Герой (ЛП)

В городе больше никто не живет. Единственные люди, которые могут оказаться поблизости — это коллеги-собиратели или проходившие мимо путешественники.
Насколько я знаю, кроме меня, Зеда и Рины, в радиусе тридцати миль от хижины больше никого нет.
Странники могут быть безобидными, но может быть и не так.
Из дома, в котором я укрылась, ничего не видно, поэтому я перебегаю улицу и направляюсь к другому. Задняя часть дома по-прежнему стоит, что позволяет мне выглянуть в окно.
  
Трое мужчин расположились лагерем возле старого местного продуктового магазина. В магазине ничего не осталось. Его обчистили мародеры еще до падения астероида.
По моему первому впечатлению, эти мужчины не похожи на головорезов, которые сбиваются в банды или стаи. Таких обычно легко узнать. Эти типы выглядят как старые добрые парни, которых я часто видела в городе — им за сорок или за пятьдесят. На самом деле у них есть небольшой пикап. Он старый и ржавый, но, должно быть, работает, потому что кузов забит припасами, а когда я приходила в город две недели назад, машины здесь определенно не было.
Я больше года не видела работающего автомобиля с заправленным топливом. В округе полно брошенных автомобилей, но ни в одном из них нет бензина.
Заинтригованная и все еще настороженная, я продолжаю наблюдать. Мужчины развалились на земле и пьют из бутылок то, что, как я предполагаю, является пивом.
Пиво.
Где, черт возьми, они его нашли?
Где они взяли бензин для грузовика?
Почему они появились здесь именно сейчас?
Я слышу их приглушенные голоса, но не могу разобрать слов, поэтому иду на большой риск, перебираясь в другую спальню, где, как я знаю, разбито окно.
Я хочу услышать, о чем они говорят.
Слушая через открытое окно, я резко понижаю свою оценку их личностных качеств.
Они рассказывают о фермерском доме, на который вчера совершили налет, и о том, сколько добычи они там нашли. Вот откуда взялось пиво. И вяленое мясо, которое они грызут. И еще много чего в кузове грузовика.
Вскоре я понимаю, что они напали на людей, пытавшихся выжить в том фермерском доме, и убили их.
Возможно, их всего трое, и от них не исходит той криминальной атмосферы, которую я научилась распознавать. Но это те же самые монстры, которые раньше объединялись в стада, толпы людей, иногда по тысяче человек, и бродили с места на место, убивая и разрушая все, что попадалось им на пути.
Стада по большей части распались пару лет назад, после того как ресурсы, которые они награбили, истощились, но все еще есть много банд, которые время от времени появляются.
Эти люди с таким же успехом могут быть бандой из трех человек.
Мне надо сохранять осторожность.
Если они найдут меня здесь, то нападут и убьют меня тоже. Самым разумным было бы ускользнуть.
Именно так посоветовал бы мне поступить Зед. На самом деле, он бы настоял на этом. Он сжимал бы челюсти и бормотал приказы, чтобы я убиралась подальше и держалась в безопасности.
Но сейчас его здесь нет, и, может быть, я смогу как-нибудь заполучить этот грузовик.
Я наблюдаю и слушаю больше часа. Мужчины продолжают поглощать пиво, что мне на руку. У них также есть собака, которую я раньше не замечала. Она крадется по периметру их лагеря, изможденная, нервная и трясущаяся.
Какая-то гончая с печальными глазами и висячими ушами.
Мужчины развлекаются тем, что швыряют в нее пустыми бутылками. Пугая собаку, они хохочут. Когда кто-то из них попадает в животное и оно визжит, они радуются, как будто выиграли очко.
С каждым взмахом бутылки я злюсь все больше, пока меня почти не начинает трясти от негодования.
Я заберу у них этот грузовик.
Они не заслуживают того, чтобы оставить его себе.
Судя по их разговору, они планируют уехать позже в тот же день и продолжить путь на запад в поисках еды, бензина и еще большего количества невинных людей, чтобы убивать, насиловать и грабить.
Они этого не сделают. Нет, если я смогу повлиять на ситуацию.
