Олигарх 6 (СИ)
На противоположном берегу Ангары уже начались работы по строительству речного порта и самое главное новой территории Иркутского Адмиралтейства, в составе которого будет и судостроительный завод.
Завод как таковой еще только строится, а первое судно уже готово. Это небольшой речной пароход «Шилка». Это полностью наш отечественный продукт и даже более того восточносибирский.
Проект разработали Василий и Иван. Они творчески подошли к этому делу и творчески применили на практике все то, чему их учили, что они видели своими глазами и то, о чем они прочитали благодаря нашей промышленной разведки в Европе и США.
Пароход можно сказать сделан на коленке, ни каких премудростей: одна палуба, нет ни каких надстроек кроме мостика.
Материалы полностью местные — дерево и первое черемховское листовое железо, которым обшита подводная часть.
Дерево отличного качества, правильно заготовленное и подготовленное для строительства кораблей. Этому мастеров местного Адмиралтейства учить не надо. А вот железо по-любому г…
Но оно есть сейчас и не надо ждать и платить бешеные деньги за уральское, которое естественно на порядок лучше.
Паровые машины то же местные, они конечно не первый блин, который комом, но качество изготовления и соответственно надежность где-то на уровне плинтуса. Главная причина та же. Г… металл.
Но недаром в Сибирь поехали отличные инженеры, мастера и рабочие с наших заводов и специально отобранные опытные моряки знающие толк в хождении по рекам и озерам. Есть правда небольшая проблема с капитанами.
Первый отечественный сибирский пароход был успешно построен и спущен на воду этой весной. Затем в какие-то немыслимые сроки его испытали на Ангаре, затем на Байкале и Селенге.
Первого июня пароход был в Верхнеудинске, где его начали в сумасшедшем темпе разбирать и по частям перевозить посуху в Читу, а из неё частично уже по воде, Ингода и затем Шилка позволяли это сделать.
Конечным пунктом был выбран Шилкинский завод на Шилке. Там уже заканчивается строительство верфи на которой полным ходом идет создание речного флота для будущего сплава по Шилке, а затем по Амуру.
Наш пароход «Шилка» должен стать флагманом этой флотилии.
Его габариты, длина тридцать три метра, ширина по обносам гребных колёс одиннадцать метров и осадка при полной загрузке восемьдесят сантиметров при глубине трюма в два с половиной метра, гарантировано должны позволить нам дойти до Амура и пойти по нему дальше по его устья.
Выбор Михаила Кюхельбекера в капитаны был для меня большой неожиданностью, но Иван заявил, что он себя так проявил во время испытаний парохода, его разбора и последующих доставке и сборке на Щилке, что другие кандидатуры ими даже не рассматривались.
Тем более, что старпомом, а в своих владениях я решил полностью перейти на привычную мне терминологию, будет опытный моряк походивший по Северной Двине, а затем Волге и Каспию — тридцатипятилетний помор Епифан Дементьевич Бернов. К нам его пригласили по рекомендации Флегонта Мокиевича. Под его руководством Бернов когда-то начинал постигать морские науки.
Глава 7
Верфь на Шилкинском заводе это конечно паллиатив. Но отсутствие полноценной дороги до последнего русского пограничного острога Усть-Стрелки или Усть-Сретенского, заставило скорректировать планы.
Сейчас последний русский населенный пункт по Шилке это село Горбица. Когда до неё у нас дошли руки в нем жили больше полутысячи человек и была расквартирована пограничная казачья сотня, которая и охраняла границу с Китаем, отряжая в частности и караулы в Усть-Стрелку. Несколько десятков лет тут даже была небольшая крепость, но военная опасность со стороны Цинского Китая уже в прошлом и крепости теперь нет.
Тут был православный храм и даже проводились достаточно большие ярмарки на которые охотно приезжали гости с сопредельной стороны.
По Шилке от последнего русского города Сретенска сто пятьдесят верст и для Забайкалье это не расстояние. Поэтому Василий, а он по большей части занимался именно Забайкальем, быстро вдохнул новую жизнь в это село, устроив тут опорный пункт и перевалочную базу для броска в началу Амура.
