Ведьмин огонь (СИ)

— Тибо! Это что значит?! — орать шепотом было сложно, но она справилась.
Тот причину возмущения понял правильно и дурачка, к его счастью, включать не стал:
— А что прикажете делать, если вы оба там сомлели? И крест-накрест сложились? Вот и просил перенести сюда…
— А второй комнаты не нашлось?!
— Нашлось бы, найдись здесь заодно и второй Тибо. А так мне что, прикажешь, разорваться? И вообще, вылазь оттуда, раз очухалась, нечего его щупать!
Анетте перевела взгляд на собственную ладонь, словно самостоятельно, без ее участия продолжавшую поглаживать грудь мужчины, и… оставила как есть. Не хватало еще подскакивать как застуканный с «Плейбоем» школьник.
— Распорядись, чтоб воды принесли. Есть тут, где вымыться?
— Ишь, раскомандовалась… Ведьма! — к двери он тем не менее пошел.
— Быстро!
И лишь после того, как Тибс, недовольно поджимая губы, вышел из комнаты, осторожно, чтобы не дай боги не разбудить светлого, убрала руку и отодвинулась как можно дальше. Поздно, увы.
— И как оно, ведьма? — сна у целителя не было ни в одном глазу, и, глядя на нее, он едва не смеялся. Видать, тоже давно в себя пришел.
— Отожрался, — равнодушно кивнула та. — Впрочем, я и не сомневалась. Вот только помыться бы тебе…
И она демонстративно принюхалась.
— Ведьма!
Ответить та не успела — дверь приоткрылась и в нее просунулся Тибо:
— Готова давно твоя вода, в соседней комнатушке поставили.
Анетте начала было подниматься, но ее тут же ловко опрокинули обратно на постель, да еще и одеяло сверху набросили.
— Ну так пошел я, ага. Помоюсь. — Янир выскочил из комнаты прежде, чем она выпуталась из получившейся ловушки. Все, что успела, это запустить искрой вслед, но та рассыпалась безвредным фейерверком, влетев в захлопнувшуюся створку. Через секунду дверь распахнулась снова: — Ведьма!
— Угу. А ты просто сволочь!
Ответом ей стал смех, удаляющийся по коридору. Обидно, черт побери!
А еще чуток спустя дверь снова опасливо приоткрыли, но заглядывать пока не рисковали. Зато прошипели в щелку голосом Тибса.
— Ты, ведьма, не швыряйся больше. Я это.
— Заходи уж, парламентер, — буркнула она. — Нечем мне больше швыряться, последнее на твою дубину охамевшую потратила.
— Ага. Он тоже пустой совсем, — зачем-то отчитался ученик, открывая створку пошире, но все равно оставаясь снаружи. — Там, вообще-то, сразу в двух чуланах воду заготовили — знали, что пригодится. Вы ж оба мокрые насквозь были, как утопшие мыши. Так что накинь что-нибудь, я тебя провожу. А обслуга здешняя как раз платье твое дочистит и стол накрыть успеет. Начали уже.
— Опять обед? — приподняла та бровь.
— Да ты что, ведьма? — очень точно скопировал он ее давешние интонации. — Как можно? Какой обед, когда закат уже? Ужин, конечно!
— Ну ничего себе мы повалялись, — глянула она в окно, и убедившись, что свет там действительно закатный, не удержалась и почесала в затылке, скопировав любимую привычку парня. — Кстати, а пациент как?
— Что? — озадачился тот.
— Девушка эта как себя чувствует? Лислет, что ли?
— А, ты про Лиссу? Лучше прежнего, говорят. А за что ты ее так обматерила? Она ничего так девка. Справная. Не зря на нее приворот делать хотели. И уже пару часов всю кухню гоняет — с каким-то особенным пирогом ради тебя мудрит. И, сказали, там не только пирог вроде... Много чего еще будет. Мы теперь тут гости особенные — все для нас. Что не пожелаем, сказали, сделают…
— Вода где? — не тратя время на поиски «чего-нибудь», Анет просто закуталась в одеяло, умело и даже красиво собранное из разноцветных лоскутов, и шагнув к двери, за шиворот развернула болтливого ученика в сторону коридора. Веди давай, оратор!
— Сама ведьма!
— А что, были сомнения?.. И нечего мне туда пялиться, не дорос еще! Ногами шевели!
