Земля Эль. Глотатель ядов

«Но где будете жить вы?» – спросила королева, уверенная, что её обманывают.
Женщина раскинула тонкие руки. «Мы будем жить где захотим, как и всегда. Временных линий, которые сходятся на Перекрёстке, много, и моря, которые питают нас, также служат нам путями. Мы всегда жили среди смертных».
«Только не в моих землях!» – воскликнула королева. Даже для её собственных ушей её голос прозвучал резким и по-детски капризным.
  
Женщина лишь улыбнулась, казалось, с жалостью. «Ты ничего не заметишь, – сказала она. – Богатые и бедные, знаменитые и неизвестные, любимые и одинокие, Эль живут повсюду, неузнанные никем, кроме сказителей, которые называют нас сотней разных имён. У нас только два закона, и первый из них гласит, что мы не должны раскрывать свою истинную природу смертным. По воле Пятисот этот закон был отменён на сегодняшний день, чтобы я могла приветствовать тебя, но он служит защитой – для нас и для вас».
«Каков же второй закон?» – спросила Октавия со жгучим нетерпением.
Женщина перестала улыбаться. «Это останется нашей тайной. А теперь спи, юная душа».
Она сделала едва заметный жест. Глаза Октавии закрылись. Она опустилась на землю. Позади себя она услышала звук, похожий на шелест дождя, – её великая армия последовала примеру своей королевы, и боевое оружие упало на сочную траву в долине. Октавия погрузилась в сон.
Когда Октавия проснулась, ночь уже прошла. В долине ещё стоял утренний туман, но окружающие холмы уже заливал солнечный свет, и они были пустынны».
К этому времени Дерри забыл обо всём, кроме слов, которые он читал, и картин, которые они вызывали в его воображении. Однако, когда он остановился, чтобы перевести дух, он заметил, что стул Крэма скрипит. Крэм беспокойно ёрзал. Он больше не наслаждался рассказом.
Дерри рискнул ещё раз поднять взгляд. Бешеные красные глаза Крэма встретились с его глазами.
– Эта история – сплошная ложь! – рявкнул Крэм. – Любой Эль убил бы эту женщину в мгновение ока вместе со всей её армией. Но разве я велел тебе остановиться?! Читай дальше!
Низкие облака сгущались, и небо за окном потемнело. Повернувшись ближе к окну, чтобы на книгу падало больше света, Дерри заметил, как в море блеснуло что-то белое. Сделав вид, что прочищает горло, он посмотрел вниз. Маленькая лодка с белым парусом скользила по мутной воде, приближаясь к Скале. Кажется, в ней находится всего один человек.
Пятнышко, которое он видел вдалеке, всё-таки оказалось лодкой. Поверни назад! – в отчаянии подумал Дерри. – Здесь тебя ждёт лишь смерть или рабство!
Но лодка упрямо скользила по направлению к воротам.
 
