Весенний сад
До развода Таро работал парикмахером. Он заправлял всем в филиале парикмахерской, принадлежавшей тестю, а с разводом потерял и работу. Тесть был хорошим человеком: сказав, что его дочь и профессиональные качества бывшего зятя — совершенно разные вещи, предложил работу в филиале, находящемся в соседней префектуре. Но Таро, знавший, что через несколько лет его ждут постоянные боли в спине, и вообще уставший от такой жизни, в любом случае хотел сменить род занятий. Как раз в это время, приехав в родные места по случаю седьмой годовщины смерти отца, он встретил бывшего одноклассника и узнал, что старший брат того набирает сотрудников для нового дела в Токио. И вот он уже три года работает в компании из пяти человек, занимающейся оборудованием для продвижения товаров, обустройством помещений для торговых выставок и рекламными кампаниями. Казалось, что это совершенно другая область, но в парикмахерской реклама тоже была частью его работы, а возможность бывать в разных местах помимо офиса внесла свежую струю в его жизнь. Теперь он каждый день ходит на службу, выполняет определенную работу, в конце месяца получает зарплату, пусть немного меньше, чем раньше, но, если сравнить это с прежней жизнью, когда каждый месяц — погоня за клиентурой, злость на подчиненных, когда тебя напропалую использует тесть — глава сети парикмахерских, когда несколько лет работаешь практически без выходных, нынешняя работа кажется просто праздником.
Как-то на переговорах, приехав в компанию по импорту продуктов питания, с которой был заключен контракт на рекламное сопровождение, Таро узнал, что его собеседник раньше жил рядом с «Палаццо Саэки III».
— В тех краях живут многие известные личности из мира искусства.
— Да, похоже на то.
Собеседник назвал некоторых. В частности, уже пожилого театрального актера, игравшего еще и в приключенческих фильмах, певца, замешанного в громкой истории с кредитами, — Таро удивленными возгласами поддерживал разговор.
Двигаясь по второму маршруту, Таро заметил табличку с именем, которое тогда услышал. Этот актер играл главные роли в боевиках задолго до того, как Таро подростком стал смотреть такие фильмы. Дом актера представлял собой трехэтажное здание, облицованное белой плиткой, левая половина имела форму цилиндра. Таро посмотрел выше: круглое окно было открыто, но ощущения, что здесь живут люди, почему-то не возникало. Таро подумал: столкнись ты в детстве на улице с обычного вида человеком, которого видел в сериале по телевизору, то, скорее, растеряешься, чем обрадуешься. Ему нравились герои боевиков, но он был из тех детей, которые со смехом подмечают всякие несообразности. В детском саду сверстников, которые верили в реальность таких героев, Гаро доводил до слез: «Вранье все это!» Он рос в Осака и считал, что события, разворачивающиеся в телевизионных драмах, происходят где-то далеко и не имеют никакого отношения к месту, где он живет. Все было так непохоже на их квартал, на его улицу, проложенную на месте засыпанного участка моря и окруженную заводскими корпусами, и даже язык, на котором говорили персонажи, был каким-то другим. Поэтому происходившее на экране он воспринимал спокойно, мог даже посмеяться. Вот если бы этот мир возник вдруг на его улице… Он, пожалуй, не понял бы, что случилось, не смог бы даже выйти из дома. Как детям, растущим на такой улице, различить эти два мира?
Таро решил, что и в том голубом доме, наверное, живет кто-то из мира таких знаменитостей. Женщина из квартиры «Дракон» то ли его фанатка, то ли просто очень любопытная. В любом случае все это какая-то ерунда.
В середине ночи Таро проснулся от вороньего карканья. Хотелось спать, и он не открыл глаз. Слышно было, как ворона стучит когтями по железу. Видно, гуляет по крыше дома старушки-домовладелицы. «Надо бы мусор вынести», — подумал Таро. Вороны-то лучше помнят, когда приезжает мусоровоз и пора выносить отходы: если разодрать пакет, найдешь, чем поживиться. Они, наверное, научились видеть и летать в полной темноте. Крылья у ворон черные-черные: все для того, чтобы искать прячущихся от них сов. Где-то он об этом читал? Смутно всплыла в памяти комната в детском саду, и Таро снова заснул.