Тибо ошибся, это все-таки был не ужин, а… Что-то типа «файв-о-клок» с пирогами, плюшками и прочей выпечкой в каком-то совершенно нереальном количестве и ассортименте. И вся она казалась настолько идеальной, что выглядела не едой, а декорацией. Зато пахла так, что сомнения в ее съедобности рассевались мгновенно.
 
Середину большого стола занимали аж три пирога, которые в той грани, где Анетте провела последние годы, назвали бы, пожалуй, тортами: лимонный, украшенный горкой нежных, чуть запечённых меренг; творожный с грушами, пропитанными сиропом и до того мягкими, что таяли на языке как мороженое; и еще какой-то, густо залитый белым ванильным кремом. Вот до последнего она пока не добралась, но собиралась сделать это в самое ближайшее время. А вокруг красовалась еще и целая куча корзиночек, булочек, крендельков и прочего в том же роде, пахнущих так, что наесться, казалось, можно было одним лишь ароматом.
И все это богатство пришлось им необыкновенно кстати — восстанавливать силу лучше и легче всего именно сладеньким. Особенно таким.
— Не зря старались, когда ту девку спасали, — удовлетворенно пробормотал Тибс сквозь булочку, запихнутую в рот чуть не целиком. А у Анет даже не получалось его осуждать — сама бы удовольствием так сделала.
— Угу, — охотно подтвердила она, стараясь накалывать на десертную вилочку куски поменьше. — Оно того стоило, это точно.
Янир, отмытый и довольный, все еще продолжал удивлять всех своим настроением. Нет, шуток больше не шутил, и улыбок не раздаривал, но хоть ненавидящих и обвиняющих взглядов не метал. Зато периодически посматривал на Анетте крайне задумчиво.
— Что? — не выдержала она такого обстрела. И потянулась за чашкой с чаем, чтобы запить очередной съеденный кулинарный шедевр и приступить к следующему.
— А ты изменилась, ведьма. Раньше бы и не подумала этого сделать.
— Что? — повторилась она, занятая больше выбором между меренгой и завитком из заварного теста, наполненного взбитыми сливками. — Что сделать, в смысле?
— Не стала бы затеваться со спасением какой-то там кабатчиковой дочки.
— Угу, гуманизма за последнее время нахваталась, — в итоге выбрала она все-таки завиток.
— Не заразно? — опасливо отодвинулся от нее Тибс, не забыв, впрочем, прихватить и тарелочку с печеньем, которое уничтожал словно ошалевшая в голодовке мышь.
— Заразно. И еще как.
Тот отсел еще дальше, внезапно обнаружил там новые залежи вкусного, после чего на пару минут из реальности выпал. Совсем.
— Кстати, вы здесь тоже здорово изменились, — Анетте прижмурилась от удовольствия, продегустировав первый кусочек своего десерта — точно, с выбором она не ошиблась. Хотя тут сегодня ошибиться с этим было трудно, если вообще возможно.
Но Яниру все-таки удалось. Хрустнув раскушенным орешком, тот поморщился и уставился на нее в более привычной для себя злобной манере, сверля насквозь светлыми глазищами:
— Что, решила прибраться тут за своими? — аккуратно отставил он в сторону блюдечко с печеньем, не пришедшимся ему по вкусу. — Которые это свинство с приворотом устроили?
— Приберу я, когда найду ту сволочь, что так напортачила, — Анетте даже есть перестала, кровожадно взмахнув вилочкой, к счастью, уже пустой. — Это надо ж какие тут все последнее время умные да смелые стали. Вообще нихрена не боятся. Исильзула по рваной книжке вызвать — да пожалуйста. Приворот на крови — да никаких проблем.
Тибо, прекрасно понимавший в чей огород камень, внезапно перестал интересоваться выпечкой, встрепенулся и посерьезнел:
— А если бы ты ту дрянь обратно не загнала, что стало бы с ней потом? Ну, после того, как она девку здешнюю сожрала?
— О! Задумался, надо же, — Анетте воткнула вилочку в десерт, да так там и оставила. От греха. — Ну хоть кто-то… Нового носителя она бы стала искать. А потом еще. И еще…
— Понял, не ори, — парень сделал такой отчаянный глоток из кружки с морсом, словно замыслил в нем утопиться.
— И не начинала еще! А рассказать тебе, что здесь Исильзул мог натворить, упусти ты его?
— Тибс что, и в самом деле это угробище пытался вызывать? — вдруг спросил дохрустевший чем-то Янир, изящно промокнув губы салфеткой.