Лабиринт Ариадны (СИ)

В общем, я потопталась немного — и села на свое место.
— Большое спасибо! Кто следующий?
Сидевший рядом со мной парень-индус в тюрбане сикха с готовностью подскочил и затараторил на своем чудовищном английском. Сквозь бухающее в ушах сердце я слышала одно слово из трех, что не способствовало пониманию. Кожу кололо миллионом острых иголок, ноги будто заледенели, зато щеки пылали, как при температуре сорок.
Я с трудом восстанавливала дыхание после своей речи.
К великолепному богу напротив подошел кореец в темном костюме, наклонился и что-то стал шептать на ухо. Тот отвлекся от выступления, кивнул, отодвинул стул и, постаравшись не привлекать к себе внимания, направился к двери.
С задачей быть незаметным он катастрофически не справился — его провожали взглядами все, включая выступающего.
Только в самых дверях он обернулся — и посмотрел на меня.
Вжу-у-у-у-у-ух — плеснуло синее море в глазах.
А потом дверь захлопнулась.
Да пожалуй, теперь вечерний шопинг будет не самым главным событием дня.
Глава двенадцатая. Ариадна и котики. И блокнотики. И кушончики. И наклеечки 
Про померкший шопинг я, конечно, пошутила.
Это же Корея — Мекка всех любителей канцелярки, любительниц косметики и просто людей, которые не могут устоять даже перед карманным ядерным реактором, если он упакован в лаковую коробочку в виде медвежонка с красным бантиком и сердечком на пузике.
Поэтому я, разумеется, планы менять не стала. Тем более, что альтернативы мне никто не предлагал. Если не считать альтернативой возможность провести вечер в компании Гришеньки, слушая ахи-вздохи из-за стены.
Не зря же я брала билет на самолет с багажом?
Только для того, чтобы увезти обратно все то, что мне назаказывали.
— Значит так, записывай! Холика-холика, Тони-Моли, Мишша, Клаву… Обязательно у них прозрачную пудру возьми с запасом, и себе тоже, потом спасибо скажешь! Меди Пил — подари маме и вообще любым возрастным теткам. На работе всем привези крем для рук в виде персика, умереть не встать! — тараторила Лика, помогая мне собирать чемодан так, чтобы моих вещей было поменьше, а они сами полегче.
— Неужели это все обязательно тащить из другой страны? — удивилась я. — К нам не возят?
— У Клаву зеленый крем — идеальная база, я не нашла лучше! Попробуй у нас найти красненький кушон Тиртир! Только через всякие сайты с доставкой за кучу денег! И неизвестно в каком состоянии всю эту косметику везут!
— Хорошо, хорошо… Уговорила. Ты бы лучше рассказала, куда лучше в Пусане сходить, а не где румяна покупать. Румяна! Я совсем отсталая, если думала, что румянами последний раз моя бабушка пользовалась?
— Да! — безжалостно отрезала Лика. — Хоть раз попробуй гелевые матовые румяна и все поймешь!
— Я как-то пока привыкла только к трем слоям косметики, очищению и крему, я боюсь этих азиатских привычек с их двумя десятками этапов, — призналась я ей.
— Это у тебя просто нормальных корейцев не было, — утешила она.
Что ж…
Я стояла посреди огромного торгового центра, примерно на одинаковом расстоянии от косметического отдела и канцелярского разврата и ощущала, как два одинаково сильных магнита тянут меня в разные стороны, грозя разорвать.
Но тот, что тянул к блокнотикам — оказался сильнее.
Потому что там котиков было больше!
Наклейки с котиками, розовые наклейки с котиками, персиковые наклейки с котиками, умильные котики на наклейках, клейкая лента с котиками, стикеры с котиками, большие блокноты с серьезными котиками, маленькие блокноты со смешными котиками, бумага для записей с меланхоличными котиками… Переходим к кроликам.
Итак — наклейки с кроликами, розовые наклейки с кроликами…
Ручки! Корейские и японские. Всех возможных цветов, всех вариантов толщины — с блестками, с ароматами, с танцующими корейскими айдолами, которые выскакивают прямо на стол, на котором ты уснула, утомившись от тяжелых занятий, и танцуют, потихоньку стягивая с себя облегающие футболки…
  
Я уже почти выдохлась и начала жалеть деньги и место в чемодане, когда обнаружила пункт такс-фри и выяснила, что прямо здесь можно будет вернуть налоги за канцелярку! И на эти деньги купить ЕЩЕ!