Я довольно хороший стрелок, благодаря тренировкам моего отчима, так что вполне вероятно, что я смогу прицелиться, выстрелить прямо сейчас и убить всех троих прежде, чем они успеют подняться с земли.
Но они так долго выживали во враждебном мире, а это значит, что они не так некомпетентны, как может показаться на данный момент. Если кто-то сможет выстрелить в меня, я, как минимум, буду ранена.
Даже незначительное ранение может означать смертный приговор. Моя сестра свалилась с крутого склона через два года после Падения. На тот момент не было ни врачей, ни больниц, поэтому через несколько месяцев она умерла от инфекции, которую мы не могли вылечить.
Я не собираюсь рисковать, чтобы меня подстрелили. Только не из-за грузовика.
Так что я продолжаю ждать. Проходит еще час. Ребята лакают добытое пиво. Очевидно, они планируют выпить все найденное за один день.
Если они достаточно напьются, мне не придется особо напрягаться, чтобы достичь желаемого.
В конце концов один парень уходит, бормоча, что ему нужно посрать. Другой лежит на спине с закрытыми глазами. Вероятно, дремлет.
Третий относительно бодрствует, дразнит собаку, предлагая кусочек вяленого мяса, чтобы она подошла поближе, а затем запускает в нее бутылкой.
Для меня это становится последней каплей. Бедная беспомощная собака.
Я подбираю вещи, которые нашла, бесшумно выхожу через боковую дверь дома, а затем обхожу его так, чтобы оказаться как можно ближе к грузовику, оставаясь незамеченной.
Посмотрев в направлении парня, который пошел отлить, и не увидев его, я захожу за угол дома и прицеливаюсь из пистолета.
Сначала я стреляю в того, кто сидит, как раз в тот момент, когда он собирается запустить в собаку еще одной бутылкой.
Затем сразу же стреляю в того, кто дремлет.
Я со всех ног бросаюсь к грузовику, подбегаю к водительскому месту и, распахнув дверцу, врываюсь внутрь.
Я слышу возмущенный крик. Третий парень, должно быть, услышал выстрелы.
Окно со стороны пассажира открыто, поэтому я пригибаюсь как можно ниже, чтобы все видеть сквозь него. Когда он появляется в поле зрения, неуклюже размахивая дробовиком в наполовину спущенных джинсах, я стреляю и в него.
Все трое застрелены на месте. Ни один из них не шевелится.
Они все мертвы.
Наконец, сделав глубокий вдох, я проверяю зажигание. Ключей нет. Должно быть, парни заводили ее замыканием проводов. Я манипулирую оголенными проводами, чтобы завести двигатель, и с удовлетворением вижу, что на индикаторе осталось полбака бензина.
Держа пистолет в руке, я оставляю двигатель включенным и выхожу, чтобы забрать оружие мужчин, несколько оставшихся бутылок пива и запас вяленого мяса, которое они ели.
Услышав скулеж, я оборачиваюсь и вижу пса, выглядывающего из-за брошенного внедорожника.
Я разрываю ломтик вяленого мяса и бросаю ему кусочки.
Он подбегает и жадно набрасывается на еду.
Еще раз оглядев лагерь, я убеждаюсь, что тут нет других полезных припасов или провизии. Ничего не обнаружив, я сажусь за руль грузовика.
Я уже собираюсь закрыть дверь, когда пес, покончив с едой, подкрадывается ко мне, глядя на меня с жалкой надеждой.
Он едва заметно виляет хвостом.
Я замираю на несколько секунд, охваченная нерешительностью. Есть так много причин не делать этого. Мы сами едва выживаем. Еще один рот, который нужно кормить, значит нарываться на неприятности. Зеду это не понравится. Вообще не понравится.
Это правда, что за последние пять лет я изменилась. Я стала жестче. Огрубела. Теперь я могу убивать без колебаний, когда мне это нужно. Но я все еще далеко не так жестока, как мне хотелось бы верить. С тихим стоном я делаю движение головой и издаю щелкающий звук.
  
Пес прекрасно понимает, что это значит. Он тихонько тявкает и запрыгивает в кабину грузовика, перелезая через меня, чтобы добраться до пассажирского сиденья.
Он садится прямо, как хороший мальчик, и смотрит на меня, пыхтя.