Без прав на существование (СИ)

- Меня зовут Грейнджер! И при чём тут моя кровь?!
- А при том, что твои родители магглы, а это ещё противнее, чем даже нищий Герой… Кстати, Уизел, ты не слишком-то задирай нос. Ты не очень-то отличаешься от урода Поттера. У тебя, насколько я вижу, даже палочка старая. И крыса вместо фамилиара. Хотя тебе больше подошёл бы паук. Чего ты так побледнел, Уизли? А, пауков боишься? Я запомню. А это кто у нас? А-а-а, Невилл Лонгботтом. Твои родители до сих пор в Мунго? Кажется, ты пошёл в них – такой же бесполезный урод, с отсутствующими признаками мысли.
  
- Да пошёл ты, Малфой! – заорал мальчик, которого тот назвал Уизелом.
- С удовольствием. Тут и правда воняет. Только тобой и этой грязнокровкой.
Подкравшись к двери, Гарри прикрыл её, а затем не выдержал и беззвучно заплакал, сжимая кулачки.
 оОо 
… – Волшебные сладости, огненные конфеты, шоколадные чёртики, – в купе заглянула приветливо улыбающаяся женщина с подносом, полным сладостей, на которые Гарри уставился, не в силах оторваться. В желудке тот час же заурчало – он вспомнил, что на завтрак съел только овсянку и выпил стакан чаю. А сейчас был уже обед.
- Извините, – Гарри покраснел, стараясь быстро и незаметно вытереть слёзы. – У меня нет денег.
Женщина сочувствующе его оглядела, затем её взгляд остановился на шраме.
- Возьми, – она взяла полную горсть шоколадных жаб и поющих дракончиков. – Денег не надо. Твой отец и мама постоянно у меня покупали, щедро платили и не требовали сдачи. Она подмигнула ему: – Каждый год можешь на меня рассчитывать!
Почувствовав себя до крайности униженным, Гарри поедал сладости, ощущая, как слёзы потекли с новой силой.
 оОо 
… Переодевшись в старую ветхую мантию, которая расползалась по всем швам, Гарри взял свой сундук, спрятал в карманы карточки с движущимися волшебниками, которые он обнаружил в шоколадных лягушках, и отправился к выходу.
 оОо 
- Первоклашки, ко мне! – зычно кричал Хагрид.
Полувеликан сделал вид, что не заметил Гарри. Поттер заметил, что никто не хочет садиться с ним в одну лодку. Ученики орали и устраивали скандалы, отходя от него подальше. Только одна девочка с выпуклыми глазами и бледно-рыжими волосами без споров села с ним и какой-то тоже бедно одетый мальчик.
Зрелище прекрасного замка, освещённого огнями, заставило Гарри на миг ощутить почти счастье, забыть об обидах.
Он смотрел на Хогвартс и невольно думал о своих родителях, представлял, что они чувствовали, когда впервые видели этот замок… И с горечью осознал, что не сможет поделиться с ними своими впечатлениями… Да и вообще ни с кем. Разве что Дурслям расскажет, когда вернётся на каникулы. А они его снова отлупят и лишат еды на три дня…
… Наконец, они проплыли под тёмной аркой, отчего многие школьники завизжали, особенно девочки, и причалили к земле.
Гарри направился к выходу вместе с худенькой девочкой с выпуклыми как у рыбы глазами.
- Урод и сумасшедшая! Отличная пара! – услышал он голос Рона. Стоявший рядом с рыжим полный мальчик ничего не сказал, просто отвёл взгляд.
- Рыжий идиот и толстый сквиб, – не остался в долгу оказавшийся рядом Драко.
Затем блондин незаметно подошёл к Гарри, когда они все вместе входили в Хогвартс, проходя мимо высокой, немолодой женщины с очень суровым лицом: – Поттер, попробуй только попасть в Слизерин! Я не позволю позорить мой любимый факультет такому ничтожеству, как ты! – злобно прошипел блондин ему на ухо, затем, брезгливо скривившись и демонстративно зажав нос, удалился.
Огромная зала, в которой вместо потолка расстилалось тёмное звёздное небо, заставило всех ахнуть. Гарри тоже застыл, восхищаясь. Но горечь от обид не могла сгладить вся красота волшебного мира.