Назавтра была суббота: Таро открыл глаза в одиннадцатом часу. Мусор он вынести не успел. Выпил кофе, взяв пакетик из тех, что брал с собой на службу, съел булочку с ревенем — ею угостил начальник — и вновь растянулся на полу. Таро после еды сразу ложился; в детстве родители часто предупреждали: «Смотри, бычком станешь»; и он тогда думал: «У Тельца на голове слева и справа бугорки, когда-нибудь он станет бычком», но у него самого рожки так и не выросли.
Со стороны дома, принадлежащего домовладелице, время от времени доносилось карканье. Если где-то появляется ворона, другие птицы замолкают. Погода вроде хорошая. Сквозь москитную сетку двери, выходящей на балкон, видно небо. Рассеченное ячейками сетки, оно напоминает поверхность какого-то непрозрачного кристалла.
Послышался шум. Сначала Таро подумал, что это ветер, а то ворона или кошка, но потом понял, что это стук ударяющихся друг о друга камней или, может, кусков бетона. Поднялся, подошел поближе к балкону и увидел снаружи человеческую фигуру.
Заросший сорняками внутренний дворик. В углу сложенного из блоков забора, в том месте, где участок их домовладелицы граничит с территориями голубого здания и «бетонного сейфа», — женщина в спортивной рубашке и джинсах. «Дракониха» со второго этажа. Притащила откуда-то два обломка бетона, взгромоздила их один на другой, встала на них и теперь, подтягиваясь на руках, пытается взобраться на забор. Но забор плотно увит разросшимся плющом, сверху простер свои ветви клен, поэтому женщина все ищет место, куда бы поставить ногу, и никак не может влезть наверх.
— Простите… — окликнул ее Таро с балкончика.
«Дракониха» обернулась.
— Думаю, отсюда не получится.
Несколько секунд «Дракониха» смотрела на Таро без всякого выражения, но быстро сменила его на приветливую улыбку.
— Да, похоже.
Она подошла к балкону.
— Можно вас кое о чем попросить?
«Ну вот, начинаются проблемы», — подумал Таро.
Он часто оказывался не готов, когда его спрашивали «Можно..?», обращаясь с просьбой или каким-то ерундовым делом.
— Я хотела проверить… посмотреть на тот дом.
«Дракониха» показала за увитый плющом забор, на голубое здание в европейском стиле. Таро молча перевел туда взгляд.
— Я подумала, может, вы разрешите мне встать на перила вашего балкона? Конечно, лучше всего видно из комнаты, что прямо над вами, но оттуда жильцы съехали. Я не собираюсь ничего красть или тайком фотографировать, нет-нет. Просто… мне очень нравится этот домик.
Домик.
Таро посмотрел на невзрачную заднюю стену здания. Голубые доски, крыша, покрытая бурой черепицей. Где-то поют птички, но людей не видно.
— Это частное владение.
— Честно-честно, я не делаю ничего плохого. Просто такой милый дом, я по работе пишу картины и хочу кое-что уточнить.
— Картины, говорите…
— Я ведь вам не помешаю…
— Да-а… Ну давайте, — коротко бросил Таро. Начавшееся общение его угнетало. Он старался избегать сиюминутных проблем, представляя, что дальше они будут только разрастаться. Эту черту его характера жена назвала одной из причин при разводе.
«Дракониха» поблагодарила, перетащила обломки к балкону и вскарабкалась на перила. Таро, показывая, что не хочет иметь к этому никакого отношения, прошел было в комнату и остановился в шаге от двери. Он думал, что ей, как и ему, за тридцать, но в ярком свете дня, на близком расстоянии увидел усталое, немолодое лицо: теперь она представлялась Таро значительно старше. Вообще же на взгляд возраст определить сложно. Можно было согласиться и с тем, что ей сорок, и с тем, что она старшеклассница. На лице без следа косметики бросались в глаза лишь очки в черной оправе.
— Вон то окно, оно на лестнице.
