Время перемен (СИ)

Раздумывая, я умял салат оливье, даже не почувствовав вкуса, а официант немедленно принес суп-харчо. Нет, надо отвлечься и есть не торопясь, вдумчиво. Кстати, суп неплох, хотя каких-то специй в нем и недоставало.
Зал ресторана потихонечку заполнялся, и за мой столик подсадили мужчину и женщину, лет тридцати. Мне показалось, что это супружеская пара с изрядным стажем семейной жизни, потому что мужчина даже не озаботился отодвинуть стул и помочь женщине сесть, а она приняла это как должное. Напротив, сама заботливо осмотрела стул своего партнера, провела рукой в перчатке по сиденью – не испачкано ли? Супруг (если это действительно супруг?) даже не помог жене снять шубку, но она, привычно стряхнула свои меха на соседний стул, заботливо уложив сверху зимнее пальто супруга и его шапку.
Женщина – вполне себе симпатичная, с круглым лицом, пухлыми губами, одетая по последнему писку моды – в узкое платье, на голове шляпка. Очень интересные серьги – в виде крупных золотых мух. Мужчина – усатый, в круглых очках, чисто выбрит, в хорошем, хотя и не новом костюме в полоску. Муж, судя по внешним признакам, относился к семитскому типу. Кажется, женщина тоже.
Я, тем временем, доел харчо и принялся за антрекот.
Мужчина принялся изучать меню, а женщина, усевшись рядом со мной, развлекалась тем, что рассматривала не то меня, не то мой костюм, и, как мне показалось, даже принюхивалась. Чего это она? Интересно, чем здесь может пахнуть, кроме запахов кухни? От меня? Невольно я тоже начал принюхиваться.
Но неожиданно, женщина пригнулась ко мне и понюхала рукав моего пиджака, а потом закатила глаза к небу.
– Ces parfums viennent de France? – услышал я вопрос и чуть было не ляпнул в ответ: «Oui, Madame», что выдало бы, что я и на самом-то деле приехал из Франции. А ведь интересная постановка вопроса. Интересуется – не из Франции ли духи? Нет бы спросить: «Это французские духи?»
Я старательно похлопал глазами, делая вид, что я и слов-то таких не знаю, прикидывая, откуда на моем костюме взялся запах духов? Не иначе, Наталья Андреевна решила слегка «надушить», а больше некому.
– Молодой человек, ваши духи определенно из Франции, – с убеждением сказала женщина.
– Кися, возможно, молодому человеку неприятны твои вопросы? – хмыкнул мужчина, отрывая взгляд от меню, в котором он что-то искал, хотя перечень блюд умещался на одной странице.
– Ося, а что неприятного в моем вопросе? – пожала плечами женщина. – Элегантный молодой человек, мужественный, в красивом французском костюме.
От этих обращений так и повеяло незабвенным Остапом Сулейманом. «Киса и Ося здесь были!»
– А почему костюм французский, а не английский? – небрежно поинтересовался я.
– Мне доводилось бывать в Париже. Люди со вкусом, вроде вас, покупают одежду именно там. В Берлине, или Лондоне – я там тоже бывала, шьют другую одежду. Она неплохая, не спорю, но в ней меньше вкуса и больше практичности. А запах тонких французских духов – признак того, что у вас есть женщина, которая вас искренне любит. Только любящая женщина делает метку на своем мужчине, давая понять остальным женщинам, что он – ее собственность.
Эх, как давно меня не осыпали комплиментами. И про любимую женщину… Елки-палки, приятно.
– Я надеюсь, вас не затруднит прислать мне из Парижа флакон духов? Адрес я вам оставлю. А еще лучше, если вы сами его запомните…
Женщина посмотрела на меня карими глазами, провела язычком по пухлым губам, суля неземное наслаждение. Нет, не сиди в башке Володьки Аксенова циничный дядька пятидесяти с лишним лет от роду, то мой чекист, скорее всего уже бежал бы вприпрыжку через три границы, чтобы доставить этой кареглазой красавице склянку духов. Да что там флакон – цистерну бы прикатил. Я же, отрезая кусочек от антрекота, старался не рассмеяться. Поздно меня на такие крючочки брать, да и опыт имеется изрядный.
– А еще, – добавила женщина, окинув меня цепким взглядом, словно снимая мерку, перевела взор на супруга. – Вы крупнее моего мужа, но хороший портной сумеет перешить ваш костюм под фигуру Оси, а вы потом купите себе новый.
