Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ)
Известная как «народный философ» * и психиатр, Людендорф 52 написала автобиографию столь же прямолинейную, как и любая другая автобиография 1930‑х годов, втиснув свои детские годы в несколько телеологически ориентированных тем. Она заявляет, что сосредоточилась на формирующих аспектах ее детства, которые можно сократить до двух: похвальная «немецкая мораль», привитая ее родителями, и подлые удары со стороны мнимых друзей и злонамеренных родственников, которые сформировали ее и подготовили к последующей «битве жизни», позволив сражаться, не обращая внимания на то, что о ней думают 53. Послевоенные произведения Эйлс, Бовуар и д’Обонн, напротив, посвящены пространству детства. Ни одна из авторов не относится к нему телеологически.
Оригинальное название «Барашек сбегает: история викторианского детства» (1953) автобиографии Леоноры Эйлс – это аллюзия на историю Авраама и Ицхака *. Леонора (в девичестве Питкэрн) – это барашек. В раннем возрасте она чувствовала, что ее отец пожертвовал ею, чтобы спасти младшего сына – любимого ребенка. Название вводит в заблуждение: хотя это и история позднего викторианского детства (Эйлс родилась в 1889 году), очарование, подразумеваемое словами «викторианское детство» и присущее многим предыдущим произведениям с похожими названиями, отсутствует. Это не история о «нас», а, скорее, автобиография ребенка, который, родившись в богатстве, к подростковому возрасту практически ходит в лохмотьях. Примечательно, что автор стилизует свою жизнь как «побег» из викторианского детства.
Эйлс пишет в свои шестьдесят лет, она уже бабушка, журналистка-социалистка, автор романов, а с 1920‑х годов еще и знаменитая Agony aunt (дословно – «тетушка агонии») * и колумнистка, а также автор популярных книг по сексуальному воспитанию, питанию и другим вопросам. Она рассказывает о своей жизни до восемнадцатилетия, когда, сбежав в Лондон из своего дома в Стаффордшире, решила уплыть в Австралию и стать домашней прислугой. Эйлс очень много пишет с точки зрения взрослого – от себя настоящей. Книгу она выстраивает как мемуары и часто и щедро обрамляет рассказы о своем детстве комментариями обо всем, что ей нравится. В частности, она отмечает различия между периодом, в котором она росла, и временем, когда писала книгу. По-видимому, обратившись к психоанализу во взрослом возрасте, она часто ссылается на «психоаналитиков», и ее ассоциативный и бессвязный способ повествования – в хронологическом порядке – часто звучит как рассказ на приеме у психоаналитика.
Первые воспоминания «Нони» (позже – «Норы») Питкэрн – о Чикаго, куда ее отец, производитель фарфора, в 1892 году отправился на Всемирную выставку. Затем семья возвращается в Мидлендс, где находилось производство. Отец купил великолепный просторный дом с большим садом. Это счастливые дни детства Нони – то самое «викторианское детство», которое превозносили столь многие. У семьи есть слуги и множество животных, они совершают ежегодные поездки на море, Нони с сестрой ходят в школу для барышень. Однако идиллия не полна, потому что ее родители – благочестивая мать и темпераментный, неистовый и романтичный отец – не подходят друг другу. Еще до того, как Нони исполнилось десять, ее отец начал пить, и это знаменовало начало конца. Он вздорный пьяница, который кричит, ругается и крушит мебель, кроме того, алкоголь разрушает его здоровье. Производство начинает приходить в упадок. В какой-то момент семья вынуждена покинуть дом. Отец, не особенно осведомленный в сельском хозяйстве, неразумно покупает ферму. Мать заболевает и в 1901 году, когда Нора едва достигла подросткового возраста, умирает. Она описывает, как ее оставили следить за телом, чтобы отгонять от него крыс.
