Мир Терского фронта. Тетралогия

— Да, ничего сложного.
В комнату вошёл Сашка.
— Молодцы твои бойцы, Василий Семёнович! — Я уже заметил, что довольно часто наш «патентованный убивец», как называл спецназовцев один из авторов популярных боевиков, балагур ещё тот, и частенько говорит в стиле американских рэперов, неосознанно рифмуя слова. — Замечательно обустроились! Чья идея?
— Да у нас тут один парень из «менделавочки»[107] нашёлся, — Науменко включил электрический чайник и повернулся к нам, — с соответствующей военной специальностью. Ну а Фёдор Александрович уже придумал, как сделать.
— Химзащитник?! — Что мы так скоро найдём сверхценного по нынешним временам специалиста, я не ожидал. — А где он сейчас?
— Так он как раз с Трубачом уехал — времянки проверять. Вы кофе будете?
— А как же! — Я увлёк майора за собой, освобождая пространство для вошедшего в этот момент Курдюмова. — Начальство — оно такое! А что это за рукодельство в полевых условиях? — Мой начальственный перст упёрся в так и продолжавших возиться с какими-то железяками парней.
— Да вот — вытяжку решили сделать, — откликнулся один, так и не оторвавшись от работы. — Точнее, наоборот, — нагнетатель. В помещении ведь избыток давления нужен, чтоб пыль внутрь через щели не лезла. А через фильтры воздух плохо проходит, так мы с Михой и решили, что можно вентиляторы кондеев от машин приспособить. Питание всего двенадцать вольт, аккумулятор дальнобоя часов десять такой крутить сможет, если не больше. А если движок запускать, так и вообще…
— Блин, капитан! Где ты столько головастых набрал? — Клоун принял из рук Науменко кружку с кофе и присел на стол рядом с рацией.
— Я не набирал, они сами пришли, — я получил свою порцию бодрящего, но обнаружил, что опустить пятую точку мне некуда. Стулья были задвинуты под столы, чтобы освободить место для работников, стол оккупировал наш грушник, а на тумбочке стоял цинк с патронами и были сложены снаряжённые магазины. А тут ещё и немаленький радист-разведчик вошёл…
«Становится тесновато нам тут… Хотя жаловаться грех — всё-таки крыша над головой и даже с дегазационной камерой…»
— Ну что, бойцов зарядили, товарищи командиры? — первым делом спросил Курдюмов.
— Нет пока, заняты парни.
— Да нам недолго осталось, минут пять. Всё равно больше вентиляторов нет, — ответил второй «самоделкин» — Миша.
Аркадий протиснулся мимо меня.
— А вентилятор кондиционера, — с ходу определил он, — хорошая идея. А этого барахла на шоссе набрать можно, там, где машины побились.
— Точно! — Науменко даже всплеснул руками. — Сейчас Трубачу скажу, пусть они там пошерстят.
— Вот и ладненько, а пока, лейтенант, пойдём, попотеем ради общего блага. Машину разгрузить надо. Только, боюсь здесь места маловато…
— А что там?
— Взрывчатка.
— Ого! А на фига она нам?
— Много будешь знать — скоро дембелем не станешь! — назидательно ответил вместо меня Сашка, протискиваясь мимо нас к «гардеробной». — Пошли, офицеры, попотеем на благо Родины! А вы, парни, не отвлекайтесь, работайте. Но как закончите — сразу на подмогу к дяденькам.
Несмотря на то что запрячь личный состав не получилось, никаких угрызений совести я не чувствовал, ребята занимались ничуть не менее нужным делом, а если вспомнить, что в ближайшие пару дней дышать через фильтры придётся не одной сотне человек, то и более важным в настоящий момент.
— Да мне только пару минут, я Трубачу сообщу и сразу с вами.
— Слушай, лейтенант, а что ты Серегу по погонялу всё время называешь? У него фамилия есть и звание…
Науменко немного замялся:
— Так все называют… Фамилию я его, честно говоря, не знаю. А по званию — неудобно как-то — он сержант, я лейтенант. Но командует он…
— Ишь ты! — усмехнулся майор, выглянув из «предбанника». — Вообще-то, командует здесь он, — Сашка показал на меня пальцем. — Но в целом логично. Позывные для того и придуманы — чтобы мозг не парить звёздочками и лычками. Бес, давай! Работа не ждёт!
