Карнавал Хилл (ЛП)
Я пошел наверх с тарелкой начос, направляясь в комнату Чейза с разрывающимся сердцем. Гнев Джей-Джея только прожег более глубокую дыру вины в моей груди из-за Чейза, чем я уже испытывал. Но я не мог сожалеть о том, что сделал. Я не мог знать, что все так закончится, и не моя вина, что он был в «Кукольном Домике» в ту ночь, когда Шон его снес.
От того факта, что он спас Роуг, у меня закружилась голова и появилась боль, на которую я старался не обращать внимания. Я не мог позволить себе горевать, не тогда, когда поставил Чейза на колени возле этого дома и приставил пистолет к его голове. Я был так близок к тому, чтобы нажать на курок, но сомневался, стоило ли мне это сделать. Потому что предатели не получали второго шанса в этой Команде, а он предал не только меня и Джей-Джея, он предал Роуг. Он причинил Роуг боль. И это было непростительно, как бы я на это ни посмотрел.
Я постучал в дверь, и голоса Роуг и Джей-Джей стихли.
— Я могу войти? — Спросил я, когда ни один из них ничего не ответил.
— Нет, — сказал Джей-Джей в тот самый момент, когда Роуг сказала: — Да.
Я открыл дверь и обнаружил, что они лежат рядом друг с другом на кровати Чейза, и этот факт вызвал укол ревности в моем сердце. Но я ничего не сказал. Джей-Джей не прикоснулся бы к ней, он знал, что нельзя. И я знал, что они нужны друг другу, чтобы пережить это горе, но я просто хотел быть частью этого.
Роуг была одета в одну из черных футболок Чейза и гольфы до колен. Ее глаза были опухшими, когда она села, а Джей-Джей многозначительно уставился в потолок, игнорируя меня. Дворняга лежал в изножье кровати на одном из одеял Чейза, вверх ногами и нюхал воздух, пока я подносил начос поближе. Он больше не проводил со мной времени, даже моих куриных лакомств было недостаточно, чтобы купить его любовь. Иногда по утрам его начинало рвать курицей, и я клянусь, он смотрел мне в глаза, когда делал это, как будто наказывал меня. Он так и не оправился от того, что я накричал на него, когда чуть не застрелил Чейза, и, клянусь, он собирался обижаться на меня до скончания веков.
— Я принес вам поесть, — сказал я, предлагая им еду.
Роуг взяла тарелку с грустной благодарной улыбкой, и мой взгляд переместился на Джей-Джея.
— Могу я поговорить с тобой, брат? — Спросил я.
— Это касается Команды? — спросил он.
— Нет.
— Тогда нет, — просто сказал он, закидывая руку за голову, когда его взгляд скользнул по мне, полный ледяного холода. Я никогда по-настоящему не испытывал на себе гнев Джей-Джея, и мне он не очень нравился.
— Просто поговори со мной, — приказал я.
— Я сказал — нет, — процедил он сквозь зубы.
— Джей-Джей, — мягко попыталась Роуг, но он только покачал головой.
Дворняга вскочил, пытаясь схватить начос, когда Роуг поставила их на тумбочку. Мой взгляд зацепился за фотографию, на которой мы были запечатлены втроем — я, Чейз и Джей-Джей на вечеринке несколько лет назад. Мы все смеялись, обхватив друг друга руками, и на этом снимке едва можно было разглядеть пустоту в моей душе там, где должна была быть Роуг. Мы выглядели счастливыми, как нерушимая семья. Моя челюсть сжалась, а сердце разлетелось в прах. Я отвернул голову, желая посмотреть куда-нибудь еще, и мой взгляд снова остановился на Джей-Джее. Если он не хочет говорить со мной наедине, то мне придется высказаться прямо здесь.
— Я знаю, ты злишься на меня, — начал я.
— Вау, тебе следовало стать частным детективом, брат, — сухо сказал он.
— Ты можешь, блядь, хотя бы посмотреть на меня? — Я зарычал, не в силах сдержать свое раздражение.
— Да, босс, — сказал он, его глаза переместились на меня, и он усмехнулся. Отлично, это было еще, блядь, хуже.
— Ты должен знать, что все, что я делаю, я делаю, чтобы защитить нас, я никогда не хотел ничего подобного, — искренне сказал я. — У меня есть долг перед нашей семьей, и изгнать его, далось мне нелегко.
— Я понимаю, почему ты это сделал, Фокс, — сказал Джей-Джей каким-то пустым голосом. — Но, возможно, я устал от того, что ты делаешь что-то в наших интересах, не посоветовавшись с нами.
