Падение в пропасть (СИ)

Ну да… чтобы из него вытащить информацию…
С трудом приняв сидячее положение, ощутил, что от лежания на жёстком теперь всё тело ноет. Но… терпимо. Главное — руки. А после них можно и за остальное браться.
Услышав шорох, оглянулся подметив Ресмона, тот тоже спал, но беспокойно и лишь на левом боку, выставляя окровавленные тряпки культи на всеобщее обозрение. Его нос был распухшим, как моё ухо, но я лишь криво ухмыльнулся.
Надо сосредоточиться… Пора привести тело в порядок…
Слабый поток лечебной энергии был направлен в руки. Пока неструктурированный, но мне нужно было ослабить боль и понять, как действовать дальше. Очевидно, что раз тут Хродбер и мы не выглядим пленниками, то караван успешно отбился и двинулся дальше. Ещё мне стало понятно, что с магами, похоже, беда, ведь нам до сих пор не дали даже воды, что говорить о лечении? Следовательно, надо самому приводить тело в порядок. Надежда лишь на себя, ибо иначе… мы все тут умрём.
Обезболивание, теперь насыщение целительской силой. Аргх! Больно! Неправильно обезболил! Стоп!
Вдохнул, выдохнул. Успокоиться… сосредоточиться на эмоциях. Теперь на образе. Повтор.
Обезболил. Начал слабо насыщать энергией. Так… уже лучше. Пробуем пошевелить. Не получается. Похоже, во время заварушки пережёг себе нервы. Может, повредил мышцы или какие-то связки с сухожилиями. Пробуем чары сонара…
Обычно приходилось дотрагиваться до больного места ладонью или пальцами, но теперь руки и есть моё больное место. Это одновременно и плюс, и минус. Но с этим тоже можно работать.
И работа шла! Изучив итог сонара, увидел, что столь чудовищный поток энергии натурально превратил мои конечности в грёбаное жаркое! Руки, как будто бы окунули в костёр, который жарил изнутри, а не снаружи. Поэтому они были не сильно повреждены внешне, но вот внутренне… Не самое страшное что я видел, но достаточно неприятно.
Действовать начал с основы — с костей. Прошёлся по ним потоком силы, от плеч до кончиков пальцев. Особых проблем не было, но восстановил все мелочи, которые попались на глаза. Далее начал лечить более комплексно, потому что иначе было никак. Нельзя было исцелить сосуды, проигнорировав мышцы, как и наоборот. Следовательно, надо было работать сразу со всем или… кусками, понемногу «оживляя» себя, начиная от того же плеча. Что же, звучит более просто, а значит, пробуем…
На каком-то моменте впал в так называемый «производственный транс», очнувшись лишь от того, что кто-то поставил рядом чашку воды.
Вода!
Немедленно бросившись к ней, словно животное, осознал невозможность выпить, кроме как упав в неё лицом. Однако, когда уже хотел так и поступить, был придержан за воротник.
— Погоди ты, — буркнул Ресмон. — На, — и поднял чашку, наклоняя её ко мне.
Жадно стал пить, ощущая, как же было плохо без воды!
Я пил, пока не выхлебал её до дна.
— Пока фватит, — добавил он. — Я флыфал, фто много фа раф нельфя. Погоди немного, а то и так выглядифь, как фодяфий некфомантфкий тфуп.
— Тебе уже говорили, что болтаешь как клоун? — с ухмылкой взглянул я на него, получая фырк в ответ.
— Фато колдофать могу. Тебе до этого пока далеко, — ответил Ресмон.
— Что же, скоро это изменится, — хрустнул я шеей и, снова покосившись на продолжающего молчать Дризза, продолжил работу.
— Фаль, фто Кафатон погиб, — присел здоровяк рядом. — Он бы вфю эту фефню на фаф вылефил.
— Хорес великий, заткнись, Рес, — взглянул на него устало, но без злобы. — Я не могу слушать твой голос, он стал отвратителен.
— Ты фам фтал отвфатителен, Кифин, — не послушал он меня. — Фнаефь, как погиб Кафатон? Фтфелы. Вонюфие, фука, фтфелы! Одна иф ниф пфобила его гофло нафквофь, а дфугая воткнулафь фовно в центф гфуди, — единственной рукой парень показал на себе место. — Я лифно видел. Ефё до того, как… — покосился он на свою культю, — фам понимаефь.
— Почему ты вообще всё это мне рассказываешь? — снова отвлёкся я. — Мы ведь вроде как враги! И вообще, отчего ты можешь столь… — пожал плечами, — нормально ощущать себя после потери руки? Не катаешься от боли и не воешь круглые сутки⁈
 
— Ффодбеф, — парень посмотрел на нашего наблюдателя.