После этого жизнь Норы катится под откос все быстрее. Ко всеобщему ужасу – и детей, и собственной семьи – отец женится на жившей с ними младшей сестре жены. «Тетушка» очень молода, и Эйлс, хотя и симпатизирует ей в ретроспективе, зацикливается на ее ошибках. За последующие годы отец Норы перенес несколько сердечных приступов и постепенно становился все более немощным, пока не умер от цирроза и болезни сердца, когда Норе исполнилось шестнадцать лет. Между тем финансовое положение семьи все ухудшалось. В четырнадцать лет Нору отправили учиться на ученика-педагога * – это был единственный способ получить бесплатное образование, а в нерабочее время ей приходится работать на ферме. Эйлс вспоминает, что, будучи подростком, спала не более пяти часов в сутки. Нора ненавидит преподавание, оно вызывает у нее панику. По ночам она пишет письма умершей матери, а утром уничтожает их. Постоянной проблемой, как для Рейтер и Старки, является одежда: ее «злая мачеха» не тратилась на одежду для Норы, и поэтому та постоянно одета странно и неподобающе. Когда Нора в итоге сбегает в Лондон, отсутствие одежды ей кажется концом света: из‑за своего гардероба она не может найти «хорошую работу» – что-либо соответствующее ее навыкам 54.
Невысказанное оправдание всей путаной подачи, откровенных признаний, включая рассказ о двух повторяющихся снах, выражений чувства вины за то, что ей удавалось наслаждаться жизнью, пока ее отец умирал, заключается отнюдь не в том, что для автора это терапевтическое признание всего этого. У Эйлс есть социальное видение своей истории: перевоспитание изначально благополучного викторианского ребенка в суровой школе жизни. История Эйлс призвана показать, как она получила опыт, позволяющий ей так авторитетно выражать свое мнение в тексте. Ведь говорит она как авторитет: не только с высоты своего возраста, но и как человек, который, как она говорит, в течение последних тридцати лет отвечал в среднем на 1000 писем девушек в год, не считая остальных. Книга рассказывается, как Эйлс пришла к своему призванию. Будучи подростком, она на собственном опыте познала нищету, узнала о жизни других бедных людей и у нее появилось сильное желание спасать неимущих.
Нора сбежала из Стаффордшира в восемнадцать лет, потому что, увлекшись первым парнем, отношения с которым она держала в секрете, провалила экзамен в университет. Тетушка не позволила ей поступать в педагогический колледж, для которого у Норы было достаточно знаний. Согласно условиям завещания ее отца, тетушка не могла вступить в повторный брак и должна была держать детей вместе. Итак, Нора, которая стремилась «стать великой писательницей» 55, покидает дом, чтобы больше не возвращаться. Наивная девушка в большом городе, она переживает вполне ожидаемые приключения. Она воодушевлена собственной самостоятельностью, но отчаянно бедна. Из-за отсутствия подходящей одежды единственная работа, которую она может найти, – подписывание конвертов за очень небольшие деньги. Эйлс отмечает:
Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что это естественно, что люди судят в первую очередь по внешнему виду. Теперь я всегда советую женщине, которая хочет получить работу, взять в долг, выпросить, одолжить или украсть одежду гораздо лучше, чем она может на самом деле себе позволить, чтобы предъявить как паспорт работодателю, и пусть потом он узнает ее внутренние качества 56.
В конце концов ее чуть не продали в публичный дом.
Личности Эйлс-романистки, Эйлс-журналистки, колумнистки, автора популярных книг по саморазвитию и бабушки – все они проявляются в стилистике воспоминаний. Эйлс много комментирует еду, которая, по ее мнению, была лучше в ее дни: «у детей, растущих сегодня, такая скучная, стандартизированная еда» 57. Она сравнивает отношение к сексу в свое время с современным. Она считает, что в ее время девушки меньше думали о сексе: «Я думаю, что главное отличие меня и моих подруг от большинства современных девушек – это то, что мы, как мне представляется, не интересовались сексом» 58. Эйлс упоминает злоключения, которые случатся с ней уже после финала повествования: в Австралии она вышла замуж за человека, который, по обыкновению, бывал пьян. Она вернулась в Англию в 24 года с тремя детьми, где, чтобы заработать на жизнь, работала на швейной фабрике и набирала тексты. Но ее читатели все равно знали, что в конце концов она реализовалась как писательница и последовала своему стремлению спасать бедных людей. Само наличие голоса рассказчицы подразумевает, что история юношеских тягот и невзгод закончилась счастливо.