Земля Эль. Глотатель ядов

Дерри распахнул глаза. Он лежал, обливаясь по́-том и задыхаясь, его скрюченная рука пульсировала от боли, а голос всё ещё эхом отдавался в голове.
Этот сон повторялся уже не каждую ночь. После трёх лет, проведённых на Скале Крэма, он мучил его лишь время от времени. Но силы своей он нисколько не утратил.
Дерри застыл на месте, ожидая, пока сердце перестанет колотиться как бешеное. Было ещё темно, но он чувствовал, что рассвет уже не за горами. Скоро ему придётся встать и встретить новый день, но, к счастью, время ещё есть. Постелью ему служила всего лишь пара изношенных одеял, брошенных на каменный пол в сокровищнице Крэма, но он привык считать её своим убежищем.
  
На другом конце короткого коридора, словно боров, храпел Крэм. Ненависть вскипела в сердце Дерри, как вода в котелке. Он закрыл глаза, сдерживая её изо всех сил, и дал ненависти улечься. Какой от неё толк? Он вытеснил храп Крэма из своих мыслей, сосредоточившись на других звуках.
Он слышал, как медленно плещутся волны вокруг Скалы. Он слышал глухой скрежет ворот, отгораживающих вход на Скалу от открытого моря. Он слышал, как урчит Котёл – гигантский бойлер, который работал день и ночь, превращая солёную воду в пресную. Он слышал, как тикают часы в комнате, которую Крэм называл Большим залом. Он слышал, как в стенах возятся крысы.
На Скале были двойные каменные стены с полостью между ними. Крэм часто хвастался этим, но о полости между стенами он узнал только благодаря крысам. Он не видел, как возводилась его крепость. Он просто напал на неё, вырезал её обитателей и забрал её себе, с Котлом и всем остальным.
Неудивительно, что он сам всегда так опасался вторжения. Неудивительно, что он держал большие котлы с кипящим маслом на крепостных валах над воротами и дозорные стояли на страже днём и ночью.
Крысы скреблись и царапались, шуршали и суетились. Никто никогда их не видел. Они просыпались только по ночам. Днём вели себя тихо. Их пытались травить, но продовольственные склады по-прежнему расхищались и ночной шум продолжался. На Скале обитали дикие кошки, тощие и голодные, но, похоже, крыс меньше не становилось. В отличие от кошек. Харкер утверждал, что рабы ловят и жрут их. Возможно, так оно и было.
Теперь Дерри услышал приглушённый стук посуды, доносившийся снизу. Это повара на кухне начали готовить завтрак. Ему казалось, что он уже чувствует его запах, с лёгкой примесью сырого камня, плесени и соли.
Рыбное рагу для Крэма, приправленное специями, которые удалось добыть с прошлых грабежей. Тушёный угорь для Харкера, надсмотрщиков и команды. Хлебные лепёшки с жирным бульоном из угря для рабов, обслуживавших ворота и Котёл, и тех, кто занимался готовкой, уборкой и сбрасывал мусор в море.
Судя по тому, что Дерри слышал, рабов стали кормить чуть лучше, чем когда он впервые попал на Скалу. Сохранить им жизнь было выгоднее, чем морить голодом, потому что заменить их было некем.
Корабли в этих водах теперь встречались редко, и пленников приходилось продавать быстро, чтобы оплатить провиант для Скалы. Харкер был прав. После неудачного восстания границы Истинного Ландовела наглухо закрыли. Семьи больше не пытались бежать на юг, в Свободный Ландовел. Корабли больше не покидали Свободный, отправляясь на спасательные миссии. Со всем этим было покончено.
Зазвонил утренний колокол. Крысы в стенах притихли. Загорланили надсмотрщики. Крэм заворчал и выругался в своей постели.
Дерри поднялся. Его левая рука, как обычно по утрам, затекла. Он неуклюже свернул свои спальные одеяла и засунул их за дверь, вышел из сокровищницы и зашагал по короткому коридору, ведущему в Большой зал Крэма.
Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то, но Дерри не нуждался в освещении. Он знал этот этаж Скалы Крэма как свои пять пальцев. Он никогда не покидал его. Крэм расхаживал по крепости, когда был в настроении, но по возвращении он требовал, чтобы Дерри ожидал его там же, где он его оставил, словно Дерри был предметом мебели – столом или стулом.