 
– Вы предлагаете мне раздеться прямо сейчас? – поинтересовался я, словно бы подхватывая игру. – А в чем же останусь я?
– Нет, зачем же сейчас? – повела плечиком женщина. – Наша квартира неподалеку, мы могли бы пойти туда. Вы разденетесь, а я посмотрю, оценю фигуру. А на замену вашего костюма я что-нибудь подберу.
Нет, даже Яшке Блюмкину до такого нахальства еще расти и расти. А ведь дамочка, абсолютно уверена, что я сейчас встану и пойду вместе с ней, и расстанусь со своим костюмом, пошитым на rue de Richelieu[2]. Интересно, а харю ей вареньем не намазать? Плохо, что поехал в Россию в новом костюме. Вот, что мне стоило надеть свой старый, пошитый в Архангельске? Он же, вполне приличный, а по тутошним меркам так и нарядный.
– А что скажет ваш спутник… – начал я, но женщина бесцеремонно меня перебила: – Это не просто спутник, это мой муж. Любимый…
Женщина нежно погладила по руке своего супруга, а тот лишь кивнул, продолжая изучать меню. Он что, собирается выучить его наизусть?
Слегка ошарашенный, я спросил:
– А что скажет ваш любимый муж, если вы приведете домой незнакомого человека, да еще и заставите его раздеваться?
– Вот, заодно у нас с вами и будет повод познакомиться, – улыбнулась женщина белозубой улыбкой. – Разве вы не знаете, что лучшее место для знакомства – это постель? Верно, Ося?
Ося не обратил внимания на жену, зато он созрел для заказа. Щелчком пальцев подозвал официанта и сделал грандиозный заказ – два салата оливье и два стакана компота. Женщина же продолжала расхваливать супруга:
– Мой муж – настоящий рыцарь. Он взял меня замуж после моего первого аборта, презрев все условности, хотя родители настояли, чтобы мне возвратили девственность. У меня нет от него тайн. Знаете, что он сказал, когда узнал, что напившись пьяной, я отправилась в номера и переспала с двумя мужчинами сразу?
– Предложил съесть лимон, – брякнул я, вспоминая старый анекдот.
– Лимон? – удивилась женщина. – Почему лимон?
– Чтобы физиономия не была довольной, – подсказал Ося, с неким недовольством в голосе. – Кися, я же тебе рассказывал этот анекдот, неужели забыла?
Забавно, я и не знал, что анекдот такой старый.
– Да, точно, рассказывал, – улыбнулась женщина. – Но Ося всего лишь сказал: «Дорогая, прими ванну, и забудь о такой ерунде». Жаль только, что я была слишком пьяна, и абсолютно не помню – давала ли я им по очереди, или обоим сразу?
Официант принес их заказ, а я прикончил свой антрекот, и уже принялся за компот, мечтая побыстрее уйти, но дамочка, ловко орудуя вилкой и ножом, продолжала вещать:
– Главное в супружеской жизни – это любовь, а сохранение верности – это пошлость и мещанство. Ваша жена, или невеста – тоже мещанка, раз она пометила ваш костюм собственным запахом.
– А венерических заболеваний не боитесь? – поинтересовался я. – С этакими вольностями нравов, недолго и заразу в дом занести.
– Главное, чтобы не сифилис, а если триппер, то ничего страшного, он легко излечивается, – отмахнулась женщина. Посмотрев на мужа, спросила с улыбкой. – Ося, а помнишь, как в пятнадцатом году ты заразил меня триппером?
– Это не я тебя заразил, а ты меня, – буркнул Ося. – А ты подцепила его от Щена, а он от какой-то курсистки. Кстати, если ты собираешься пойти знакомиться с молодым человеком, нужно спешить, потому что через два часа придет Щен и он опять будет недоволен, а мне не хочется слушать его причитания.
– Да, Щен иной раз ведет себя, как мещанин, хотя он великий поэт, – вздохнула Кися.
Мне были несимпатичны оба соседа по столику. Чем вызывала неприязнь женщина – это вполне понятно, а он… Нет, не за то, что он позволяет жене спать с кем попало – это их право, пусть живут, как хотят, а тем, что не обращает внимания, что супруга треплется об этом с кем попало. И оба отчего считают, что правы-то именно они, а все остальные должны следовать их примеру. И ведь похоже, она-то его действительно любит. Вишь, как заботится об одежде, а сейчас, увидев, что испачкал физиономию в соусе провансаль, начала вытирать его физиономию кружевным платочком.