Глава четвёртая
 
Крэм зловеще зарычал. Стараясь вытеснить из головы мысли об обречённом моряке, Дерри заставил себя вернуться к книге.
– Королева воинов и её войска вели поиски в течение многих недель, но не нашли никаких следов Эль – даже отпечатков ног на песке. И когда Октавия достигла северного побережья и взглянула на море, то не обнаружила вдали острова, окаймлённого золотом. Корона, венчавшая эту землю, исчезла.
«Откуда мне знать, что она вообще существовала?» – подумала королева и никому ничего не сказала об этом.
Она назвала зелёную землю Октавией, чтобы утешить свою уязвлённую гордость. И сразу же покинула свои новые владения.
Её с радостью встретили дома её подданные, супруг и дети (по крайней мере, четверо младших). Она заявила, что одержала очередную славную победу, но в глубине души она знала, что солгала. Возможно, последний великий триумф в её жизни был отнят у неё. Не пролилось ни капли крови. Ни одна рука не поднялась против неё. Она чувствовала себя намного более ничтожной и незначительной, чем раньше. Разве это победа?!
Шли годы, и на зелёную землю стекались поселенцы, чтобы возделать её и построить себе жилища; принцесса была послана править ими, а королева воинов состарилась.
Со временем она убедилась в том, что любые поиски окаймлённого золотом острова на севере зелёной страны обречены на неудачу. Со временем она стала верить в сказки о чудовищах, обитавших в затянутом туманом северном море. Со временем при взгляде на обширную карту своей империи ей стало казаться, что земля Октавия больше похожа на песочные часы, чем на цифру восемь.
И со временем она стала замечать, что само название земли – Октавия – постепенно выходит из употребления. Его по-прежнему использовали на официальных мероприятиях, но простые жители называли свою землю по её гораздо более древнему названию – Земля Эль, Land of the El, которое с годами исказили и сократили до Ландовела.
И часто, махая толпам, выстроившимся вдоль дороги, чтобы приветствовать её, когда она проезжала верхом, королева воинов замечала фигуры, которые выглядели точь-в-точь как остальные и в то же время отличались от всех. И тогда она вспоминала полную жалости улыбку женщины в сером и содрогалась в своих золотых одеяниях.
Дерри закрыл книгу, чтобы показать, что история закончилась. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Крэм снова стучит по вспотевшему лбу скрещёнными пальцами.
Возможно, – подумал Дерри, – Крэму не нравится, когда ему напоминают, что даже самый могущественный смертный не может остановить пески времени.
– Эта сказка – полная чушь! – пробурчал Крэм, пододвинул к себе едва тёплое рагу и с жадностью набросился на него. – Клянусь кровью Эль, найди что-нибудь повеселее!
Дерри бросился к книжным полкам. Добравшись до них, он услышал дребезжащий, скрежещущий звук, от которого кровь застыла в жилах. Ворота поднимались.
Крэм выругался, отодвинул стул и вышел в галерею. Он перегнулся через балюстраду и громовым голосом позвал Харкера.
Ворота снова опустились, и Крэм рвал и метал в ярости, когда Харкер, задыхаясь, наконец поднялся к нему. Прячась за книжными полками, Дерри наблюдал за ними через открытую дверь.
– С какой стати ты открываешь ворота без моего приказа? – прогремел Крэм.
– Она попросила впустить её, Крэм, и я подумал… я подумал… – Харкер осёкся, и на его лице появилось растерянное выражение, как будто он сам не знал, что же он такое подумал.
– Она? – взревел Крэм.
Харкер вытер вспотевший лоб.
– Женщина. Хочет купить раба. Я разберусь с ней.
– Нет! Отправьте её наверх! – Крэм развернулся и, громыхая сапогами, зашагал обратно в Большой зал. Его лицо исказила злобная ухмылка, и Дерри вздрогнул от страха.
Не успел Крэм сесть, как в дверях уже появилась женщина. Возможно, она поднялась по лестнице вслед за Харкером.
– Спасибо, что приняли меня, – сказала она, проходя в комнату. Крэм удивлённо обернулся, но она уже захлопнула за собой дверь, оставив остолбеневшего Харкера в галерее.
Женщина была немолодая, но спину она держала очень прямо. Её седые волосы, блестящие, словно сталь, были подняты в хвост, как у воина. Её одежда – брюки, сапоги, выцветшая рубаха и куртка – была грубой и поношенной, но так ей шла, что трудно было представить её в другом одеянии.
  
Дерри, словно заворожённый, не мог оторвать от неё глаз. Её худое смуглое лицо казалось измождённым. Тёмные круги под глазами походили на синяки. По левой щеке тянулся уродливый выпуклый шрам. Но всё это будто не имело значения. Она излучала силу и внутреннюю красоту. И хотя она выглядела до смерти уставшей, она наполнила комнату кипучей энергией.
Она совсем не походила на картинки взрослых женщин, которые Дерри видел в книгах. Очевидно, для Крэма она тоже стала полной неожиданностью. Всё ещё сидя в пол-оборота в своём кресле, он беспомощно смотрел на неё.
– Мне нужен раб, – сказала женщина. – Молодой. Лучше мальчик. Мне сказали, что у тебя есть рабы на продажу. Я заплачу золотом, если договоримся.