«Ага, Бес и Клоун — два сапога пара», — мысль эту я озвучивать не стал, а просто пошёл облачаться в резину.
 
* * *
И вот мы снова подъезжаем к Торжку. Серая хмарь стоит над абсолютно пустынным шоссе, только кое-где на обочинах виднеются машины. Без людей. В этом районе мы всех оповестили, и народ не стал испытывать судьбу, а спокойно пошёл в убежища. А машины оставили — всё равно только полный отморозок пойдёт сейчас потрошить чужую собственность — уровень радиации, который показывает мой дозиметр, уже приближается к трём сотням миллирентген в час. Не смертельно, но уже неприятно. Ну и ладно, всё равно в следующие пару дней будем по убежищам отсиживаться — в себя приходить. Ещё когда отъезжали, я переключил кондиционер в машине на внутреннюю циркуляцию, а ребята, что в «уазике» поехали, противогазы, забравшись в машину, снимать не стали.
«Надо будет все машины для рейдов чем-нибудь вроде фэвэу[108] оборудовать. Фильтры дополнительные поставить, и на движок, кстати, тоже. А то ездить на агрегате, насосавшемся радиоактивной пыли и оттого фонящем что твой Чернобыль, — удовольствие малоприятное. И где автомойки в городе, узнать надо, спец по химзащите у нас теперь есть, а из чего растворы делать, придумаем… А через недельку, когда радиация спадёт, надо с тягачами поближе к Твери прокатиться и технику брошенную собрать… Запчасти всегда пригодятся, топливо лишним тоже не будет, и проезд в дополнение ко всему расчистим… Понятно, что содержать дорогу в нормальном состоянии у нас ни сил, ни ресурсов нет, но расчистить всё равно надо…»
До складов добраться можно было, не заезжая в город, и я спокойно проехал поворот, ведущий к центру Торжка, у которого стоял армейский блокпост из двух бэтээров-«восьмидесяток». Приветственно мигнув фарами, я проехал мимо.
— Бес Клоуну. Приём! — заговорила рация-малогабаритка, воткнутая в держатель для мобильного телефона на Торпедо.
Чертыхнувшись про себя из-за отсутствия гарнитуры, я вытащил её из зажима:
— Бес на связи!
— Вась, тут нас в штаб на тёрки зовут, так что мы чутка попозже подъедем. Или машину с Камчаткой твоим отпустим, а вы нас подберёте. Договорились?
— Сань, не вопрос! До связи!
— Отбой.
В зеркало я увидел, как «уазик», моргнув на прощание фарами, приотстал и, развернувшись, поехал назад.
«Что тут поделаешь, коли служба зовёт?» — я утопил педаль газа. «Прохватить» по пустому и к тому же недавно отремонтированному куску четырёхполосной на этом отрезке «Ленинградки» ничто теперь не мешало. Соблюдая правила движения колонной, мы всю дорогу тащились на «овощных», по моим понятиям, восьмидесяти. Быстрее на «уазике» ехать уже некомфортно. Зарокотал под капотом «Форестера» оппозитник и машина рванула вперёд, шипя при переключениях клапаном сброса избыточного давления.
«Красота!» — До моста над железной дорогой я долетел минуты за три. После того как притормозил, появилась мысль, что ещё пара-тройка лет — и о подобной езде можно будет только вспоминать. Но сейчас, когда на дороге ни машин, ни гаишников можно оторваться напоследок! Тем более спешить всё равно надо. Тут я пожалел, что забыл напомнить Клоуну, чтобы он забрал машину своей возлюбленной. Пригодится, если что…
А пока «Субару» летела по дороге, а я наслаждался одиночеством и скоростью…
Перед Большой Киселенкой пришлось снова сбросить скорость — посёлок славился по всей трассе своей стоянкой для фур и кафе при нём. И, соответственно, большим скоплением разномастных грузовиков. Я сам несколько раз перекусывал тут, когда ездил в Питер на машине. Там вроде даже душ и сауна были на этой стоянке.
«Правильно сделал, что притормозил! — мелькнула мысль, когда впереди показался выезжающий на дорогу ярко-алый тягач с прицепом-рефрижератором. — А то бы влепился в этого мастодонта на абсолютно пустой дороге!»
Я остановился и пару раз моргнул фарами.