Ревизор: возвращение в СССР 44 (СИ)

Отправив полностью обескураженного Андриянова работать, Блащицкий довольно хрустнул пальцами. Настроение у него значительно улучшилось. За нос он меня водить вздумал, прохиндей. Не хочет сам жить по-человечески, научим, как нужно среди людей жить… — хмыкнул он.
— Элла Петровна, чайку мне принесите, пожалуйста! — сказал он, нажав кнопку селектора.
* * *
Москва, торгпредство фирмы Эль-Хажж
  
Фирдаус не сразу решился набрать номер японского посла с визитной карточки.
Так-то он, конечно, не впервые с человеком с таким статусом общаться будет. В том же самом Ливане ему приходилось с отцом регулярно посещать различные дипломатические мероприятия. Но всё же вести разговоры с послом той или иной страны в Ливане и с послом в Советском Союзе — это две большие разницы.
Ну кого могут отправить в крошечный Ливан? Как правило, дипломата, который находится либо на старте своей карьеры, либо сильно проштрафился.
А вот в Советский Союз, ядерную сверхдержаву, конечно же, отправляют самых серьёзных и опытных акул дипломатического бизнеса. Это матерые волчары… Это уже, как говорится, совсем другой калибр.
Тем не менее дело надо сделать, поэтому он снял трубку и набрал номер. Попал, конечно же, на секретаря посла. Но тот, тут же услышав, что он звонит по поводу разговора на дипломатическом приёме, и у него есть договоренность об этом звонке, переключил его на посла. Та небольшая робость, что была у Фирдауса перед тем, как он набрал посла, абсолютно пропала, когда он приступил к разговору. Натренирован он все же был хорошо.
Участвовать в серьёзных деловых переговорах с отцом было бесценным уроком для Фирдауса как переговорщика. Тарек, когда нужно, вёл переговоры жёстко. Тарек, когда нужно, вёл переговоры вежливо. Но ни разу он не видел отца робким или стесняющимся во время разговоров с кем бы то ни было. Так что он и сам усвоил эту манеру и, когда дело доходило до серьёзных вопросов, вёл себя уже абсолютно уверенно.
Самое главное, что Фирдаус, после того, как назвал, по какой причине набрал посла, тут же уловил заинтересованность в голосе того, после чего сам выдохнул с облегчением. Паша всё же студент, хоть и добился многого. Мало ли, он неправильно понял слова посла на том мероприятии, где с ним встретился. Может, тот просто сказал ему вежливое «да», чтобы не отказывать, когда он предложил развивать бизнес-отношения с его родственниками из Италии…
Так что эта заинтересованность в голосе посла тут же сказала Фирдаусу всё, что он хотел знать. Они действительно будут обсуждать серьёзные вопросы, а не тратить зря время друг друга.
Спустя ещё минуту Фирдаус положил трубку с приятным удивлением –все явно выходило даже лучше, чем он рассчитывал. Он надеялся получить обещание посла, что тот присмотрит по нужному ему спектру возможных партнёров в Японии. И когда он перезвонит, назовёт ему телефоны и имена, по которым с ними можно связаться.
Но вместо этого посол пригласил его к себе в посольство. А это дорогого стоит — это уже максимальный уровень заинтересованности, на который он мог бы рассчитывать при общении с человеком уровня посла…
Два часа спустя они сидели друг против друга в уютных креслах в огромном, но тем не менее очень удобном кабинете посла. Тут даже сад из песка и камней имелся, правда, разбитый на небольшом низком столике, что стоял как раз между их креслами. Фирдаус видел уже как-то такой в натуральную величину, разбитый около дома знакомого японца в Ливане. Но вот такой декоративный ему попался в его практике впервые…
Через минуту после начала беседы помощница посла — красивая миниатюрная японочка — принесла ему и послу кофе и большой поднос с десятком разных по цвету моти.
Минут пять они, как положено, поговорили о жизни в целом.
Затем Фирдаус без всякого понуждения немного рассказал о истории своей семьи, о её переезде в Италию, о том успешном заводе, который они основали в Больцано.
После чего посол выразил лёгкое удивление, спросив:
— Позвольте, так что, получается, эти четырёхколёсные чемоданы, которые так популярны сейчас в Европе, ваши? Мне такой как раз недавно подарили мои друзья, приехавшие из Франции.
— Да, всё верно, это наш патент и наше производство, — улыбнулся Фирдаус. — Конечно, не без проблем со стороны подражателей, которые изготавливают отвратительного качества подделки, но мы как раз сейчас очень эффективно работаем над решением этой проблемы.
Словно только этого не хватало для посла, для того, чтобы начать полностью серьёзно относиться к Фирдаусу. Он весь подобрался, и у них начался серьёзный обстоятельный разговор.
Задав ему несколько вопросов, он полез в свою записную книжку. И спустя пару минут начал диктовать ему номера телефонов в Японии, а также называть фамилии, имена людей, с которыми по этим телефонам можно связаться, и какие бизнесы за ними стоят.
Чтобы не терять времени, Фирдаус спросил у него сразу и то, что Пашка рекомендовал узнать — контакты серьезных управленцев в крупных автомобильных компаниях, которые экспортируют свои легковые машины на территорию Европы, и тех, с кем в будущем можно будет вести наработки по новым технологиям в автомобилестроении.
Так-то, по идее, они должны были совпасть. Но мало ли как все обстоит в этой Японии, о которой он практически ничего сам не знает?
И верно, посол назвал ему одну компанию, которая не относилась ни к одной из тех, что выпускают автомобили. У них у всех свои центры разработок технологий были внутри компании. А та компания занималась сугубо разработкой и производством различных комплектующих для большинства из них.
Ушел Фирдаус из посольства весьма довольный. Теперь надо к Паше ехать, обсуждать с ним, с какой из японских компаний прежде всего стоит связываться…
  
