Ревизор: возвращение в СССР 25

– Почему ваш адрес на конверте указали?
– Потому что это меня Рашид попросил сделать, а Танька мне помогала.
– В чём помогала?
– Я думала, это шутка-аа! – разревелась навзрыд Наташка. – Я даже не смотрела, что они там писали!
– Что вам за эту «шутку» Рашид обещал?
– Ничего! Честное слово! – Наташка картинно сложила руки в мольбе. – Я на заводе работаю, я в таких вещах не разбираюсь…
Даже если он ей заплатил, вряд ли это такая уж большая сумма, чтобы даже обыск мог помочь это доказать. Работница завода вполне может иметь дома хоть тысячу, хоть две рублей, и не доказать, где она их взяла. Мало ли, экономила, хлебом и водой питалась, на мебель собирала, – подумал Вася, оглядываясь. – Сама она не признается, прожжённая, пробы ставить негде. Делает вид, что ревёт, а у самой глаза злые и сухие.
– Вы куда-то собрались? – показал он на открытый чемодан.
– Да, в Гагры, – шмыгнула носом Наташка.
– Когда?
– Завтра.
– Билеты на руках?
Наташка, всхлипывая, кивнула. Капитан протянул требовательно руку и ей пришлось показать ему билеты на самолёт.
– В общем, сделаем так, – изучил его капитан, – я билеты сейчас аннулирую по телефону. Никуда не уезжать, Москву не покидать. Понятно? Если вас не смогу найти, подам во всесоюзный розыск. Ответите по всей строгости советского закона за мошенничество. С соответствующей статьей Уголовного кодекса знакомы?
Он пристально смотрел на неё. Наташка кивнула, тяжело вздохнув, потом сказала:
– Я в смысле, что никуда не поеду – это да. А со статьей не знакома…
– Очень рекомендую остаться в неведении. Если теперь получится. – строго сказал негр-милиционер, – берите ручку, бумагу, и пишите…
– Что писать?
– Все, что знаете про вашего Рашида. Как выглядит, где с ним и при каких обстоятельствах познакомились, каковы общие знакомые. Какое именно предложение он вам сделал. Что и кто вам еще насоветовал по этому поводу. Если все напишите по-честному, я попытаюсь добиться для вас снисхождения со стороны закона. Если наврете и это вскроется, а я обещаю, что я восстановлю всю правду, то никакого снисхождения не будет. Напротив, ответите по всей строгости закона, и я лично попрошу судью применить наказание по высшей планке. Все понятно? Последний шанс сознаться во всем, и я даже прощу все фантазии, что только что от вас сейчас услышал…
Капитан выглядел очень строго. Даже свирепо. Наташка испугалась. В тюрьму не хотелось. Вздохнула, вырвала из сохранившейся со времен занятий в ПТУ тетради чистый двойной лист, и села писать убористым почерком, что и как с ней произошло. Теперь уже почти так, как все было… За тем исключением, что не созналась в получении денег, и все валила на Рашида, Татьяну и ее знакомую… Выжимая из себя слезу, расписывала, как Рашид угрожал выгнать ее из города, если не напишет это письмо… Как Танька советовала, как написать так, чтобы было убедительно… Как посоветовала нанять сиделицу, чтобы ее почерк не опознали…
Закончила. Капитан взял в руки написанное, прочитал от корки до корки. Удовлетворенно кивнув, вернул:
– Подпишите, поставьте дату и распишитесь.
Она так и сделала.
– Парторгу не звонить, Рашида не предупреждать. Все понятно? Если непонятно, то подумайте о том, что все, что вы говорите по телефону, может быть записано, и использовано в суде, как улика против вас.
Вот и слетала в Гагры, – подумала Наташка, проводив капитана. – Хорошо, хоть деньги при мне остались… Все, больше никаких звонков никуда и никому. Буду сидеть дома, как мышь под веником, и надеяться, что пронесет…
***
Москва. Кабинет первого секретаря Пролетарского райкома КПСС.
– Михаил Жанович, разрешите? – вошёл к Бортко Мещеряков.
– Андрей Юрьевич, с нетерпением жду тебя. Проходи. Получилось что-то нарыть?
