Имперец. Том 4 (СИ)

— Господа и дамы, — Иван поднял руку, призывая к спокойствию расшумевшихся собеседников. — Я услышал много интересных…
И совершенно бесполезных.
— … предложений и идей. И поручаю вам составить перечень предложений, их актуальность и выгоду от реализации, — продолжил наследник престола. — Считаю, что если мы по-настоящему плодотворно поработаем вместе, то сможем, наконец, прийти к пониманию.
Присутствующие закивали, а Меншиков — наоборот, расслабился. Его Высочество сейчас, очевидно, валит, и будущему главе фракции можно будет вдохнуть полной грудью.
— Ну что, как считаешь, успешная поездка? — спросил я у Ивана, когда мы вышли на крыльцо ресторана.
Его охрана и мой потешный отдел стояли чуть в стороне, ожидая дальнейших приказаний, но не спеша нарушать господский разговор.
— Да, вполне, — кивнул цесаревич с легкой улыбкой. — Надеюсь, они начнут мыслить более приземленными категориями, и мы все-таки сможем на них опереться в будущем.
— Ты же понимаешь, что у слов «надавить» и «опереться» разная смысловая нагрузка? — осторожно уточнил я.
— Была всего одна встреча, — пожал плечами Иван. — На все требуется время.
В ответ я лишь покачал головой.
Дальше нам нужно было садиться по машинам и по уже заведенной, но еще ни разу не используемой традиции, поехать кутить.
Иван уже готовился шагнуть с порога, как вдруг я услышал.
Услышал настолько четко, словно это происходит где-то рядом, в шаговой доступности. Так близко, что можно было бы увидеть, но я не видел, только услышал.
Услышал, как кто-то спускает курок.
  
Глава 8
 
Сколько требуется времени пуле от нажатия спускового крючка до поражения цели?
Сколько требуется времени на принятие решения?
Я не вижу стрелка, и ему негде укрыться на прочесанной охраной цесаревича парковке. И я не успеваю повернуть голову и рассмотреть Ивана, чтобы найти на нем алую метку прицела.
Все, что я успеваю, это выставить руку, не давая наследнику трона сделать следующий шаг, а затем раздается выстрел. Столь же оглушительный, сколь далекий.
Я не вижу и, кажется, даже не слышу — я чувствую колебания воздуха, разрезаемого крошечным снарядом. Но хуже всего другое — я не знаю, куда он летит.
И все, что мне удается, все, что я могу успеть сделать — это поднять воздушный щит.
И все это — звук, взмах руки, выстрел и щит — занимают доли секунды. А в следующее мгновение где-то в метре от нас в воздухе замерла пуля.
— Снайпер! — гаркнул я и уронил туман на сколько хватило магии.
Мой потешный отряд отработал быстрее охраны. Наследника престола мгновенно взяли в кольцо и оттеснили обратно в здание. Да, потешный полк просто оказался ближе к нам, но… Вопросики к охране цесаревича, вопросики.
Туман облизывает дома, ощупывает машины, заглядывает в окна, но все-таки ползет по земле. Поднять его даже на уровень пятого этажа — проблема. А судя по углу наклона все еще висящей в воздухе пули, стрелок расположился намного выше. Воздух услужливо доносит сквозь приглушенные звуки города, шум машин и дробь чьих-то кованых каблучков новое движение.
Палец убийцы снова ложится на спусковой крючок…
Я взмахиваю рукой, и замершая в воздухе пуля срывается в обратный полет.
Попадание.
Там же, часом позднее
Ну, надо отдать должное, охрана суетилась прилично. Район почти моментально оцепили, с мигалками и матом прибыл Лютый со своими ребятками и по моим довольно скупым, надо признать, показаниям они отправились искать стрелка.
Случись это в моем мире, я бы с легкостью смог рассказать и про пулю, и про оружие, из которого она выпущена. Но здесь я слишком мало знал про огнестрел, в руках же его держать вообще толком не доводилось. Случай на заброшенной стройке — не в счет.
Кто даст сироте пострелять, ну.
Меншиков был мрачен, Голицын — просто бел как мел. Ну и в целом левые оказались в очень неприятной ситуации: стрельба в цесаревича после встречи с ними вызовет неслабый резонанс в обществе.
 