— Чего? — прищурился я.
— Он, — Ресмон показал на Хродбера пальцем, — фабфал вефи. Как твои, так и… Люмии, — здоровяк был напряжён в этот момент, но я воспринял его слова, как… слова. — И я, и ты, полуфили кое-фто иф фапафа её фелий. Это немного помогло. Там, — парень повернулся к Дриззу, — были лефебные?
— Кое-что, как ты и сказал, — безэмоционально ответил мужчина.
— Фто фе до того, пофему я ф тобой говофю… — он хмыкнул окровавленными губами. — Мог бы фкафать, фто из-за будуфего лефения, но это не фовфем так. Мы… — Ресмон сглотнул. — Мы пофледние маги, кто выфил. А людей едва больше фотни фпафлофь. Еда тепефь, конефно, ефть, но… никого иф пфоводников. Мы зафтфяли. Ефть лифь фтафый путь, по котофому мы фли. Люди фефили пфодолфить идти по нему. Пфавда не офень вефят в то, фто он доведёт наф до Афвана или оафифа «Лонфуб».
— Поэтому ты… — начал было я, но оказался прерван.
— Это фафло флифком далеко, — Ресмон серьёзно посмотрел на меня. — Когда тебя пфитафили фюда, едва фивого и ф обугленными фуками, я фадовалфя. Я, мать твою, едва ли не улыбалфя от ффафтья, фловно дуфак на яфмафке!
— Он прав, Кирин, — всё-таки подключился Дризз. Хотя судя по виду, ему просто надоело слушать эти шепелявости. — Решайте свои проблемы, если они есть, но вы оба достаточно взрослые люди, чтобы сделать это без участия кулаков.
Собственно, на этом пока всё и прекратилось. Я продолжил восстанавливать свои руки, а Ресмон отсел в угол повозки.
Завершить своё лечение удалось лишь через три дня, за которые Ресмон более-менее приловчился создавать воду для последних восьмидесяти трёх представителей каравана. И четырнадцати верблюдов, которые тащили за собой исключительно мясо, взятое после той бойни. Мясо и… нас.
Ха-ха, если бы не факт наличия магии внутри моего тела, то меня оставили бы там! Хотя… если бы не магия, меня бы вообще тут не было.
Всё это время я тщательно обдумывал прошедшие события, но в основном мысли летали вокруг Люмии. Она и правда погибла. Без какого-то пафоса, без какого-то трагичного надрыва. Это было… так естественно! Попался человек, который владел амулетом антимагии. Он подобрался к ней, стоящей без прикрытия, а потом спокойно прошёл за щит и рассёк своим клинком. Была волшебница и нет волшебницы. А далее её тело сгорело в огне уничтоженной Огненной сферы, которую я дал девушке для самозащиты. Без неё ещё бы был минимальный шанс… Я мог бы броситься на помощь, дотащить её, раненую, но живую, до Каратона, попутно прикрыв его от стрел, пока целитель бы восстановил мою девочку. Но ничего этого не произошло. Поэтому она умерла. И лекарь вслед за ней. И едва не помер я с Ресмоном. Но выжили. Забавно. Правда смешно! Хорес ухахатывается на небе, наблюдая за мной.
Мы всё-таки помирились, хотя это было немного трудно. Впрочем, совместные потери сближают. Как-то… довольно резко и я, и он, осознали, что… всё. Мы остались одни. Одни из целого выпуска магов, которых подготовила Третья магическая. Одни из всего подкрепления, которое должно было стать «крупнейшим» для императора и его армии. Но многочисленные диверсии и жизненные неурядицы снизили это количество только до нас.
Подобное заставляет ценить товарища. Принимать за данность некоторые факты жизни. Потому что другого уже нет. Потому что он — последний. И друг. Пусть и бывший.
В общем, понемногу, помаленьку, но стена отчуждения, которая, казалось, выросла до размера дворца Дэсарандеса, осталась позади. Мы начали общаться и постепенно находить новые общие темы.
Сегодня, полностью вылечившись, я взялся и за него. Первым делом восстановил зубы и нос, а то в дополнению к шепелявости, он ещё и гундеть начал. Да-а… хорошо же я ему тогда по морде заехал!
С рукой оказалось не так всё просто. Благо, Дризз сохранил мои записи (сумку), так что, ориентируясь на них и вспоминая уроки Каратона и Бируса — судового лекаря на «Индевосе», — получилось прикинуть направление, по которому я и пошёл. Сказать что-то пока было сложно, ибо я действовал точно также, как и со своими руками: кусками. Восстанавливал часть кости, а потом «надевал» на неё мясо, мышцы, суставы, сосуды и всё прочее. Размеры и расположение всего нужного (а может и ненужного) брал от второй его руки, просто зеркалил.