Земля Эль. Глотатель ядов

Следующей ночью, как только Крэм захрапел, Дерри, словно летящий на пламя свечи мотылёк, снова бросился к книге. Запись на первой странице исчезла. Задаваясь вопросом, не приснилось ли ему это, он коснулся букв на полях, которые составляли слово ЛАНДОВЕЛ. Запись в дневнике появилась, как и в прошлый раз.
Он с нетерпением перевернул страницу, но не успел он коснуться букв, как Крэм принялся всхлипывать, а затем громко рыдать. Пришлось поставить книгу обратно на полку и бежать к нему.
  
В ту ночь Крэм никак не мог успокоиться. Дерри читал ему вслух часами, но каждый раз, когда он думал, что уже можно прекратить, Крэм распахивал глаза, и комнату наполняли громогласные проклятия. К тому времени, как закончились его мучения, свеча почти догорела, и Дерри не оставалось ничего другого, кроме как уныло дотащиться до своей жёсткой постели.
Утром он был вялым и с трудом соображал от недосыпа. День он провёл словно в тумане. А ночью, когда он собрался с духом, чтобы достать книгу с полки и смириться с леденящей тошнотой, которую всё ещё вызывало прикосновение к ней, он отдёрнул руку.
Его одержимость книгой вдруг показалась безумием. Возможно, на второй странице ничего нет. Но даже если есть и даже если он случайно разгадает пароль, от которого появляется надпись, какое это имеет значение? Какой в этом толк? Разве что удовлетворить своё любопытство?
Несчастная женщина, которой принадлежала эта книга, мертва. Эль, которые преследовали её, мертвы. Что бы она ни написала, это не имело никакого значения – ни для Дерри, ни для кого-либо другого.
Он отвернулся от полки. И вдруг краем глаза заметил мерцание и почувствовал присутствие мальчика-призрака. Дерри не обернулся. Он потушил свечу и устало поплёлся в сокровищницу спать.
Призрак тоже не имел значения. Если, как считал теперь Дерри, участившиеся появления призрака означали, что приближается его смерть, то так тому и быть. Он завернулся в одеяло и провалился в сон, словно упал с вершины Скалы.
На этот раз его не разбудили страшные сны Крэма или его собственные. Он крепко проспал всю ночь. Но незадолго до рассвета его разбудил кошмар, который оказался реальностью.
Звук, похожий на гром, прогремел на Скале. Металл заскрежетал и застонал. Дерри, тут же сев на постели в сокровищнице, подумал только об одном. Котёл выкипел и взорвался. Обслуживавшие его рабы забыли наполнить большой резервуар, и…
Но нет. Низкий, неустанный грохот Котла продолжался, как обычно. А снизу доносились приглушённые крики и вопли, перемежающиеся небольшими, резкими хлопками. Дерри догадался, что хлопки – ружейные выстрелы, хотя он не смог бы объяснить, откуда он это знал. В сокровищнице было оружие, но он никогда не видел, чтобы из него стреляли.
В ужасе Дерри вскочил и метнулся в тёмный коридор как раз в тот момент, когда Крэм выскочил из своей спальни с топором в руке. Выругавшись, Крэм оттолкнул его в сторону и бросился в Большой зал. Столы, стулья и драгоценная утварь – всё падало на пол, когда он пробирался в темноте к двери, а Дерри, спотыкаясь, следовал за ним.
Крэм отодвинул засов и распахнул дверь. Грохот сражения и волны едкого дыма хлынули в комнату вместе с мягким утренним светом. Языки пламени вырывались из сердца Скалы. Прямо перед ними, где решётки ворот раньше образовывали чёрные квадраты на фоне светлеющего неба, зияла пустота, окаймлённая торчащими завитками скрученного железа. А в проёме покачивался огромный корпус незнакомого корабля без флага, мачт и парусов.
– Клянусь кровью Эль, они взорвали ворота! – зарычал Крэм. – Как им удалось подойти так близко? Почему не было сигнала тревоги? Почему их не поджарили? Харкер! Харкер!
Дерри знал, почему не было сигнала тревоги. Он знал, почему кипящее масло не хлынуло на вражеский корабль с зубчатых стен над воротами. Ночная стража спала. А гигантские котлы с маслом давно остыли. Всеми забытый огонь под ними погас.