Робко осматривая залу, Гарри увидел длинный стол, за которым восседали учителя. Старик в синей одежде со звёздами, настолько похожий на мультяшного Мерлина, что Гарри едва не захихикал, пристально глянул в его глаза. Гарри отчего-то захотелось отвернуться, что он и сделал, разрывая контакт. И наткнулся взглядом на изумлённый взор некрасивого мужчины с длинным носом и грязными волосами. Кажется, брюнет в чёрной мантии не верил своим глазам. Остальные учителя глядели на мальчика с сочувствием и лёгкой брезгливостью, как на груду отбросов.
- Начинаем Распределение! – деланно-бодро заявил старец с длинной седой бородой, вставая.
Шляпа, лежавшая на стуле посреди комнаты, неожиданно открыла дырку-рот и запела.
Может, я не хороша,
Но по виду не судите,
Шляпы нет умней меня
Хоть полмира обойдите.
Круглобоки котелки,
А цилиндры высоки,
Зато мне при сортировке
Нету равных по сноровке.
Для меня нет в мире тайны,
Ничего не утаить,
Как наденешь — так узнаешь,
Где тебя должны учить.
Может, в «Гриффиндор» дорога,
По ней храбрые идут,
Им и доблесть, и отвага
В веках славу создают,
В «Хаффлпафф» не попадете
Если глупы, нечестны,
Хаффлпаффцы все в почете,
Знамени труда верны,
Старый мудрый «Рэйвенкло»
Примет быстрого умом,
Если любит кто учебу,
Там найдет свою дорогу,
Или, может, в «Слизерине»,
Вы отыщете друзей,
Они хитростью поныне
К цели движутся своей.
Так наденьте меня и не бойтесь!
Вы в надежных руках, успокойтесь,
(Хотя рук-то и нет у меня),
Зато думать умею я!
Как только шляпа закончила петь, отовсюду раздались аплодисменты. Гарри же хлопать не спешил, все мысли мальчика вертелись вокруг песни и того, на какой факультет он попадет. Гарри осторожно оглядел столы факультетов. Отовсюду на него смотрели не дружелюбные, презрительные взгляды. Казалось даже, что он, Гарри, интересовал учеников намного больше, чем распределение, которое, тем временем, двигалось своим ходом. Некоторых шляпа держала на стуле очень долго, а некоторых отправляла на факультет мгновенно. Так, например и было с Драко Малфоем. Только-только шляпа прикоснулась к его голове, как на весь зал был объявлен вердикт:
- Слизерин! – от зеленого стола раздались громкие аплодисменты. Гарри вытянул шею, чтобы получше рассмотреть стол слизеринцев. И именно в этот момент младший Малфой посмотрел на него и ухмыльнулся. По его лицу Гарри буквально прочел: «Слизерин не для таких как ты, Поттер…»
Гарри тяжело вздохнул: с гриффиндорского стола взгляды были почти такие же. А толпа первокурсников тем временем уменьшалась, а фамилии в списки очень быстро приближались к букве «П».
Пэнси Паркинсон была отправлена в Слизерин, очень быстро были распределены сестры Патил: одна из них была отправлена в Рэйвенкло, а другая в Гриффиндор.
Но вот, наконец, и:
- Поттер, Гарри.
Гарри, судорожно сглотнув, двинулся к табуретке. Первокурсники перед ним расступались, как будто он был каким-то прокаженным.
- Интересно, а он голову моет хоть иногда? – прошептала какая-то девочка, которая еще ждала своей очереди, – А то мы еще вшей после него нацепляем.
- Ты права… Этого нищенку нужно было распределять в последнюю очередь. А шляпу потом постирать.
Гарри сделалось больно, но он собрал всю свою волю в кулак и сел на табуретку, а дальше шляпа, съехавшая ему на глаза, отрезала его от мира.
- Хм… Мистер Поттер, а вот и вы. – Гарри вздрогнул: голос шляпы, казалось, проникал ему прямо в мозг. – Вам страшно?
«Да» – мысленно ответил Гарри. Откуда-то взялось понимание, что шляпа его услышит, – «Я им не нравлюсь…»
- А вам обязательно кому-то нравиться, мистер Поттер? Они ведь всего лишь люди, подверженные своему первому мнению. Но главное не то, что снаружи, главное – это то, что внутри. В твоей голове, Гарри. А в твоей голове я вижу очень многое: и жажду знаний, и желание утвердиться в этом мире… Тебе бы очень хорошо подошел Слизерин…
  
«Я не хочу в Слизерин», – Гарри был испуган перспективе учиться с младшим Малфоем, но шляпа его как будто и не слышала.