– Да. Пробили мне эту козу. Двадцать два года, нигде не засветилась, окончила ПТУ, работает на швейной фабрике простой швеёй. Ивлев вчера встречался с ней, мутная девица, ни одного конкретного факта ему не назвала… Да по ней видно, профурсетка! Ивлев пару её фоток вчера сделать умудрился. Сами посмотрите, – Мещеряков положил перед Бортко несколько фотографий и у того глаза на лоб полезли.
 
– Твою мать! – прошептал он. – Я её, кажется, знаю!
– В каком смысле? – удивился Мещеряков.
– В том самом, – многозначительно посмотрел он на начальника своей службы безопасности и потянулся к телефону. – Павел, зайди ко мне срочно.
Сатчан появился меньше, чем через минуту.
– Приветствую, – протянул он руку Мещерякову и напряжённо посмотрел на Бортко.
– На-ка, взгляни, – подкинул тот ему фотографии.
– Ну? Наташка-неваляшка… Откуда это у вас? – тут же опознал Сатчан девушку на фото.
Мещеряков тихо засмеялся, опустив лицо и прикрываясь рукой, чтобы не смущать товарищей. Ему все было понятно.
– Это она письмо Ивлеву и написала, – возмущённо объяснил Бортко. – Представляешь, какая наглость?! Домогаются, понимаешь, её! Зачем домогаться? У нее же есть конкретная такса!
– Слушайте, товарищи, надо Ивлева срочно предупредить, что ему не показалось насчёт этой мадам, – заметил Мещеряков. – Он мне ещё вчера сказал, что она, вроде бы, его клеить пыталась.
– Паш, займись давай, – озабоченно кивнул Сатчану Бортко.
***
Москва. Квартира Эль Хажж.
Убедившись, что ни о какой измене жены речи не идёт, Фирдаус успокоился и занялся делами, съездил в торгпредство, на рынок за продуктами… А вечером, когда Диана опять вернулась домой уставшая, он усмехнулся про себя, что гулять тоже, оказывается, не так-то и просто.
– Что ж ты подругу-то от меня прячешь? – глядя на жену с хитрым прищуром, спросил он.
– Какую подругу? – еле заставила себя спросить Диана, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок.
– На зелёной Волге, – ответил Фирдаус, внимательно наблюдая за ней.
Да что же это такое?! – в отчаянии думала Диана, решив изобразить бурную деятельность, чтобы скрыть свою растерянность. Налила воды в чайник, поставила его на плиту и начала резать бутерброды. – Только отец как-то обо всём догадался, теперь, недели не прошло, муж всё узнал. А если он не сможет принять моё сотрудничество с Комитетом? А если он разведётся со мной? Он же гражданин капстраны! Зачем ему жена – агент КГБ? Ну я и дура, зачем я со всем этим вообще связалась… Плакало мое счастье…
– Ты что, боишься, что она соперницей тебе станет? – спросил вдруг Фирдаус. – Напрасно, дорогая. Я и тогда, когда ты драку устроила, не собирался с теми девушками твоими что-то общее иметь. Так что успокойся…
Похоже, он что-то узнал, но далеко не всё, – дошло до Дианы, и она заставила себя улыбнуться, смущённо взглянув на него. Он обнял её и поцеловал в шею.
– Как она тебе только руль доверила? – спросил, улыбаясь, он.
– Хотела, чтобы я тоже могла ездить, а то, вдруг, ей выпить захочется, – соврала Диана первое, что пришло в голову. – Вообще-то, она любит выпить… – вдохновенно продолжила врать она.
– И где же вы пропадаете каждый день? – спросил её муж.
– По магазинам ходим, к моему конкурсу готовимся, – опять соврала Диана и решила выяснить, как же он узнал? – А ты нас видел, что ли, где-то? Даже не подошёл, – поджала она обиженно губки. – Постеснялся, что ли?
– Да нет, дорогая. Есть у тебя завистница, – многозначительно взглянул он на неё. – Позвонила тут как-то одна, голос молодой, красивый. Сказала, что у тебя любовник и что ты с ним уезжаешь каждый день на зелёной «Волге» после первой пары.
– Как? – опешила Диана. – К нам домой позвонила?
– Да. Хорошо, что я решил проверить сначала. Приехал к институту и посмотрел, с кем ты там после первой пары уезжаешь.
– Боже мой, – потрясённо смотрела на мужа Диана, вспомнив, в каком он был вчера смурном настроении. Что же он пережил? – Это тебе эта тварь позвонила тогда, а я даже не поняла, насколько тебе плохо… Прости меня. Найду, кто это сделал, придушу!