Крэм выскочил в галерею и глянул через балюстраду, продолжая звать Харкера. Дерри сам не заметил, как последовал за ним. У него дрожали колени, но он должен был увидеть, что творится внизу.
А творился там настоящий хаос на фоне клубящегося дыма. Пламя пожирало корабль Крэма. Захватчики хлынули на длинный трап, соединявший вражеский корабль с широкой мостовой вокруг гавани. Дерри они показались огромными, даже с такого расстояния. Те, кто уже высадился на землю, сражались с защитниками Скалы.
Большинство захватчиков были вооружены ружьями и кинжалами, и, возможно, они полагали, что это принесёт им быструю и несомненную победу. Но люди Крэма сражались яростно и не собирались сдаваться.
Десятки тел, неуклюже раскинув руки и ноги, уже лежали на камнях. Рабы сбились в кучу у стен, скорчившись от страха, и лишь немногие, казалось, с восторгом наблюдали за происходящим. Дерри заметил, как уборщик Кот принялся улюлюкать и колошматить кулаками воздух, когда лысый надсмотрщик по имени Грабб был ранен и с криком свалился в воду рядом с горящим кораблём.
Грабб погрузился в воду, затем снова вынырнул, захлёбываясь. Несмотря на ужасные раны, он сумел доплыть до берега. Цепляясь за камни, не в силах выбраться, он протянул руку в мольбе к человеку, стоявшему поблизости и выкрикивавшему приказы защитникам Скалы.
Но этим человеком оказался Харкер, и в нём не было ни капли сострадания. Харкер был в крови с головы до ног. Он убил восемь захватчиков и ранил ещё нескольких. Ему предстояло смириться с тем горьким фактом, что крепость, которой он собирался править, потеряна – и потеряна из-за его собственного тщеславного, беспечного пренебрежения правилами Крэма.
Он пнул истекающего кровью человека обратно в воду. Затем он услышал, как Крэм зовёт его, глянул наверх с ухмылкой, полной нескрываемой ненависти, и указал пальцем.
– Вон он! – закричал он захватчикам, сражающимся вокруг него. – Наверху! Вот тот, кто вам нужен!
Это было последнее, что он сделал. Грабб вынырнул из воды, словно кит, и, схватив его за лодыжку, опрокинул назад. Когда затылок Харкера ударился о край мостовой, над ним раздался оглушительный треск – рея с горящего корабля отломилась и полетела вниз, словно огненное копьё. Харкер увидел, как она летит, но не успел даже вскрикнуть, как она пронзила его.
– В комнату, быстро! – крикнул Крэм, толкнув Дерри обратно в Большой зал с такой силой, что тот упал на пол. – Сиди здесь!
Тяжёлая дверь захлопнулась, заглушив звуки сражения. В Большом зале было темно, как ночью. Дерри осторожно поднялся на ноги, прижимая к себе пульсирующую руку. Он попятился от двери. Затем повернулся и ощупью стал пробираться через лабиринт опрокинутой мебели, пока не добрался до высокого окна.
Он открыл ставни. Свет проник внутрь, как будто это было самое обычное утро. Вода плескалась у подножия Скалы. Море простиралось до самого горизонта, сливаясь с небом. В прохладном воздухе чувствовался запах дыма.
Дерри бесшумно прокрался к книжным полкам и спрятался в самом тёмном углу. Дрожа, он опустился на пол и подтянул колени к подбородку, стараясь сжаться в комочек. Книги шептали вокруг него, рассказывая ему свои истории. Меня зовут Магнус Липтон… В Лесу Грёз царила тишина… Об Эль сложено немало легенд…
Он смутно слышал крики, вопли и выстрелы. Он слышал стук сапог по лестнице. Он слышал, как Крэм дико рычал в галерее за дверью. Он зажмурился. Я невидимка, – подумал он.
Дверь распахнулась. Ноги застучали по камням Большого зала. Дерри почувствовал запах пота, дыма и крови. Он замер, словно статуя. Шаги прогремели по проходу между книжными полками, направляясь в короткий коридор. Скрипнули двери. Шаги вернулись.
  
– Всё чисто! – раздался голос. – Похоже, мы всех уложили.
– Лучше спуститься вниз и доложить, Бек, – проговорил более глубокий голос. – Лихэйн захочет взглянуть на это отребье собственными глазами. Ты же его знаешь…
Шаги удалились, затихли, исчезли. Большой зал казался пустым. Котёл гудел. Крысы за стеной притихли. Звуки битвы смолкли.