Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв

Парень посмотрел ему вслед и увидел, что внизу спуска в промежутке между 126-й и 127-й улицами стоят под уличным фонарем два полисмена. Он резко затормозил, развернулся и бросился в боковую улицу, из которой только что выбежал. И исчез в ночи.
Колесо проскочило меж двух полисменов, сбив обоих с ног, сшибло наземь женщину, выходившую из магазина с сумкой, полной провизии, развернулось и пронеслось среди автомобилей, двигавшихся по 125-й улице, не задев ни одного, перепрыгнуло через тротуар и, распахнув входную дверь, порог которой располагался на одном уровне с улицей, ворвалось в стоящий на обочине дом.
Плотный человек средних лет, одетый в фетровую ермолку, старый заношенный свитер, вельветовые штаны и стоптанные шлепанцы, выбежал из задней комнаты, когда колесо ударилось в стену прихожей. Он осмотрел колесо и быстро выглянул на улицу. Не увидев снаружи никого, он схватил колесо, затащил его в свое жилище и запер дверь. Не каждый день выпадает манна небесная.
  
2
 
Роман Хилл вел «кадиллак». Его мощные мускулистые плечи, развитые хождением за плугом, запряженным парой мулов, на хлопковых полях Алабамы, горбились под гладкой кожаной курткой так, словно он удерживал четырех всадников Апокалипсиса.
— Смотри! — завопила Сассафрас. Ее крик мог бы поднять и мертвого.
— Уф! — он резко выдохнул и стиснул рулевое колесо большими мозолистыми ручищами, настолько тяжелыми, что мог бы сломать его.
Он не видел старую женщину. Его лишь испугал крик девушки. Старуху он заметил только тогда, когда она возникла перед левой фарой, словно выскочила из-под земли.
— Поберегись! — закричал он и ударил по тормозам. Двух его пассажиров бросило вперед на приборную доску, а сам он ударился о руль. Старая леди исчезла.
— Боже, где она? — спросил он с паническими нотами в голосе.
— Ты сбил ее! — воскликнула Сассафрас.
— Жми на газ! — закричал мистер Барон.
— Ну? — вялое дубленое лицо Романа стало тупым от потрясения.
— Удирай, ради Бога, — подгонял его мистер Барон. — Ты убил ее. Ты ведь не хочешь оставаться здесь, чтобы тебя схватили, не так ли?
— Милостивый Иисус, — тупо пробормотал Роман и нажал на газ.
«Кадиллак» рванул, словно его пришпорили.
— Стой! — опять взвизгнула Сассафрас. — Не делай этого.
«Кадиллак» замедлил ход.
— Не слушай эту женщину, дурак, — закричал мистер Барон. — Тебя засадят на двадцать лет в тюрьму.
— Почему мы удираем? — убеждала Сассафрас высоким причитающим голосом. У нее было продолговатое овальное лицо с мелкими чертами и угольно-черная кожа, ее глаза, похожие на сливы, сверкали, как стекло. — Старуха перебегала улицу прямо перед ним, я могу в этом поклясться.
— Ты, сумасшедшая, — прошипел мистер Барон. — У него нет водительских прав, а его машина не застрахована и даже не зарегистрирована. За одно только незаконное вождение они упрячут его за решетку, а уж за то, что наехал на женщину и убил ее, они запрут его в Синг-Синг и ключ выбросят вон.
— Вот счастье, мать твою, — сказал Роман хрипло, когда осознание того, что произошло, начало проникать сквозь его потрясение. — Не успел я поводить мою новую машину и получаса, как уже наехал на какую-то старуху и задавил ее насмерть.
Его лоб собрался хмурыми морщинами, и он говорил так, словно в любую минуту мог заплакать. Но «кадиллак», несмотря на это, двинулся вперед.
— Давайте вернемся и посмотрим, — умоляла Сассафрас. — Я совсем не почувствовала удара.
— Ты и не могла почувствовать никакого удара в этой машине, — сказал мистер Барон. — Мы могли бы переехать железнодорожную шпалу, а ты не заметила бы этого.
— Он прав, милая, — подтвердил Роман. — Теперь не остается ничего другого, кроме как держать хвост пистолетом.
Большой черный «бьюик»-седан с потушенными огнями вывернул перед «кадиллаком», и коп рявкнул в открытое окно:
— Тормози!
Роман хотел было попытаться объехать «бьюик»-седан и удрать, но мистер Барон пронзительно завопил:
— Стой! Не помни крыло.
Сассафрас бросила на него презрительный взгляд. Все три копа вышли из «бьюика»-седана и направились к кадиллаку с пистолетами наготове. Один из полицейских был белым, он и один из цветных копов помахивали короткоствольными полицейскими револьверами 38-го калибра, у третьего был автоматический кольт.
 
