Вкусить её рождественские печеньки (ЛП)

Курьер ушел с широкой улыбкой на лице, жуя маффин. Хлоя опустилась на диван.
— Спасибо, — сказал я ей, садясь рядом.
— Не благодари меня, пока договор не будет подписан, — предупредила она. — Я хочу, чтобы твоя башня стала успешной.
— Ты правда лучшее, что когда-либо случалось со мной, — признался я ей.
Она зевнула.
— Можешь поблагодарить меня после того, как я немного вздремну.
— Тебе пока нельзя спать, — возразил я. — У меня есть кое-что для тебя, что тебе однозначно понравится.
  
47
 
ХЛОЯ
— Я хотел сделать тебе что-нибудь приятное, — прокричал Джек и вошел в комнату, неся стопку больших белых коробок.
Я открыла одну из них, и внутри оказалось маленькое черное платье в обтяжку. В остальных коробках были туфли на каблуках, серебристо-серая накидка и шапка из того же меха, что и пальто, которое он мне купил.
— Ты должен прекратить покупать мне такие вещи! — воскликнула я. — Я пекарь. Мука и тесто испортят эту одежду! Она вся такая милая. Правда даже не знаю, куда я это надену. Я внесла ее на доску как что-то более оригинальное, чем все остальное. В тот день я просто была под впечатлением от «Завтрака у Тиффани».
Джек ухмыльнулся.
— Забавно, что ты это говоришь, потому что… — он вытащил конверт: — У меня тут есть билеты на «Щелкунчика».
— «Щелкунчик»! Я обожаю «Щелкунчика»! — воскликнула я, подпрыгивая от восторга. — Мы серьезно собираемся его посмотреть? Джек, это потрясающе! А ты еще утверждаешь, что не любишь Рождество.
— На самом деле, я выиграл их в конкурсе, о котором даже не знал, что я там участвую, — голос у него был немного смущенный.
— Эй, в этом нет ничего плохого. Это значит, что Вселенная любит тебя и хочет посылать тебе только хорошее.
Я приняла душ и переоделась, затем надела новую модную одежду.
Джек накинул мне на плечи накидку.
— Ты выглядишь очень элегантно.
Я вздохнула, посмотрев на себя в зеркало.
— Я чувствую себя настоящей Одри Хепберн, — заявила я.
Наряд был именно таким, каким я его себе представляла, когда увидела в Пинтерест. Джек был одет с иголочки в смокинге, правда без галстука-бабочки. Он выглядел элегантно, но без излишеств.
Когда мы вошли в роскошный театр, снаружи были камеры, которые снимали людей. Джек нахмурился.
— Надеюсь, Дана этого не увидит, — сказала я ему.
— Мне все равно, что подумает Дана, — заявил Джек. — Этот вечер посвящен нам с тобой.
«Щелкунчик» был великолепен. Он был совсем не похож на постановку в местном театре, которую ставили в моем городе. К тому же, постановка была сделана по-другому. Было больше похоже на историческую драму — Клара была австрийской принцессой, собирающейся взойти на трон, принц Алексей был ее любовником, а Крысиный король — ее дядей-предателем, который похитил Клару, чтобы самому занять трон.
Щелкунчик же был просто игрушкой, которую Клара разломала на части и бросала их, как хлебные крошки, принцу Алексею. Международные танцы действительно имели смысл. Во время каждого танца мы видели, как Клара роняла из кареты кусочек «Щелкунчика», когда дядя вез ее через ту или иную страну. Принц Алексей, преследуя ее, позже приходил по ее следам и собирал лежащие кусочки. Наблюдая, как герой ищет свою потерянную любовь, я заплакала. Никогда не видела ничего более хорошо продуманного и трогательного.
Пока танцоры кланялись и приседали в реверансе, я вытерла слезы с глаз и высморкалась.
— Я привел тебя сюда, чтобы ты хорошо провела время, а не плакала, — отшутился Джек.
— Это было так прекрасно, — заверила я его. — Все было идеально.
Он выглядел задумчивым и немного грустным.
— Моей сестре очень нравился «Щелкунчик». Но мои родители никогда не брали нас с собой, так что я впервые вижу его вживую. Моя мать не хотела, чтобы Белль была помешана на подобных женских штучках. Она хотела, чтобы сестра стала ученым, как и она сама. Поэтому она намеренно не потакала более женственным наклонностям Белль, как она это называла.
