Репетитор
— Ага.
Снег. «Дворники» на переднем стекле автомобиля все время работали. Город внезапно стал очень красив. Все лужайки были засыпаны ровным слоем мягкого снега, хотя еще утром Руби видела много желтых пятен, какие оставались после того, как Зиппи разрывал снег в поисках неизвестно чего. Все крыши тоже были покрыты пушистой белой массой. Все вокруг постепенно успокаивало Руби.
— Хочешь один напульсник? — тихо спросила ее Кила.
Это прозвучало по-настоящему хорошо. Ярко-розовый не был цветом Руби, но на напульсниках он здорово смотрелся, Руби натянула подарок на запястье и изящным жестом — как модель — вытянула руку.
— Клево, — сказала Кила.
— Да. Спасибо.
— Хочешь, я второй тоже тебе отдам?
— Нет, пусть он будет у тебя.
«Дворники» мелькали туда-сюда. Руби устала настолько, что могла заснуть прямо в машине. Она вытянула ноги под переднее сиденье, задев несколько пустых банок, и уставилась в пустоту.
Она и Аманда были единственными кандидатами. Каждая должна была произнести речь перед всеми учащимися пятых классов. Руби пообещала большие перемены: гороскоп, советы влюбленным и много разных конкурсов, например «Фото самого отвратительного родственника», или «Самая глупая сплетня», или «Лучший лимерик». Аманда пообещала: хорошо написанные статьи, в которых не будет грамматических и орфографических ошибок и благодаря которым все будут гордиться школой, тесные связи с Советом родителей и учителей и распродажи печенья, деньги от которых пойдут на развитие школьных газет в других странах. Все опустили свои бюллетени для голосования в ящик, который директор забрал в свой офис, чтобы сосчитать голоса. Результаты объявили по школьному радио. Точное количество голосов не сказали, только упомянули, что отрыв был очень маленьким и что обе кандидатки были достойны этой должности.
— Знаешь, — сказала Руби, — по-моему, эти квадраты и прямоугольники на корте должны быть кругами.
Кила рассмеялась:
— Да, а мячи — квадратными.
Руби тоже рассмеялась.
— У твоего папы тоже много дел? — спросил мистер Гудукас, слегка повернув к ним голову.
— А?
— У твоего папы тоже много дел?
— Его сейчас нет в городе, — сказала Руби. — Я вам очень благодарна, мистер Гудукас, что вы согласились меня подвезти.
— В любое время, детка. Конференция или что-то в этом роде?
— Не знаю.
— В субботу мы с ним играли. Он и твой дядя против меня и Эрика.
Руби промолчала. Впервые ли она слышала слово «детка» в разговоре?
— Он об этом упоминал?
— Нет.
— Хорошо поиграли. Нам удалось по-настоящему сыграться.
Они проехали мимо фонаря, и на секунду в машине стало светло. Кила сидела прикусив губу и наморщив лоб.
— Конференция, — сказал Гудукас. — Где-нибудь на Майами, где сейчас тепло, да?
— Папа! — сказала Кила.
— Да?
— Ничего.
— Да что случилось?
Кила не ответила. После этого никто в машине уже не разговаривал. Руби больше не хотелось спать.
В доме было темно. Руби вошла через дверь гардеробной:
— Привет! Я дома!
Тишина. Она включила свет. Куртки Брэндона не было на ее обычном крючке.
— Зиппи?! — крикнула Руби и принялась раздеваться. Шапка, перчатки, куртка, рюкзак, ракетка — все в кучу.
Зиппи тоже не отозвался. Он либо лежал на диване в комнате с телевизором, либо на большом кресле в гостиной. Руби пошла на кухню и включила все лампы. Нужно было сделать домашнее задание: математику и историю. Плюс завтра «Hot Jazz», а она целую неделю не занималась. Значит, так: сначала — история, затем — саксофон, а самой последней — математика. Хорошая последовательность. Руби заключила договор сама с собой. И тут же его нарушила, решив съесть хот-дог. На этот раз в хлебнице были булочки. Она села на свое обычное место — всего в нескольких дюймах от нее, за окном, падал снег. На столе лежали хот-доги, горчица, приправы, «Спрайт», «Приключения Шерлока Холмса». Руби откусила кусок, сделала глоток «Спрайта» и начала листать книгу. Упс! «Пестрая лента» тоже была в книге, и избежать встречи с ней было невозможно. Руби достала из шкафчика ножницы и аккуратно вырезала «Пеструю ленту» из книги. Пришлось пожертвовать первой страницей следующей истории — «Приключение пальца инженера», которую Руби быстро просмотрела, чтобы знать, чего ожидать от рассказа. Лето 1889 года, к доктору Ватсону обращается новый пациент, у которого ладонь обернута окровавленным носовым платком.
