Старатели (СИ)

О…если поначалу они еще задавали ему вопросы, то позже, стоило его пару раз припугнуть, этот мерзкий тип начал выкладывать все как на духу.
Чем больше он говорил, тем больше Юджин и Рико охреневали. Такой наглости, меркантильности, а главное отмороженности им еще не встречалось. Старатели, являющиеся далеко не ангелами, в подметки не годились Змигласу. Даже корпораты, которые вообще ничем не брезговали, и то были куда честнее этого типа.
А этот… Юджин, сколько ни думал, а подобрать подходящее прозвище или хотя бы обзывательство для этого червяка не мог. Он был чем-то средним между паразитом и падальщиком, ведь он как прилипала находил себе хозяина, присасывался к нему, а затем, почувствовав себя в безопасности, разворачивался по полной.
Этот «разворот» зачастую приводил к тому, что владелец погибал. Причем как в буквальном смысле, так и в переносном — оказывался растоптан, разорен, без гроша в кармане. В то время Змиглас до последней минуты оставался рядом, высасывая деньги и словно бы наслаждаясь страданиями жертвы, бросая лишь тогда, когда с нее уже нечего было взять — ни денег, ни страданий.
Такая же участь, скорее всего, ожидала и Хороняку, причем давным-давно. Его спас только хитроумный ход с несколькими учредителями и запретом принимать решения единолично.
— Хороняка, вот объясни мне, — сделав перерыв в допросе и заявившись к товарищу, сидящему на табурете и дрожащему, укрывшись полотенцем, опустив ноги в тазик с горячей водой, спрашивал Юджин, — как ты вообще додумался до всей этой схемы с учредителями? Зачем?
— Ну как же… — тяжело вздохнув, ответил Хороняка, — мне сколько лет? А ну как подохну? Чего тогда? Кому все достанется? Э нет…я не хочу, чтобы все мною нажитое получил какой-нибудь хмырь…
— Именно это чуть было и не случилось, — хмыкнул Рико, — если бы не все те жуткие условия, что ты на…
— Вот-вот, — усмехнулся Хороняка, — если бы не условия… А вообще я боялся, что не удержусь, нажрусь в хлам и меня какой-нибудь урод попытается облапошить. Да и если во все тяжкие подамся, чтобы продать флот не мог, а то бы все уже по одному месту спустил…
Продолжив допрос, Юджин и Рико выяснили, что Змиглас пытался не раз и не два отжать флот у Хороняки, но у него ничего не выходило. С большей долей вероятности, если бы у него еще было время, то он бы нашел способ, как отстранить Хороняку и обойти запрет с другими учредителями. Но немного не успел — учредители заявились сами.
Затем к допросу приступил Рико, который прямо-таки горел от нетерпения и желания узнать, что за мутка происходила на рынке руды, что именно Змиглас там проворачивал.
Во-первых, Рико это действительно было интересно, а во-вторых, он надеялся, что узнав все подробности мутных схем, сможет использовать их сам, для собственных целей.
Однако реальность очень неприятно ударила Рико по носу. Все было банально просто, прямо до безобразия.
Как только Змиглас давал отмашку своим приятелям — корпоратам, те принимались распродавать запасы руды, причем чуть понижали цену изо дня в день, чтобы народ греб ее на радостях, боясь, что она подорожает.
Они опускали цену до самого минимума, а все деньги от продажи, клали себе в карманы. Далее заявлялся флот Хороняки.
Змиглас видел цену на руду, показывал ее Хороняке и предлагал поставить собственную цену чуть ниже рыночной, на что Хороняка, естественно, соглашался, так как сам всегда так действовал. А как еще? У старателей демпинг — это основа всех стратегий, если можно так сказать.
Будь Хороняка трезвее, соображай он, то понял бы, что на этом рынке продавать честно добытую руду просто не имеет смысла — пара недель полета, и он мог бы продать ее почти в два раза дороже. Но Хороняка этого понять не мог — его сознание было залито таким количеством всякой дряни, что правильная или хотя бы трезвая мысль попросту не могла зародиться в его голове.
