходить вступительные испытания.
Никакой планки по численности набора в Амурский 1-ый казачий пластунский полк не будет. Полковник считает, что с первого раза мы даже и половины полка не наберем.
Пластуны первые на очереди по одной простой причине: именно они должны будут обеспечить безопасность и успех «золотой» экспедиции на Урюм.
Во вторую очередь будут формироваться Амурский 1-ый казачий полк, который будет обыкновенным конным и Амурский 1-ый казачий пеший полк.
Пеших казаков в России было мало, они откровенно пасынки, какие-то «неправильные», почти «недоказаками». «Правильный настоящий» казак всегда ассоциируется с лошадью, а тут вдруг безлошадный товарищ.
Пластуны это конечно особая песня, они были уважаемыми за своё стрелковое мастерство и какую-то запредельную безбашенность.
А обычный пеший казак это по всеобщему мнению гольтепа, не способная даже обзавестись лошадью.
Но наши пешие казаки планируются совершенно не такими. Во-первых, как и пластуны они должны с лошадями быть на «ты» как и обычные казаки и при необходимости тут же сядут в седло. Поэтому лошади у наших пластунов и пеших были.
Еще и те и другие при необходимости вполне должны пойти в атаку в конном строю. Пластунам пешие казаки естественно будут уступать в спецнавыках и стрельбе, но должны будут уметь вести обычный пехотный бой.
Возможно, что это не совсем правильное решение, но мы решили, что продвижение вдоль Амура требует в первую очередь самую простую пехоту и пока пеших полков у амурцев будет больше, чем обычных конных.
А пластунов — как получится. Кстати в пешие казаки записаться будет немного сложнее, чем в обычные конные, навыков будет требоваться немного побольше.
Например пешие казаки и пластуны должны будут обучиться совершенно новому пока что навыку — окапыванию.
В Байкальском казачьем войске пешие полки тоже будут, но наверное пока. Они сформируются из приписанных заводских крестьян и мастеровых. Никакого насилия при формировании казачьих войск не должно быть и поэтому я уверен, что не все приписанные крестьяне и мастеровые согласятся со сделанным за них выбором и кто-то решит уйти в казаки, бросив например свое рабочее ремесло.
  
Со временем думаю пешие байкальцы все равно поголовно сядут на лошадей и эти полки среди них умрут естественной смертью.
Со временем у новых казаков появится артиллерия и возможно даже речная флотилия.
Командовать полками будут полковники и никаких отличий в сравнении с русскими казаками не будет.
Наказным атаманом и у байкальцев, и у амурцев буду я, а кто войсковыми видно будет.