— Выходите с поднятыми руками, — нетерпеливо приказал один из цветных копов тяжелым голосом.
— Точно, — эхом отозвался белый коп.
— Что это все значит, офицер? — высокомерно произнес мистер Барон, взяв возмущенный тон.
— Непредумышленное убийство, — хрипло сказал цветной коп.
— Сбили и удрали, — подтвердил белый коп.
— Мы никого не сбили, — нервно запротестовала Сассафрас причитающим голосом.
— Объясните это судье, — сказал цветной — коп.
Белый коп открыл внешнюю дверь «кадиллака» и грубо рванул мистера Барона с сиденья, крепко ухватив его за лацкан бархатного пальто, сшитого в талию.
Роман вылез с противоположной стороны и стоял, подняв руки на уровень плеч.
Белый коп оттолкнул мистера Барона от открытой дверцы, чтобы смогла выйти Сассафрас.
— Послушайте-ка, — сказал мистер Барон низким убеждающим тоном. — Тут нет ничего такого, что мы не могли бы решить между собой. Женщина не получила тяжелых увечий. Я видел в зеркале заднего обзора, что она поднималась на ноги.
Мистер Барон был маленьким и женственным, с необычно выразительными для мужчины глазами странного светло-коричневого цвета, окаймленными длинными черными загнутыми ресницами. Однако они вполне подходили к его девичьему лицу, имевшему форму сердечка. Единственной мужской чертой в его облике были маленькие пушистые усики и козлиная, как у джазмена, эспаньолка, которая смотрелась на его лице мазком краски.
Сейчас он пустил в ход все, на что были способны его глаза.
— Если вы захотите с нами договориться, то для этого не надо ездить в участок. Мы можем быть полезны другим путем, если вы понимаете, о чем я говорю, — прибавил он, теребя бархатные лацканы своего пальто.
Три копа быстро переглянулись. Сассафрас покачала головой и посмотрела на мистера Барона с бесконечным презрением. Тоненькая, похожая на куклу девушка с широким, как у утки, задом, она была одета в серую шубку из искусственного меха и красную вязаную шапочку, которая могла бы принадлежать одному из семи гномов.
— Если вы думаете, что я буду в этом участвовать, то не на такую напали, — сказала она.
— Это совсем на вас не похоже, дорогая, — вкрадчиво сказал мистер Барон.
— Сколько? — спросил белый коп.
Мистер Барон заколебался, оценивая копа.
— Пять сотен, — предложил он для пробы.
— Ну а как насчет старой леди, если она осталась жива? — вмешалась Сассафрас. — Сколько вы собираетесь предложить ей?
— Обойдется и так, — грубо сказал мистер Барон.
— Посади этих двух в машину, — сказал белый коп.
Один из цветных копов взял Сассафрас за руку и повел ее к «бьюику»-седану. Роман пошел послушно, все еще держа руки поднятыми. Он выглядел игроком, поставившим свою судьбу на карту, в которой был уверен, и проиграл.
Коп не удосужился обыскать его. Не стал он обыскивать Романа и сейчас.
— На заднее сиденье, — приказал он.
Роман начал просительно:
— Если вы дадите мне только один шанс…
Коп прервал его:
— Я не твоя мамочка.
Роман удрученно опустился на сиденье, с поникшими плечами, уткнувшись подбородком в грудь. Сассафрас села рядом. Она бросила на него взгляд и неожиданно заплакала.
Копы, не обращая на них внимания, повернулись к мистеру Барону, который стоял перед белым полицейским, освещенный фарами «кадиллака».
— Погаси эти фары, — сказал белый коп.
Цветной полицейский подошел к машине и выключил свет. Белый коп осмотрел улицу, на южной стороне старомодные особняки с высокими каменными ступенями, превращенные в дома, где сдаются квартиры. С северной стороны тянулись каменные стены монастыря, над которыми возвышались скелеты деревьев. Ни одно из монастырских строений с улицы не было видно.