Глава 6
 
Москва, ректорат МГУ
Проректор по науке МГУ положил трубку с немалым удивлением. Звонили из международного отдела, с сообщением, что Токийский университет предлагает заключить договор о сотрудничестве и срочно провести международную конференцию.
Признаться, когда на прошлой неделе замдекана по науке Гаврилина позвонила ему и начала что-то рассказывать про то, что ее студент, будучи на приеме в посольстве Японии, предложил организовать студенческую конференцию с Токийским университетом, он совершенно не воспринял ее всерьез. Ну как вообще студент может попасть на прием в посольство Японии, и если даже вдруг там и оказался, то почему посол Японии должен всерьез его воспринимать?
Но сегодняшний звонок подтвердил эту странную информацию… Только что конференция оказалась не для студентов, а для настоящих ученых. Уровнем повыше…
Валентин Ильич не знал, как ему к этому относиться… Вообще-то это возмутительно, что студенты без всякого согласования с ректоратом ходят по зарубежным посольствам и предлагают конференции организовывать. Сообрази он сразу, что Гаврилина ничего не напутала, а так оно все и есть, то мог и выговор ей вкатить за такую самодеятельность ее студента. И поручить ей с ним серьезно поговорить на будущее.
Правда, и сейчас ничего не мешало это сделать. Правда, проректора волновали два момента. Первый — что это за студент такой, что по посольствам не только расхаживает, но и посла, причем, надо заметить, посла враждебной страны, уговаривает совместную конференцию провести? Как бы не оказался сынок кого-то из Политбюро или КГБ… Или кого другого со связями, кто потом, обидевшись, может решить, что МГУ не помешает новый проректор по науке…
  
И второй — ректор как-то недавно намекал ему, что хотел бы видеть побольше серьезных международных конференций в университете не только для естественников. Мол, по этой линии вопросов нет, а почему так слабо выглядят гуманитарные факультеты? С этой точки зрения эту конференцию с Токийским университетом можно выдать за плод собственных усилий, и снискать лавры от ректора…
Надо, пожалуй, позвонить вначале Гаврилиной… Уточнить про студента. Если он никто и зовут его никак, то можно выговор ей вынести за самодеятельность, а потом конференцию с японцами все же провести, подав ее ректору как собственную инициативу…