Право победителя (СИ)
Кулик задумался — он уже полгода ломал голову, почему немцы не начали производство того самого Pz-V из его реальности, ведь не могут не понимать, что из конструкции «четверки» уже нечего выжимать, она и так до предела модернизирована во всех вариациях. И вместо нормального танка создали «меркаву», которая с обычными «панцерами» совместно действовать не может, двигатель просто не «вывозит» изрядно потяжелевшую «тушку» — 28 тонн слишком избыточный вес для мотора в триста «лошадок».
— Или что-то новое уже делают потихоньку и в полном секрете, а применят, когда несколько сотен танков будет. На то похоже, скорее всего, так оно и есть. Интересно, что они придумали?
Ответа на этот вопрос не было, всеведущая по кинофильмам советская разведка вообще никаких сведений на этот счет не приносила, сводка была составлена на основе анализа трофейных документов и допросов пленных. Но одно вызывало к маршала беспокойство, хотя другие не понимали этого нюанса. «Тигры» перестали поступать на фронт в возрастающем количестве — как было несколько тяжелых танковых батальонов, та столько же и осталось. Причем смешанных с «тройками», собственно Pz-VI две роты по десятку танков, плюс взвод управления. И все, это как коктейль, налили полсотни грамм коньяку, и добавили еще сто минералки.
Пододвинул другие бумаги, разложил схемы — мотопехотная бригада бронетехники не имела, кроме роты пушечных бронеавтомобилей. Да и состав ее был интересен — один полк мотопехоты в три батальона, к которому добавили еще батальон «союзников», усадив тех на германский автотранспорт. Полки «выдернули» из расформированных моторизованных дивизий, в которых всего пара таких, вот по одному и передали в панцер-дивизии. И все — нет приданной артиллерии, ни бронетранспортеров, ни даже легких танков. Вообще ничего, кроме полковой артиллерии и минометов.
— Хм, зато имеется полноценный артиллерийский полк — один дивизион 150 мм и три дивизиона 105 мм гаубиц. Теперь понятно, чем поддерживают мотопехоту. А зениток натыкали, под сотню 20 мм автоматов — видимо сильно их допекает наша авиация. Или это свидетельство слабости люфтваффе? Так что исходит Гудериан из сложившихся обстоятельств, каковыми он их видит, соответственно и реорганизация на этом основании идет.
Но что-то в ней странное — пехоты в дивизиях стало вдвое больше, восемь батальонов, как и артиллерии, а число танков увеличилось лишь в полтора раза. Сами дивизии «укрупнились», а вот все моторизованные корпуса снова стали армейскими, то есть пехотными. Это однозначно свидетельствовало о том, что произошло приспособление панцерваффе к структуре советских танковых войск, уж больно похоже. Вот эта странность и беспокоила, Григорий Иванович не понимал сути такого «плагиата». Но по своему обыкновению решил временно отложить размышления на этот счет, дождаться ясности, и лишь потом выработать нужные решения.
Кулик отодвинул бумаги, вытянул из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой — американцы исправно снабжали войска необходимым, прошли первые два конвоя, пусть еще небольших, и то, затор в разгрузке произошел. Все это добро нужно во Владивосток доставлять, там порт со всей инфраструктурой, а дальше гнать эшелонами по КВЖД до начала Транссиба. Вот только ничего не получится, пустые мечтания — прежде Японию из войны выбить нужно, а самураи явно на попятную не идут. И вдоль Курильской гряды сейчас идет, судя по радиограммам, грандиозная битва, аналог Ютландского боя, не иначе — силы там сошлись нешуточные, американцы с японцами схлестнулись не на жизнь, насмерть…
Именно первые «леопарды» стали тем переходным «мостиком» от сгинувшего казалось бы в небытие вермахта, который просто «реинкарнировался» в бундесвер. И сейчас эти танки просто продолжают давно законченную войну, оказавшуюся незаконченной, на которую однажды они не успели, а сейчас вроде как бы и запоздали. В общем — очередной «дранг нах остен»…
Глава 35
— Муцио, я не понимаю, чем вызвана отмена операции, но знаю только одно — адмирал Ямамото ничего просто так не совершает, видимо, у него есть весомые причины. Думаю, это все потому, что Какута потерял половину своих линкоров в ночном бою.
