Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал

Тут около стойки портье они заметили мистера Пибоди, который пытался знаками обратить на себя их внимание.
— Будьте добры, мистер Флетчер! — позвал наконец он.
— Опять двадцать пять, — простонал Сэм.
— Придется покончить с этим раз и навсегда, — сказал Джонни.
Он направился к стойке. Сэм же решил остаться на почтительном расстоянии.
Но в этот раз Пибоди вел себя очень скромно.
— Мистер Флетчер, — с волнением обратился он к Джонни. — Наш недавний разговор не дает мне покоя, и я… я хотел бы узнать, не удалось ли вам что-нибудь предпринять.
— Конечно, удалось, мистер Пибоди, — ответил Джонни, — хотя не знаю, должен ли я распространяться о всех деталях…
— Ну пожалуйста! — воскликнул Пибоди. — Вы же знаете, что я непосредственно заинтересованное лицо.
— Несомненно, однако сложилась очень непростая ситуация. Одно неосторожное заявление, даже случайно оброненное слово — и…
— Я буду очень осторожен!
— Обещаете? — спросил Джонни. — Не говорить ни слова… ни одной живой душе?
— Даю слово, мистер Флетчер. Торжественно обещаю…
Джонни оглянулся, убедившись, что вокруг нет чужих ушей, однако все же понизил голос:
— Вот причина смерти мистера Воллера.
Он достал рукопись Вилли Воллера и подал ее мистеру Пибоди. Управляющий отелем взял бумагу трясущимися руками.
— Э-э-э… «Я люблю фруктовые ириски, — прочел Пибоди вполголоса, — липкие и сладкие, липкие и сладкие фруктовые ириски».
Он поднял глаза в полном недоумении:
— Послушайте, не кажется ли вам, что это похоже на детскую песенку?
— Конечно! — воскликнул Джонни. — Поэтому у нее и будет успех. Назначение рок-н-ролла как раз в том, чтобы дать понять людям, до какой степени примитивизма можно довести музыку. Она воскрешает в памяти воспоминания о временах их наивной молодости. В наши дни мир полон лишений, мистер Пибоди. Мир взрослых кишит проблемами: налоги, смена правительств, войны… люди хотят забыть об этом. Рок-н-ролл — это в чистом виде бегство от реальности. Вы когда-нибудь слышали «Туфли из голубой замши», мистер Пибоди?
— Я? Э-э-э… нет.
— Купите себе эту запись и послушайте, как поет Элвис. Зайдите в любой магазин пластинок и прослушайте с полдюжины песен. Поставьте на проигрыватель «Леденцы на палочке». «Фруктовая ириска» оставит их всех далеко позади. Бедный Вилли! Ему в жизни пришлось так несладко, а когда он наконец создал свой шедевр, его убили…
— Какое несчастье, — горестно заметил мистер Пибоди, — а теперь еще и пострадает репутация отеля.
Он помолчал, затем собрался с духом и сообщил:
— Сегодня у меня назначена встреча с Морисом Гамильтоном.
— Как?! — воскликнул Джонни.
— Я сделал ошибку?
— Он замешан в деле, — сказал Джонни, — и очень серьезно…
— Тогда можно считать, что я нашел еще один предлог выгнать его из отеля…
— Нет, — возразил Джонни. — Здесь я смогу следить за ним. В противном случае от него у меня будут сплошные неприятности…
— Но вы же сказали, что он букмекер, — заметил Пибоди, — а может, и того хуже…
— Поэтому я и не хочу упускать его из виду.
Джонни еще раз посмотрел по сторонам.
— Возможно, Воллера убил Мори. Я в этом не уверен, но если я прав, значит, он совершил убийство либо по принуждению, либо за деньги более влиятельного лица.
Пибоди осторожно огляделся и спросил:
— Вы… напали на след этого… заказчика?
Джонни многозначительно кивнул:
— Я иду за ним по пятам, мистер Пибоди, и почти достиг цели. Еще немного и…
— Вы будете меня держать в курсе?
— Если вы обещаете никому об этом не рассказывать. Кстати, сегодня сюда приезжает отец Воллера…
— Я знаю, — сказал Пибоди. — Он прислал телеграмму с просьбой забронировать номер. Он хочет… поселиться в том же номере, где жил его сын.
— Я собираюсь побеседовать с ним, мистер Пибоди, возможно неоднократно. Он — важное действующее лицо в этой истории. Вилли писал ему письма, отправлял какие-то посылки и документы. — Джонни сделал паузу. — Мне придется пригласить его на обед и, возможно, немного развлечь. Не могли бы вы дать мне еще немного денег?..
 