Станицу Амурскую рядом с Усть-Сретенкой удалось заложить быстро и даже заложить будущий судостроительного завода. Но осетра пришлось быстро урезать. От Горбицы до Амурской можно добрать не только по реке, а вот грузы реально доставлять только по Шилке.
Поэтому весной все строительство в Амурской Василий остановил, в пожарном порядке стал строить верфь на Шилкинском заводе и дальше развивать Горбицу.
— Получается, что вы поспешили с Амурской, — констатировал я, выслушав эту часть доклада Яна. — Сразу три крупных опорных пункта в такой глуши строить слишком жирно. Золотые они в буквальном смысле получаются.
Ян загадочно улыбнулся и оглянувшись по сторонам, продолжил понизив голос.
— Немного не так. Верфь Шилкинский завода будет строить всякую мелочь, без неё дорогу построить очень сложно. Реально для многих грузов путь от самого Нерчинска только по воде. Завод в Амурской будет строить пароходы и то, что покрупнее для сплавов по Амуру. А Горбицу по любому придется развивать.
Ян еще раз оглянулся и неожиданно достал из кармана небольшой золотой самородок.
— Это Василий Алексеевич прислал чтобы мне не быть голословным. На реке Горбице точно есть золото. Кроме него это знают трое наших казаков-староверов, а я решил пока молчать до вашего приезда, — Ян протянул мне самородок и я несколько растерянно взял его.
Золото как золото, самородки я уже видел и держал в руках не однократно. Но этот небольшой кусочек драгоценного желтого металла изумил меня в первую очередь неожиданностью своего появления.
Нелегкая заносила меня в этих только в Нерчинск, да и то однажды. А всякие Сретенски и прочее по Шилки и Аргуни я знал только понаслышке да и то только благодаря артисту Виталию Соломину.
Мне он очень нравился и я несколько раз смотрел фильм «Даурия», где младший Соломин играет главного героя — Романа Улыбина. После этого я кое-что прочитал по истории забайкальского казачества, а затем в процессе жизни при случае свои знания освежал и иногда пополнял.
Но сейчас мне предстояло не шуточная задача — сообразить откуда это золотишко.
Ян молча стоял рядом и немного растерянно смотрел на меня. Он явно не ожидал, что этот самородок повергнет светлейшего князя в такое смятение.
Взяв себя в руки, я протянул самородок Ян и спросил:
— Кроме самородка Василий Алексеевич еще что-нибудь прислал?
— Составленные им самолично карты и описания. Они в сейфе в моем кабинете, — естественно Ян с собой всё это таскать не будет и нам пора заканчивать прогулку на свежем воздухе и следовать в компанейский дом. Там меня возможно ждут еще какие-нибудь интересности.
— Почта с Охотска давно приходила? — спросил я когда мы спустились с моста в сторону Компанейской Слободы.
— Неделю назад, — коротко ответил Ян, а потом добавил. — Я не вскрывал, на конверте надпись, не вскрывать, лично в руки светлейшему князю Алексею Андреевичу.
— Тем более надо поспешить, — в этот момент я увидел одного из наших казаков быстрой рысью спешащего к нам.
Не спешиваясь, он козырнул и доложил.
— Ваша светлость, Иван Васильевич просят вас поспешить. Из Петербурга прибыли фельдъегеря с важным письмом.
С очередными фельдъгерями мы разминулись буквально на пару верст.
Они мчались по прямой старой дороге в Иркутск, а мы свернули на уже построенный новый участок почтового тракта ведущий к мосту через Иркут.
Мне сначала хотелось ознакомиться с делами компании и лишь затем приступить к официозу, встречи и общению с властями генерал-губернаторства.
Но планы пришлось резко поменять.
Пока я необычайно медленно тащился по сибирским просторам в Петербурге что-то произошло и фельдъегеря привезли в Иркутск очередные императорские повеления, а для меня лично опять письмо генерала Бенкендорфа.