Одзава пребывал в некоторой растерянности — воздушное наступление отменено, попало под категорический запрет главнокомандующего, случай совершенно небывалый. «Потерять лицо», попав только под подозрение в трусости, для любого самурая является смертельным оскорблением, но Исороку-сан не из тех, кому можно бросить такое обвинение. Он всегда побеждал, и если отказался от дальнейшего участия в сражении, которое только началось, то, видимо, заметил то, на что другие адмиралы и офицеры, включая и самого Одзаву, не обратили должного внимания, или просмотрели, что частенько случается. А давать разъяснения в таких случаях не требуется, вообще это ненормально спрашивать начальника, почему отдан тот или иной приказ — для любого самурая подобное поведение недопустимо. Ему надлежит безукоризненно выполнить распоряжение, и только сама смерть дает право на ненадлежащее исполнение полученного приказа, и то не всегда. И жить с позором никто не хочет, как и умереть с опозоренным именем. Так что, когда распоряжение получено, его надлежит исполнить со всем тщанием, а оно было четким и ясным для всего «мобильного флота». Нужно отводить авианосцы из радиуса действия базовых самолетов противника, при этом потери в кораблях недопустимы. И во время отхода обеспечить воздушное прикрытие отходящих отрядов, и быть готовыми к отражению массированных налетов вражеской авиации. Причем именно последнее было повторено дважды, что исключительный случай сам по себе — раньше такого просто не было, приказы главкома и так надлежит исполнить, и нет нужды повторения. Именно на это японские офицеры моментально обратили внимание, и на авианосцах всю ночь кипела работа.
Бомбы и торпеды сняли с бомбардировщиков и убрали в бронированные погреба, сами торпедоносцы «Тедзан» распихали по углам, чтобы не мешали работе команды в ангаре. Слили топливо из баков до последней капли — частые пожары во время боев многому научили моряков, такое бедствие на авианосцах лучше не допускать. Истребители уже были готовы к взлету, моторы работали вхолостую — все прекрасно понимали, что удар базовой авиации будет неизбежным, и скорее всего массированным, пойдут волна за волной, Парамушир вообще превратился в один сплошной «непотопляемый авианосец». Да и на Камчатке сосредоточены крупные силы ВВС.
— Я думаю, «сюйсеи» и впредь должны брать на себя оборону наших кораблей от атак пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев. «Доунтлессы» и «эвенджеры» серьезно уступают им в скорости, более чем на сто километров в час. Только вооружение из трех обычных пулеметов слабое, нужно заменить новым крупнокалиберным пулеметом в кокпите, и на две 20 мм пушки в консолях. Тогда мы получим очень маневренный и скоростной двухместный истребитель, способный нести и сбросить в пикировании две пятисотфунтовых бомбы, или одну в тысячу фунтов. Пара шестидесятикилограммовых бомб под крыльями не нужна — она пойдет на компенсацию веса пушечного вооружения. А если поставить на пикировщики новый мотор воздушного охлаждения, такой как на «рейсенах», то будет прибавка в скорости ровно до трехсот узлов, никак не меньше.
Одзава задумался — противник часто использовал свои пикировщики «доунтлесс» в качестве истребителей, и те хорошо показали себя против В5 и D3, которые имели гораздо меньшую скорость, к тому же на последних именно за счет неубирающихся шасси. Раньше приходилось использовать «вэлы» против американских торпедоносцев, но им не хватало скорости, да и вооружение откровенно слабое. Появление «сюйсея» в нвчале в качестве скоростного разведчика, а теперь в модификации пикировщика, привлекло внимание Одзавы, и сегодня он решил выпустить в воздух как истребители, и был горячо поддержан Футидой. И тот продолжал настаивать:
