Не надо, папа! (СИ)

— А?
— У нас нет людей в Совете. Клан полностью изолирован от управления деревней, все Учиха заняты в Военной Полиции. Вступив в Анбу, ты бы очутился ближе к центру Листа, смог бы рассказать правящей верхушке о боли и надеждах Учиха. Стал бы мостом между нами. И, кто знает, может, однажды, ты бы даже смог стать Хокаге.
Сердце сжалось.
Мечта стать Хокаге. Он никогда никому не говорил об этом, даже Шисуи. Итачи боялся признаться даже самому себе, что в глубине души стремится к титулу Хокаге. Но Шисуи знал его слишком хорошо.
Так странно было слышать свою заветную мечту, воплощенную в слова, из уст лучшего друга. Тепло, зародившееся в груди подступило к горлу, к глазам, но Итачи подавил его. Нельзя было плакать. Нельзя.
— Первый Хокаге из клана Учиха, — тихо сказал Шисуи. — Я верю, у тебя все получится.
Итачи боялся говорить. В горле застрял ком, и скажи он хоть слово — все самообладание полетело бы к чертям, поэтому он просто молчал. За спиной шелестел лес, на дне обрыва бурлила река. Шисуи глядел на звездное небо, и ветер шевелил его растрепанные волосы.
— Как там Сарада? — выдавил Итачи, чтобы сменить тему.
— Ты знаешь, что я о ней думаю, — отрезал Шисуи.
— И все-таки.
Друг опустил взгляд в землю. То ли в его душе происходила борьба, и он пытался подавить свое негодование, чтобы не наговорить ему неприятных вещей, то ли яснее вспоминал весь сегодняшний день и саму Сараду.
— Если не думать о том, что она вражеский лазутчик… — губы Шисуи тронула легкая улыбка. — То она мне понравилась.
— На этой миссии мы можем погибнуть.
Шисуи деликатно промолчал.
— Пока есть время, я бы хотел уделить его Сараде.
— Что?
— У нее хороший потенциал. Если мы погибнем, кто-то должен остаться с Саске.
Шисуи зажмурился.
— Стоп-стоп-стоп. Ты хочешь оставить Саске на пред… — он запнулся. — Да пусть даже и не на предателя, но как минимум на его собственную дочь? Хоть я и не верю…
— Веришь, — перебил Итачи. — Я же вижу. Одна часть тебя тянется к ней, а другая сопротивляется. Но первая часть все-таки сильнее.
— Пожалуй, ты прав, — уныло пробормотал Шисуи. — Но даже если мы погибнем, у Саске останутся родители.
— Мама к нему слишком добра. А отец… Отец его вообще не замечает. Он и меня не замечает. Все, что его интересует — клан.
— А его дочь станет отличным воспитателем, — съязвил Шисуи.
— У нее однозначно есть характер. Ты мог убедиться в этом сегодня.
Шисуи вздохнул и сказал уже тверже:
— Не знаю, что там у вас произошло, что ты вдруг поверил ей. Но я искренне надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Итачи вернулся домой поздно. Все уже спали. Проходя мимо комнаты Сарады, он остановился и тихо отодвинул в сторону створку двери.
В спальне было темно. Племянница, поджав колени к животу, свернулась на футоне под одеялом. Через окна в комнату проникал ледяной лунный свет. Итачи беззвучно приблизился к Сараде и присел. Беззащитная… Ее лицо во сне казалось таким умиротворенным.
Он улыбнулся и тихо вышел в коридор, прикрыв за собой бумажную дверь.
Спи, Сарада.
****
— Нии-сан, но ты обещал!
— У меня миссия, Саске. Попроси Сараду, — послышался приглушенный голос Итачи из коридора.
— Что?! Но она даже не шиноби!
— Не кричи. С сюрикенами и кунаями она вполне способна тебе помочь.
— Но, нии-сан…
— Это в твоих интересах, Саске. Тебе ведь скоро поступать в академию. Не трать время попусту.
Должно быть, Итачи щелкнул брата по лбу, потому что Саске воскликнул:
— Ауч! — и тут же вознегодовал: — Нии-сан, ты врун!
Сарада нехотя вылезла из-под одеяла. Мышцы болели — беспощадная тренировка давала о себе знать.
