Переход (СИ)

— Это я не вас позавчера с девушкой на Таганке заметила? Просто если вас… если по дороге сюда небольшой крюк дать, то там на рынке в павильоне неплохие цветы продают.
— Какие зимой цветы? В горшках разве что. Или к восьмому марта уже мимозы завозят?
— Там в павильоне цветы продают, которые в совхозе «Белая дача» в теплице выращивают. Хризантемы. Не сильно дешевые… но вам же на такси каждый день ездить денег хватает? А цветы вряд ли раскупили совхозные и привезли их, чтобы узнать, будет ли тут хоть кто-то по такой цене цветы брать. А откуда знаю-то: в совхозе у нас в парке машину для перевозки цветов заказали, я их и отвозила утром.
Идея Алексею понравилась, а вот Сона… её букет тоже в восторг привел, но почти тут же девушка его отругала:
— Мне очень понравилось, но если ты будешь все деньги на букеты тратить… Я тебе, конечно, с голоду умереть не дам, но тогда ведь получится что это я сама себе цветы покупаю, а это неправильно. Так что лучше… знаешь что, ты мне можешь цветы на какие-нибудь праздники дарить, но только на праздники… на большие праздники! — добавила она, глядя на хитрую мордочку воздыхателя, — не на день работников сельских библиотек заполярья. А этот букет будем считать подарком на восьмое марта. Ты же сказал, что они недели две в вазе стоять могут?
Алексей согласился, но восьмого марта встретив Сону у дверей ветлаборатории, вручил ей букет роз. Голубых роз: парень знал, что это всего лишь «подделка», уникальный цвет лепестков получен путем шприцевания бутонов какой-то краской — но других найти не получилось, а эти он добыл у знакомого парня, работающего в Главном Ботаническом саду и увлекающегося подобными экспериментами. Но эти розы хотя бы пахли натурально…
Однако каждый день ему с девушкой встречаться не получалось, других занятий было довольно много, и очень не все они были связаны с медициной. Два аспиранта товарища Несмеянова-младшего в феврале еще получили на установке, изготовленной за счет выделенных Алексеем из премии средств, чистый и вроде бы монокристаллический кремний и даже успели его в атомном котле насытит фосфором до нужных пропорций. Сам Алексей правда думал, что выделенных им денег хватило разве что на разработку проекта этой установки, но он сильно недооценивал мощь советской науки: этих денег едва хватило на оплату чертежникам работы по подготовке чистовых чертежей установки. Но установка была изготовлена и работала, а теперь ему приходилось по возможности подробно рассказывать университетским ученым, как вообще из этого кремния можно сделать работающие, причем в промышленности работающие, а не в лаборатории, полупроводниковые приборы. Хорошо еще, что аспиранты попались не только грамотные, но и очень проблематикой заинтересовавшиеся — так что работа продвигалась достаточно быстро. Но и работать приходилось очень много, и снова пришлось вспомнить навыки «волчьего сна» — а так же и парней этому обучить. Но даже это было лишь малой частью дел, которые занимали Алексея…
В середине апреля на очередной встрече с Лаврентием Павловичем Иосиф Виссарионович поинтересовался:
— Ну и как, какая-то польза от тех средств, что мы в МГУ потратили на эти камни, проглядывается?
— Не проглядывается, а уже получается. Да так, что затраты эти уже окупились: на тех кристаллах, которые выращиваются в экспериментальной установке, на МЭЛЗе наладили выпуск полупроводниковых выпрямительных диодов для радиотехники. Получается пока немного, ведь и производство тоже экспериментальное, но радиоинженеры говорят, что с таким диодом любой радиоприемник в стране станет рубля на два-три дешевле. И это только приемников касается, а Исаак Семенович Брук, когда о новых приборах узнал, вообще к товарищу Абакумову прибежал с просьбой им для изготовления их вычислительной машины этих приборов несколько тысяч предоставить.
— Почему к Абакумову?
— Вероятно подумал, что это очень секретные приборы, — усмехнулся Лаврентий Павлович. — Но приборы сами по себе совершенно несекретные, мы их академику Бруку дадим, конечно. А от технология их производства… я думаю, если хоть кто-то узнает, что мы кристаллы эти еще и в атомном котле обрабатываем… но я все же понять не могу: откуда Воронов знает о том, как себя в котле разные вещества поведут? Но это и неважно, главное, что результат есть.