Я воздержался от своего немедленного резкого ответа и попытался выслушать его, глядя на Роуг, когда она кивнула в знак согласия.
Дайте мне гребаного терпения.
— Тогда продолжайте, — прорычал я, скрестив руки на груди и глядя на них обоих. — Задайте мне жару, и скажите, какой я мудак.
Они обменялись взглядами, казалось, заинтригованные этой идеей, и Роуг приступила к делу.
— Ты властный мудак, — сказала она, и я кивнул, решив, что это справедливо.
— Ты контролируешь и подчиняешь себе всех, и ты не слушаешь ничего из того, что мы, блядь, говорим, — прорычал Джей-Джей.
— Ты думаешь, что только потому, что ты принц-Арлекин, ты можешь обращаться с нами так же, как со всеми остальными своими людьми, — сказала Роуг, поджав губы.
— И ты называешь нас семьей, но, когда доходит до дела, ты не прислушиваешься к нашему мнению, потому что думаешь, что великий Фокс Арлекин знает лучше. Всегда. Даже когда, блядь, это не так, — огрызнулся Джей-Джей с ядом в глазах.
— Я просто пытаюсь защитить вас, — с тяжесть сказал я, чувствуя боль от их слов.
— Твой способ «защиты» нас иногда удушает, — сказала Роуг, хотя ее тон немного смягчился, когда она посмотрела на меня.
— Не щади его чувства, красотка, он всегда удушает, — сердито сказал Джей-Джей.
— Хорошо, — прорычал я. — Я постараюсь быть менее… контролирующим. Это то, что вы хотите услышать?
Джей-Джей вскочил на ноги, направляясь ко мне, и на мгновение я подумал, что он собирается снова начать драться со мной. — Нет, Фокс. Потому что уже слишком поздно. Чейз ушел. Маверик ушел. И этот дом начинает казаться по-настоящему пустым.
— И это моя вина? — Я зарычал.
— Может быть, так оно и есть. И, может быть, однажды ты проснешься один в этом большом старом доме и задашься вопросом «почему», да это потому, что ты просто не можешь этого понять, не так ли? — прошипел он, затем протиснулся мимо меня плечом и направился к двери, его шаги гулко отдавались внизу, а мое сердце сжалось.
Я посмотрел на Роуг, и жар поднялся у меня по затылку. Я повернулся, чтобы уйти, но она окликнула меня: — Подожди. Останься.
Эти два слова значили для меня больше, чем она когда-либо узнает. В перерывах между встречами банды и расследованием нападений на наш родной город, а также борьбой со всепоглощающим горем и чувством вины, которые мучили меня из-за Чейза, я почти не спал и слишком много времени проводил в одиночестве.
Я так старался держать себя в руках, чтобы уберечь последних членов моей семьи, что почти не проводил времени с Роуг, не уверенный, хочет ли она вообще, чтобы я был рядом.
Она похлопала по кровати рядом с собой, и я лег на место, которое освободил Джей-Джей. Она придвинулась ближе, обняла меня и положила голову мне на грудь. Холодная хватка горя на моем сердце немного ослабла, когда аромат кокоса коснулся моего носа, и я просто закрыл глаза и обнял ее, жалея, что не могу забрать ее боль, затолкать ее в банку, утяжелить камнями и выбросить в океан.
— Прости, — выдохнул я, подразумевая это на очень многих уровнях. — Не надо меня ненавидеть.
— Я не ненавижу тебя, Фокс, — вздохнула она. — Это не твоя вина. Джей-Джею просто сейчас нужно на ком-то вымещать свой гнев.
— Я знаю, — признал я. — И я буду его боксерской грушей, если это то, что поможет ему пройти через это.
Между нами воцарилась тишина, и я слушал тихое дыхание Роуг, прижимая ее к себе, я был таким чертовски уставшим, что мечтал просто уснуть. Но сегодня у меня была сотня дел, обязанностей, от которых я не мог убежать, но мне так сильно хотелось этого. Так что, на данный момент, я хотел немного побыть со своей девочкой, пока наше горе разливалось между нами и связывало нас воедино так, как я никогда не хотел.
— Я не думаю, что смогу это вынести, Фокс, — прошептала она. — Это кажется нереальным. Я все еще чувствую его прямо здесь. — Она поднесла руку к своему сердцу, и я взял ее пальцы, прижимая их к своему собственному сердцу.