Немного прошвырнувшийся между людьми и автомобилями Лютый отозвал меня в сторону:
— Есть что добавить вне протокола? — спросил он.
Я посмотрел на Ивана, о чем-то спокойно болтающего с Меншиковым, на немного дерганный потешный отряд, который в присутствии любых обладателей погон чувствовал себя очень не очень, затем постарался вспомнить в мельчайших деталях все произошедшее и пришел к неутешительному выводу:
— Есть ощущение, что целились не в наследника, — ответил я. — По крайней мере, первым выстрелом.
Лютый приподнял брови, и я пояснил:
— Из-под козырька здания первым должен был выйти я, — произнес я, махнув рукой в сторону здания, о котором шла речь. — Немного, на полшага, но этого бы хватило.
Силовик нахмурился и тоже посмотрел на злополучное крыльцо.
— Есть в этом логика, Мирный, — подтвердил Лютый. — Если снять тебя, то уже ничто не помешает убить цесаревича. Не сейчас — так чуть попозже. Сильный маг рядом с мишенью — это практически гарантированное, стопроцентное фиаско. Таких, как ты, стараются валить в первую очередь, уж слишком сильные маги непредсказуемы. Ты, конечно, еще почти не обучен, но уже доставляешь массу хлопот.
Мужчина перевел взгляд на меня, усмехнулся и добавил:
— Всем.
— Ну, извините, — развел я руками.
— Ладно, езжай… — свернув разговор, произнес Лютый. — Его Высочество уже намекал, что он со своими людьми хочет уехать.
— Спасибо, — кивнул я в ответ. — Я запрошу детали расследования.
Лютый фыркнул:
— А ху-ху не хо-хо?
— Имею право, сами знаете, — пожав плечами, сказал я.
— Ой уж, имеет он… Имелка не отросла, небось. Иди уже с глаз моих.
Просить дважды меня было не нужно. Я и сам понимал, что ничего нового и интересного здесь никто не выяснит. Визит цесаревича сюда — не секрет. Ну, то есть не новость первой полосы, по крайней мере, уж точно таковым не был до произошедшей перестрелки. Но знал о нем такой ограниченный круг лиц, что в сумме как бы не половина Москвы. Уж благородная ее часть — так точно.
Рабочий визит, можно сказать, подобные мероприятия спонтанно не случаются.
— Ваше Высочество, мы здесь закончили, — произнес я, подходя к Ивану.
Цесаревич благосклонно кивнул:
— Ну тогда по коням, — велел наследник престола. — Максим, надеюсь на ваше содействие моим людям.
— Всенепременно, Ваше Высочество, — со всем достоинством поклонился Меншиков.
А стоило нам рассесться по автомобилям, с Ивана сползло все пафосное высокомерие, и парень предвкушающе потер ладони:
— Ну а теперь можно и кутить! — с сияющими, как пара прожекторов, глазами заявил он.
Я охренел.
— Твое Высочество, какое кутить⁈ В Кремль!
К папке под юбку, чтоб не моя голова за тебя болела!
— Кутить, Алекс! Кутить обязательно, — резко посерьезневшим тоном проговорил Иван. — В планах был бар с правой молодежью. И я не имею никакого права туда не явиться.
— В нас только что стреляли, — напомнил я.
Ну, вдруг у наследника трона от адреналина память отшибло.
— Я в курсе, — кивнул он. — И именно поэтому мы обязаны поехать дальше веселиться.
— Я не понимаю, что за…
— Алекс, — прервал меня Его Высочество, — я — цесаревич и наследник трона. Если после каждого плевка в свой адрес я буду сбегать, поджав хвост, в Кремль за сто запоров, разве будут меня уважать и слушаться поданные? Особенно военные. Трус не может носить корону Российской Империи.
— Иван! — рыкнул я. — Это полная дурь!
— Это политика, Алекс, — покачал головой цесаревич. — Привыкай. Тем более, ты сам только что сказал, что стреляли «в нас». Попросишься переехать к Лютому в подвал Лубянки? — ехидно спросил наследник.
Я недовольно цокнул языком, но больше не спорил.
Политика… Политика политикой, а найду ту гниду, что охренела стрелять посреди столицы, мокрого места от нее не останется.