  
— Думаешь, опять его нужно награждать?
— Нут, не думаю. Мы ему на свадьбу просто ценный подарок подарим. Я подарю, Виктор Семенович, ну и вы конечно.
— То есть он со свадьбой уже решил?
— По нашим данным, в день восемнадцатилетия невесты собирается в брак вступить. Вот только нам придется в этом наивному чукотскому юноше помочь.
— Какому юноше? — с видимым на лице недоумением переспросил Сталин.
— Тьфу ты, пристало. Воронов так обзывал товарищей, которые не понимали очевидных для него вещей, например по технике безопасности, и теперь его в первом ММИ, в общежитии, именно так и называют часто. Но он действительно в чем-то наивен: инструкцию сорок четвертого года не прочитал, думает, что и сейчас модно просто в отделение ЗАГС зайти и брак зарегистрировать. То есть технически и такое возможно по закону, но нам придется эту возможность конкретно ему сильно упростить.
— Понятно, а какие подарки? Что, например, я дарить буду?
— Виктор Семенович ему «Победу» подарит, я, скорее всего, ЗиМ, а вы ему квартиру подарите.
— Он же уже три раза отказывался от предлагаемых квартир. Или четыре?
— От подарка товарища Сталина не отказываются, а он нормальное жилье давно уже заслужил. Да и семейному человеку в общежитии жить не так удобно, а к вам еще товарищи Пономаренко и Гусаров примажутся: они ему хотят мебель подарить, которую на мебельной фабрике в Витебске делают, потому что эту фабрику, оказывается, Воронов Пантелеймона Кондратьевича выстроить надоумил. Николай Иванович сказал, что дуб они выловили в Двине когда еще водохранилище для местных ГЭС расчищали, сейчас его уже в работу пустили…
— Ну раз мебель… нужно же ее будет куда-то ставить. А зачем ему два автомобиля?
— А вдруг один сломается? Ну не пешком же ему ходить, — рассмеялся Берия.
— А почему сразу ЗиМ?
— Потому что он уже приценялся. Говорил, чтоему-то и «Победы» хватит, но жена у него маленькая, а ЗиМом управлять легче, да и в аварии в большой машине больше шансов все же уцелеть.
— Ну и подарили бы один ЗиМ, а то, если у человека две машины, это странно выглядит. Могут заинтересоваться, за что это ему такая роскошь.
— Он целый гараж уже заслужил, сейчас в МОНИКИ экспериментируют с предоставленным Вороновым радиопрепаратом на основе фосфора, говорят, что перспективы борьбы с опухолями выглядят впечатляюще. Пока, конечно, на животных эксперименты ведут… а еще сейчас на опытном заводе первого ММИ собирают вообще какой-то ужасный прибор, который с кобальтом радиоактивным позволит опухоли мозга без операций излечивать…
— И ты ему за это захочешь вообще самолет подарить.
— Насчет самолета не уверен, автомобиль-то он водит неплохо, проверили, а вот в воздухе, думаю, ему делать вообще нечего. Да и на даче, которую он сейчас старается купить, аэродрома точно нет…
Начиная где-то с мая Алексей начал все больше уделять времени обустройству «семейного гнездышка». Ему удалось купить дом в деревне Вешки: близко от Москвы, участок приусадебный в четверть гектара. И соседи «проверенные», и дорога к деревне отличная: рядом были дачи товарища Ворошилова и некоторых других членов правительства. Правда очень старый, но из категории «жить можно». Однако отсутствие городских удобств его сильно не порадовало (и он опасался, что Соне это тоже очень не понравится), так что по разным предприятиям он разбросал сразу несколько «важных заказов». На автоматический отопительный котел, работающий на пеллетах, на автономный электрогенератор, работающий и на бензине, и на газу, водяной насос для поднятия воды из колодца или скважины и даже не автономную канализационную систему. Пока на большее у него денег не осталось, но он надеялся, что летом денег станет достаточно и для того, чтобы весь дом перестроить, точнее снести старый деревянный и выстроить кирпичный. И проект дома он не только заказал у самого Мельникова, но уже и получил его, причем с «привязкой к местности». И Константин Степанович даже пообещал во время строительства провести «авторский надзор».