Я уже собиралась ответить ему, как это ужасно, когда подошел дирижер.
— Я хотел бы представиться, мистер Фрост, и познакомиться с вашей очаровательной дамой.
Вместе с дирижером подошел мужчина пониже ростом и представился президентом балетного центра.
— Мистер Фрост в последнее время стал очень щедрым благотворителем, — сказал он мне.
Джек выглядел смущенным.
— Я сделал лишь небольшое пожертвование от имени своей сестры.
— Очень сожалею о вашей потере, — произнес дирижер.
— Она не умерла, — раздраженно ответил Джек. — Просто уехала. Думаю, она в Таиланде.
— Ах.
Стало неловко.
— Представление было прекрасным, — с энтузиазмом прервала их я.
— Так приятно видеть, что кто-то растроган до слез, — сказал дирижер, беря меня за руку. — Это все, о чем мы просим, как артисты, не так ли? Я полагаю, вы шеф-кондитер, поэтому имеете представление о том, что я говорю.
— Я не готовлю слишком изысканные блюда, — возразила я.
— Напротив, я большой поклонник вашего шоу, — поспорил он. — Десерт в стиле Средневековья — был таким вдохновляющим!
— Мы с женой тоже с благоговением смотрим «Грандиозную рождественскую выпечку», — сказал президент центра. — Пойдемте, я проведу для вас экскурсию по театру, если вам этого хочется.
— Я бы с удовольствием, — ответила я, посмотрев на Джека, который кивнул.
Дирижер попрощался с нами, и президент провел нас по театру, показав закулисье, рассказав о различных бесценных произведениях искусства, выставленных по всему зданию, и повел нас на крышу, чтобы полюбоваться видом на горизонт.
— Это был прекрасный вечер, — сказала я Джеку, чмокнув его в губы.
— И это еще не конец, — он приподнял мою голову и поцеловал меня так, как будто хотел этого весь вечер. Когда он отстранился, я словно попала в старую рекламу мороженого «Дентин». Я прямо видела, как в воздухе между нами клубится пар.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, слегка запыхавшись.
— У меня забронирован номер в очень дорогом отеле.
— Но кто же позаботится о Майло? — воскликнула я. — Он ведь будет совсем один.
Джек посмотрел на меня.
— Это мило, что ты так беспокоишься о Майло. Лиам приедет погостить к нему. Остаток ночи ты будешь в моем полном распоряжении. И, — задумчиво добавил он, — завтра утром тоже.
Я улыбнулась ему. Подъехала машина, и он усадил меня рядом с собой. Это было по-декадентски — ехать на заднем сиденье лимузина по Пятой авеню. Джек налил мне маленький бокал шампанского, но я едва притронулась к нему, так как всю дорогу мы едва могли оторваться друг от друга.
Лимузин остановился, и водитель громко кашлянул, затем постучал по перегородке.
— Мы приличные люди! — крикнула я, поспешно поправляя платье. Джек перешел от смеха в кашель.
Когда Джек помог мне выйти из машины, я увидела, что мы подъехали к отелю исторического вида.
— Мистер Фрост, — поприветствовал нас менеджер. — И…
— Моя девушка, — с нажимом произнес Джек.
Я не знала, как к этому отнестись. Он сжал мою руку. Это было немного слишком самонадеянно. Но, с другой стороны, он был привлекательным, и привел меня в хороший отель.
— Вот ваш номер, — сказал менеджер, когда мы поднялись за ним на один из верхних этажей.
Я ахнула. Весь номер был украшен к Рождеству. Повсюду были развешаны настоящие гирлянды, и даже елка сверкала маленькими белыми огоньками, которые отражались от сверкающих стеклянных украшений.
— Ух ты! — воскликнула я. — Вот как я хочу украсить твой пентхаус, — на подносе стояли легкие закуски, и Джек налил нам по бокалу просекко.
— И тебе даже не нужно готовить, — пошутил Джек. — Здесь доставка еды и напитков в номер.
Я хихикнула, и Джек озадаченно посмотрел на меня.
— Ты выглядишь таким гордым собой! Здесь потрясающе. И у них даже есть печенье, — я рассмеялась.