На кухне уже ждал завтрак. Дома Сарада привыкла готовить завтрак самостоятельно и для себя, и для мамы, поэтому такая забота со стороны бабушки казалась ей непривычной и приятно удивляла. Помимо завтрака на кухне также ожидал сердитый маленький папа.
 
Судя по всему, совет Итачи попал в благодатную почву и с минуты на минуту мог дать плоды. Саске был явно недоволен тем, что вместо гениального брата его скидывают на малознакомую девчонку, которая совершенно не по праву перетягивала на себя часть внимания и заботы его родителей и брата. Но в то же время понимал, что Итачи прав: ему нужно тренироваться.
— Эй… — проронил он наконец. — Ты… Нии-сан сказал, ты поможешь мне с кунаями.
Его тон был не просительно-умоляющим, а надменным. Словно Сарада была его служанкой и старший брат уже все за него уладил и организовал, а Саске просто оставалось напомнить ничего не значащему в доме человеку о его обязанностях.
«А ты, папуля, хам», — подумала Сарада.
— Саске, Сарада устала со вчерашней тренировки. Не приставай к ней, пускай отдохнет, — вмешалась подошедшая Микото.
— Но, мама! — отчаянно возмутился Саске.
Ему трудно было обратиться к Сараде, и он, вероятно, очень долго собирался с мыслями, чтобы сделать это, выдавив в конце концов из себя самые презрительные напыщенные слова, на которые был способен. И тут мама свела на нет все его старания.
— Я подумаю. Если ты очень попросишь, — Сарада многозначительно вскинула бровь.
Маленький папа надулся и помрачнел. Сарада плотнее запахнулась в клетчатый платок, накинутый на плечи. За минувший день она с ним сроднилась. Ее все еще немного знобило, а в платке было так тепло и мягко. К тому же он пах бабушкой. Такой родной и непривычный запах, который не хотелось от себя отпускать.
— Ну… Пожалуйста, — выдавил Саске. — Помоги мне с тренировкой.
Сарада видела, с каким трудом ему давались эти слова, и оценила его поступок.
— Хорошо. Сходим на полигон после завтрака.
А сама подумала: «Если я научусь заново ходить».
— Ты уверена, Сарада? — спросила Микото.
— Да, благодарю за заботу. Думаю, мне будет лучше прогуляться. Погода хорошая.
— Ну смотри.
— Я пошел собираться, — объявил Саске и стремглав вылетел из кухни.
«И откуда в тебе столько гордыни, папа?»
Она с удивлением осознавала, что ее отец из будущего не такой. А если и такой, то поводов гордиться собой у него явно было больше, чем у шестилетнего мальчишки, который не умел метать кунаи.
Погода действительно была хорошая.
Сарада, кутаясь в клетчатый платок, сидела в траве на полигоне, а маленький папа терзал бревно с мишенью.
— Покажи мне, как правильно! — возмутился Саске. — Ты обещала, что будешь меня тренировать.
— У меня рука не поднимается, — вяло отмахнулась Сарада. — Кидай сам. Я и так могу сказать, в чем твои ошибки.
— Они не втыкаются.
— Потому что ты крутишь запястьем. Не крути.
— Я не кручу.
— Я вижу, что крутишь.
Папа сердито нахохлился. На самом деле, у него хорошо получалось. Кунаи попадали в мишень и даже в центр, вот только не всегда: время от времени они ударялись плашмя, и Саске это безумно раздражало.
Сарада наблюдала за тренировкой и думала о своем.
Первый шаг на пути к спасению мамы был сделан: она предупредила Наруто. Но достаточно ли этого? Что, если он уже забыл? Надо найти его и напомнить, вколотить эту мысль в его сознание. Он должен просыпаться и засыпать с ней.
«Главное, чтобы я ничего не нарушила и он все-таки стал Нанадайме. Иначе все будет напрасно», — размышляла Сарада.
А вот с кланом дела обстояли сложнее. Она не знала, что ей делать. Намеренно затронув эту тему в беседе с дядей, Сарада рассчитывала, что он расставит все по местам и скажет, как стоит поступить. Но Итачи неожиданно запретил ей вмешиваться. Сарада ясно видела, в какое он впал смятение, услыхав новость о гибели клана, но на его решение это не повлияло. Сарада была другого мнения. Поэтому вместо того, чтобы принять решение дяди и успокоиться, она стала сомневаться еще больше.