Сэм Крэгг зажал рукой рот, с трудом подавив восклицание. Джонни невозмутимо обернулся:
— В чем дело, Сэм?
Продолжая держать ладонь у рта, Сэм отчаянно замотал головой.
— Все в порядке, Сэм, — успокоил его Джонни. — Мистер Пибоди никому ничего не скажет. Он так же заинтересован в этом, как и мы…
Увидев появившуюся в руке Пибоди пачку банкнотов, Джонни предупредил его:
— Полагаю, двадцати долларов будет достаточно.
Пибоди дал ему двадцатку и попросил Джонни:
— Не забывайте, пожалуйста, в каком положении нахожусь я, а также мой отель.
— Не беспокойтесь. Я вас никогда не подведу.
Пибоди расстался с Джонни, скрывшись за дверью своего кабинета. Подошедший к другу Сэм был готов дать волю эмоциям, но Джонни жестом успокоил его.
— Тебе опять удалось вытянуть из него деньги, Джонни! — все-таки не сдержался Сэм.
— Это было нетрудно, — сказал Джонни, — я лишь сосредоточился на главном. Из его поведения в прошлый раз явствовало, что он порядком напуган. Он боится, что отель потеряет доброе имя, а он лишится работы…
— Мне тоже страшно, Джонни. Я боюсь того, о чем говорил букмекер Мори, — признался Сэм, устремив на Джонни внимательный взгляд. — Что, если Пибоди поговорит с Мори и скажет, что ты обвиняешь его в убийстве Вилли Воллера?
— Возможно, он и есть убийца. — Джонни пожал плечами. — Пока этого нельзя исключить.
Он посмотрел на рукопись, которую держал в руке.
— Может быть, то, что я наговорил Пибоди, — сущая правда. Возможно, эта музыка — как раз то, что ищут битники. Может, эта песня в самом деле стоит полмиллиона долларов и именно из-за нее погиб Вилли Воллер, — сказал Джонни и добавил: — Мы с тобой отстали от жизни, Сэм.
— А мне «Фруктовая ириска» нравится, — уверенно заявил Сэм.
— Возможно, ты прав, Сэм, а я ошибаюсь.
Тут Джонни принял неожиданное решение:
— Пойду-ка я и послушаю кое-что из этой новой музыки, Сэм. Прямо сейчас, — заявил он.
— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Если пожелаешь.
— Нет. Сказать по правде, у меня голова раскалывается. Я, пожалуй, приму пару таблеток аспирина и отдохну.
— Действуй, Сэм. Увидимся через полчаса или около того.
Сэм направился к лифту, а Джонни вышел из отеля.
  
Глава 13
 
Проходя по Бродвею, Джонни заметил маленький магазинчик, расположенный на Седьмой авеню между Сорок пятой и Сорок шестой улицами. И когда шум движения на мгновение утих, он услышал музыку, доносящуюся из динамика, висевшего над его входом. Хозяин крутил записи не столько для развлечения гуляющих по Таймс-сквер, сколько для привлечения покупателей.
Джонни остановился у перехода и стал ждать зеленого света. Наконец он зажегся, и, когда Джонни стал пересекать улицу, из динамиков донеслось: «Я люблю леденцы на палочке…»
Продолжение песни потонуло в реве моторов. Джонни резко остановился, и такси, которое в эту минуту поворачивало на Бродвей, чуть не сбило его. Водитель бросил вслед ему несколько грязных ругательств, но Джонни, не обращая на него внимания, двинулся дальше. Выйдя наконец к магазину, он стал вслушиваться в слова. Голос продолжал: «Я люблю леденцы на палочке, сладкие и липкие, сладкие и липкие, леденцы на палочке».
Джонни вошел в магазин. К нему тут же подбежал продавец:
— Чем могу помочь?
— «Я люблю леденцы на палочке…» — как пароль процитировал Джонни начало песни.
— Конечно, сэр, — сказал продавец, заметно огорчившись.
Он вернулся к прилавку, который занимала высокая стопка пластинок. Взяв одну из них, он назвал цену:
— Один доллар девяносто пять центов…
— Можно хоть сначала ее послушать? — спросил Джонни.
— Конечно, — ответил продавец и тяжело вздохнул. Подавая пластинку Джонни, он сказал: — Можете прослушать ее в любой из этих кабинок, но, если вам не трудно, прикройте за собой дверь.