Так же было и когда Крэм уплывал на «Ястребе», чтобы поохотиться на рабов и поразбойничать. В море Крэм ел и пил вместе со своей командой, из одного котелка и кувшина, так что глотатель ядов ему не требовался. И отвлекаться он не хотел, поэтому чтец ему тоже был не нужен. А если Крэм в чём-то не нуждался, он просто забывал об этом, пока оно не понадобится снова. Так обстояло дело и с Дерри.
Крэму и в голову не приходило, что его отлучки в море были единственным проблеском света в мрачной жизни глотателя ядов. Если бы он догадался об этом, он непременно взял бы Дерри с собой, просто из вредности. Но Дерри никогда не показывал своих чувств – ни словом, ни делом. Он вообще никогда не проявлял эмоций, за исключением тех случаев, когда он читал.
Его босые ноги не издали ни звука на каменном полу, когда он вошёл в Большой зал и направился по широкому прямому проходу. Слева и справа от него из боковых стен зала, словно зубцы двух гигантских гребней, выступали ряды книжных полок. Когда Дерри впервые попал на Скалу, ему пришлось забираться на стул, чтобы дотягиваться до верхних полок. Теперь стул был нужен ему только для тех книг, что стояли на самом верху.
Дерри замедлил шаг, как это всегда бывало. Знакомый аромат книг витал вокруг него, призывая задержаться. Бумага, кожа, пыль и лёгкий запах плесени. Книги, которые Крэм с жадностью собирал, но не мог прочитать. Книги, которые спасли Дерри жизнь и стали его единственными спутниками на протяжении трёх долгих лет.
Он прочитал их все, некоторые по многу раз. Казалось, они шепчут ему из темноты. Много лет тому назад… Однажды тёмной грозовой ночью… Я часто задаюсь вопросом…
Дерри заставил себя отойти от полки, где стояла книга, которую он позже собирался прочесть Крэму. Сегодня нужна новая история, и Дерри выбрал «Путешествия Липтона» – динамичный сюжет с кораблекрушениями, сражениями и дикими зверями. Когда он потянулся за книгой в темноте, его пальцы коснулись соседнего тома – сборника мифов под названием «Легенды Эль». Это была любимая книга Дерри, и, вероятно, поэтому он ещё ни разу не читал её Крэму.
Об Эль сложено немало легенд…
Хотя Дерри знал большинство историй наизусть, его внезапно охватило желание прочесть книгу ещё раз. Он взял её с полки и поспешил дальше.
Книжные полки заполняли треть Большого зала. За ними находилась жилая половина комнаты. Здесь Крэм нежился в роскоши, воображая себя королём. Здесь он пересчитывал своё золото. Здесь он ел. Здесь он слушал, как Дерри читает ему.
Дерри подошёл к единственному высокому окну в комнате и распахнул ставни, чтобы впустить ранний утренний свет. Он на мгновение облокотился на глубокий низкий подоконник, пытаясь размять скрюченные пальцы левой руки. В книгах окна обычно стеклянные. Но это окно было пустым. За подоконником не было ничего, кроме прохладного, пропитанного солью воздуха и головокружительной высоты, от которой Дерри сразу замутило.
День был тихий и пасмурный. Далеко внизу мутная зелёная вода, простирающаяся до края небес, угрюмо омывала основание Скалы Крэма.
В это время суток трудно было разглядеть, где кончается естественная горная порода и начинается каменная крепость Крэма. Стены поднимались прямо вверх, до того места, где стоял Дерри, и ещё выше, почти касаясь низких облаков. Одиноко выступая из моря, Скала Крэма представляла собой тюрьму, из которой было лишь одно спасение – смерть.
Дерри поднял глаза к затянутому тучами горизонту. За облаками лежали Свободный Ландовел и Истинный Ландовел – два больших острова, которые были единым целым до падения Кометы почти семьдесят пять лет назад. Дерри знал, что они существуют, хотя для него они с тем же успехом могли быть фантастическими королевствами, оживавшими только на страницах книги.
  
Прежде чем отвернуться от окна, он заметил что-то далеко в море. Тёмное пятнышко с белым кончиком медленно, но неуклонно двигалось по зелёным волнам.
Птица на подстилке из водорослей? Одинокий дельфин, отбившийся от стаи? Более всего пятнышко походило на крошечную лодку с белым парусом. Но это невозможно. Ни одна маленькая лодка не рискнула бы приблизиться к Скале Крэма… если только она не сбилась окончательно с пути.