Руби с легкостью могла выбросить вырезанные страницы в мусорное ведро, но, наверное, их все-таки лучше сжечь. Она взяла «Пеструю ленту» и пошла в гостиную. Зиппи, развалившийся в кресле, даже не открыл глаза. Конечно, Руби еще ни разу не разводила огонь в камине, но видела, как это делал папа. Ничего сложного.
Сперва нужно отодвинуть защитный экран, вот так. Затем нужно смять газетный лист — вот, несколько газет лежат в ящике для поленьев — и подсунуть его под решетку. На решетку укладываются палочки для растопки — Руби сложила их в виде квадрата — и два или три полешка, в этом случае — три, потому что на квадрат мог опираться только треугольник. Руби выбрала березовые поленья из-за того, что березовая кора заворачивается, когда ее поджигают. Спички на каминной полке. Руби подтащила оттоманку, встала на нее и достала коробок. Она еще ни разу не зажигала спички. Эти были из «Брикко» — ее любимого ресторана. На десерт Руби всегда заказывала двойной шоколадный торт. Порция была такой большой, что половину она доедала дома на следующее утро. От этого торт казался еще вкуснее. В «Брикко» было какое-то вино, оно начиналось на «3», которое любил папа. А мама всегда выпивала один бокал шампанского. Руби всегда пила «Спрайт», как и дома, когда рядом не было никого, кто бы заставил пить молоко. В «Брикко» они ставили в стакан пластиковую палочку с обезьянкой на конце.
Руби открыла коробок: спички были деревянные, с ярко-красными кончиками. Она провела подушечкой пальца по шероховатой полоске на одной из сторон коробка, затем вытащила спичку. На наклейке была надпись: «Закрыть коробок перед зажиганием огня». Руби закрыла коробку и, держа спичку за кончик, провела ею по полоске. Ничего не произошло. Она попробовала еще раз, нажимая сильнее. Спичка сломалась. Руби выбросила ее в камин и взяла следующую. Закрыла коробок, прижала красную головку к шершавой полоске и быстро провела спичкой. Presto! Огонь — крошечный огонек — возник между кончиками пальцев. Через секунду он превратился в огненную каплю: голубой, оранжевый и желтый на самом кончике. Руби встала на колени и поднесла спичку к торчащему кусочку газеты. Бумага стала коричневой, но не загорелась. А огонек поднимался все выше и выше по спичке, прямо к ее пальцам, теряя форму и распространяясь по всему кусочку дерева. Оказывается, разжечь камин не так уж и просто. Руби почувствовала жар и уронила спичку. Может, стоит что-то сделать с фантазией про пещерную женщину? Вдруг она не такая уж и хорошая пещерная женщина, как…
Эй! Та-да-да-ам! С тихим потрескиванием и шипением огонь ожил внизу под решеткой. Треск стал громче. Язычки пламени вытянулись вверх, обхватывая растопку. Вот здорово! Руби тут же решила, что будет растапливать камин каждый вечер. На огне даже можно жарить хот-доги!
Зиппи залаял. Теперь он смотрел прямо на Руби. Наконец-то ей удалось привлечь внимание этой собаки.
— Неплохо, а, Зиппи? Это все я сама!
Пес опять залаял.
Растопка горела просто великолепно. Огонь постепенно заполнял все пространство камина, кора на березовых поленьях начала заворачиваться, трескаясь и взрываясь. Языки пламени становились все больше и больше, большие оранжевые танцоры, рожденные на свет крошечной огненной капелькой. Приятно пахло дымом. Запах напомнил Руби о барбекю во дворе на Четвертое июля. Наверное, в пещерах всегда пахло Четвертым июля. Руби могла бы быть отличной пещерной женщиной. Она бы назвала себя Рубиновый Огонь, чтобы все остальные жители пещер знали, на что она способна.