В моих глазах зажглись розовые сердечки — и я рванула на второй круг.
Впрочем, косметику я бы не пропустила ни за что. Иначе Лика костьми бы легла, но не позволила нашему самолету приземлиться в Москве. Отправила бы обратно — за этой ее хваленой Клаву.
Вообще, азиатская косметика мне всегда нравилась — я любила бледную кожу, тут мы с корейцами во вкусах совпадали. А вот в пристрастиях к переделанным лицам и тонюсеньким фигурам — уже нет. Это даже на экране выглядело фантастично, а когда я вживую увидела такую девочку-модель с молочной кожей, крошечным острым носиком, высокими скулами и бесконечными ногами, тонкими, как макаронины, будто их рисовала трехлетняя девочка в своем альбоме для принцесс — я была в шоке. Хотелось проверить — нет ли где поблизости 3D-проектора, потому что такой человек живым быть не может. Наверное, я бы могла обхватить ее талию двумя пальцами одной руки — большим и указательным.
Кстати, примерно по этой причине мне никто не заказывал одежду из Кореи. Наши фигуры слишком уж нестандартные для нынешней моды.
На главной торговой улице Пусана Кванбок я чувствовала себя какой-то инопланетянкой. Очень коротконогой, толстой и уродливой инопланетянкой.
Слегка отпустило меня только ближе к отелю, где стали встречаться европейцы. Такие же уродливые инопланетяне, да еще и загорелые. И простые корейские мужики — геймдевелоперы, а не модели. У них тоже не было фарфоровой кожи и длинных ног.
Фух, я все еще на Земле…
Уже в номере я ради интереса взвесила свою добычу. Только наклейки весили килограмм.
Набор блокнотов — пять кило.
Косметику взвешивать не решилась.
Но на сайт авиакомпании зашла — просто поинтересоваться, сколько стоит дополнительное место багажа. Тем более, что я сегодня видела такой миленький бирюзовый чемоданчик с сиамскими котиками…
В комнате по соседству было тихо. Никто не ломился и ко мне.
Даже когда я принимала душ, нервно прислушиваясь ко всем посторонним звукам и решая, как безопаснее — мыться с открытой дверью в ванную или наоборот, запереть на щеколду?
Даже когда я уже легла спать, вдоволь налюбовавшись видами ночного Пусана из окна и слопав несколько конфет дальгона — тех самых сахарных сот, которые в «Игре кальмара» ковыряют иголочками. И запив их соджу со вкусом сливы.
Даже когда я уже спала, хоть и прислушиваясь даже во сне к любому шуму в коридоре.
Благодаря этому и проснулась примерно в пять утра.
От мужских голосов, которые говорили по-русски. Прямо у моей двери.
— Ну так ч-что, пойдешь к своей цы-ыпе? — спросил пьяный Гришенька так громко, что мне показалось — он произнес это прямо у меня над ухом.
Но в номере я была одна. В полной темноте, если не считать отсветов городских огней.
Просто дверь была слишком уж тонкой, а он явно об этом не подумал.
— Мы идем спать… — Ник ответил чуть тише, но все равно не понижая тона. И чуть растягивая гласные, так что степень его опьянения тоже была немаленькой. — Мы же договорились.
— Хах! Никуль, ты чего, не трахнул Ариадну, что ли? А? Я так старался, атмосферу создавал!
— Гриша, идем спать.
— Не трахнул?! — голос Гришеньки сорвался на фальцет и эхом разнесся по всему коридору. — Ну ты лох! Она ж когда на тебя смотрит, у нее ноги сами раздвигаются!
Я?
Я так смотрю?
На Ника?
— Если ты не закроешь. Пасть. Получишь. По морде, — очень спокойно ответил Ник, но паузы между словами выдавали нервное состояние.
Гришенька расхохотался. Довольно мерзко — с хрюканьем и повизгиванием.
— Ну надо же! А строил альфа-самсу! Хотя ты прав. Такую трахать можно только в наволочке на голове, чтоб морду не видеть.