Ну а получив разрешение «хозяина», Змиглас приступал к работе — он не выкидывал руду на рынок, он создавал приватные предложения, и корпораты, недавно сбагрившие запасы руды своей корпорации, быстро пополняли по самой низкой цене склады. Все, что оставалось сверху, уже выставлялось на рынок, причем по цене нормальной. Часть прибыли шла корпорациям, чтобы никто ничего не заметил. Обычно у корпораций так и бывает: пока денежный поток не иссякает — никто никаких вопрос не задает. Ну а другую часть участники этой аферы оставляли снова-таки себе.
  
Проще говоря, Хороняка продавал на склады корпоратов руду по 17 кредов за тонну (конечно же, условно), а те продавали ее по 25, не кисло на этом зарабатывая.
Процесс этот был не быстрый — требовалась неделя — другая, чтобы поднять цену на рынке, распродать излишки. Но денег на этом зарабатывалось…
Когда Юджин заставил Змигласа показать свой счет, И Юджин и Рико были поражены суммой, которую там увидели.
— Объясни мне, дружок, — злобно спросил Юджин у пленника, — на кой черт тебе такие деньги? Ты же их никуда не тратишь, никуда не вкладываешь… Так зачем они тебе?
Змиглас на этот вопрос ответить так и не смог. Во всяком случае, сразу и не сбиваясь. Он блеял что-то про безбедную жизнь, про свободу и тому подобное. Проблема же заключалась в том, что на безбедную жизнь, даже шикарную жизнь, у него хватило бы средств не только для себя, но еще человек для десяти. Они бы до самой старости могли жить, вообще ни о чем не беспокоясь, соря деньгами, как сами того пожелали бы.
Но как всегда бывает в таких случаях, Змигласа подвела жадность. Он мечтал отобрать у Хороняки флот, хотя зачем — черт его знает. Ведь он и так заработал столько, что многим даже и не снилось.
Как позже, наедине с Рико заметил Юджин — такие, как Змиглас, воспринимают свою «деятельность», то, что они творят, как некий вид спорта. Кинуть человека, раздавить его, обокрасть — это достижение. Причем для них это сродни наркотику. Без этого они жить не могут. Тому же Змигласу деньги уже не нужны — их у него более чем достаточно. Так зачем же он остался, зачем продолжал «доить»? Да все просто — ему это нравилось. Он любил, словно вампир, высасывать жизнь и успех из своих жертв до последней капли.
Остановись он, подайся в бега — жизнь у него сложилась бы прекрасно. Но он так не мог. Как тот же паразит — он не мог просто так оставить недобитую жертву. Только лишь когда она была бы полностью ослаблена и обескровлена, он бы оставил ее в покое.
И только ради того, чтобы найти новую.
Самое печальное — нашел бы. Такие «эффективные менеджеры» ценятся на рынке труда. Работодатели мечтают заполучить в свой штат такого человека, даже не догадываясь, чем рискуют. В их-то головах представляется, что компания, которую они возглавляют, начнет работать лучше, зарабатывать больше. А на самом деле пускают в свой огород самого настоящего козла, который в скором будущем испоганит все, что было построено и создано…
Но не о нем речь.
Рико слушал его рассказ, понимал, насколько тупая и наглая схема проворачивалась (ведь главной ее задачей было получить доход участникам схемы, при этом скрыв все от начальства), а также прикидывал, как эту самую схему можно развернуть в свою сторону.
И ведь придумал!
Прежде всего свою идею он озвучил Бороде. Тот оказался не силен во всяких экономических манипуляциях, от чего Рико был просто в шоке и обозлен до предела, ведь как можно было не понять подобный примитивизм? Но все же ему удалось довести свою мысль до соратника, а главное — пояснить, что это им принесет.
И услышав, какого результата можно добиться, Борода без сомнений согласился.
Далее дело оставалось за малым — заставить Змигласа действовать согласно плану, его собственному. То есть предупредить партнеров, что флот уже возвращается назад, и им нужно начать раскручивать все те качели, которые они крутили в прошлый раз.
Змиглас сделал все как надо, и Рико был уверен — когда они придут на станцию, там руда будет стоить сущие копейки. Все точно так же, как и в прошлый раз.