Право на любовь (СИ)
— Есть, — процедил сквозь зубы милый и, одним рывком взвалив меня на плечо, потащил в направлении ванны.
— Я не рыбка мне столько не надо! — кричу и луплю его кулаками по спине, смутно осознавая зачем он меня туда несёт.
Но Паша никак не реагирует на мои протесты. Распахнув стеклянные створки душевой кабины, он чуть ли не швыряет меня на кафель и проворачивает ручку крана с водой.
На мою голову тут же обрушивается ледяной поток. Я с крик прихожу в себя и рвусь к выходу, но Паша горой встаёт на моей пути к спасению от колющих капель воды. Он грубо возвращает меня обратно в самый эпицентр мокрого холода и напирает сам, едва не вдавливая в стену.
— Скотина! Ты скотина, Паша! Гад и сволочь! Ненавижу тебя! — реву я, продолжая награждать Кастета мышиными ударам своих ладоней.
Я пришла к нему, а он⁈ Сначала выставил за дверь, а потом бросил под холодный душ! Аааа… Ещё тушь, походу, потекла! И я сейчас такая жалкая. Ненавижу его! Ненавижу…
— Дура ты, Змейка, — прошептал Паша и жадно впивается ртом в мои губы.
И я снова пьянею от привкуса виски на кончике его языка. А вода… вода уже не кажется такой холодной. Прижимаюсь к Паше, обхватывая руками его шею. Его пальцы, вжавшись в мои ягодицы, подсаживают вверх, ещё плотнее вдавив меня спиной в стену. Промежностью ощущаю, как его каменный член упирается в неё. Его губы отрываются от моих и шлепками скачут по шее вниз. Добравшись до декольте, он на мгновение останавливается спускает меня на кафель, но только для того, чтобы разорвать к чертовой матери так мешающее нам платье. И когда на мне из одежды остаются только трусики, Паша разворачивает меня спиной к себе, резко сдирает их, а его налитый кровью член, одним глубоким толчком входит в меня, срывая с моих губ восторженный вопль. Любимый ощутимо кусает мою шею, и делает одну за другой такие же проникновенные фрикции, заставляя меня стонать от накрывающегося моё тело экстаза. И, когда я в миллиметре от маленькой смерти в его руках, он до краёв наполняет меня собой. Я чувствую это в пульсации его члена. И с каждым таким сокращением внутри меня от клеточки к клеточке расползается сладкая нега.
Мне больше ничего не хочется. Я, как искра, потухла. Не хочу скандалов. Не хочу слёз. Не хочу домой. А хочу так и остаться с ним одним целым. Одним целым навсегда, а не только на эти скоротечные мгновения.
Ну почему с этим мужчиной я сама не своя? Может, потому что я ЕГО? Только его. Всегда была его. И так будет вечность.
ИЗ ДНЕВНИКА ДИЕГО РОМЕРО ДЕ МОРО.
'1539 год от рождества Христова, пятый день июня.
Я сегодня видел её. Теперь она сеньора де Геррат. Жена кузена губернатора Панамы. Достопочтенная, благородная, благочестивая сеньора с самой кристальной репутацией. И никто в этом не усомниться. Никто не осмелится утверждать обратное. И только для меня она, всего лишь, Каталина. Прекрасная Нимфа из моей буйной юности.
Двадцать лет минуло с нашего последнего свидания в Мадриде. Двадцать лет… Закрываю глаза и кажется, что оно было только вчера. Вчера Каталина улыбалась мне, окутанная с ног до головы лунным светом. И пряча бесстыжие глаза под бархатом густых ресниц, шептала, как сильно меня любит. И вчера из ревности я убил её жениха Хулио де Переса. Потом бежал во Фландрию, и Новый Свет.
Двадцать лет скитаний. Двадцать лет сражаясь под чужими знамёнами. Двадцать лет и тысячи смертей отделяли меня от неё. И вот я снова вижу свою Каталину и понимаю, что эти годы для нас не прошли бесследно. Нет, она всё так же притягательно красива, а я всё так же вожделею её. Но теперь между нами непреодолимая пропасть. Её муж, её дети и моя репутация наёмника. Я конкистадор. Я жестокий завоеватель, проливший реки крови. И всё, чего я добился в моей теперешней жизни — это заслуга изворотливого ума и острого клинка. Нет во мне больше благородства рода де Моро. Я утратил его в ту злополучную ночь, когда всадил нож в сердце соперника и трусливо сбежал. И юность тому не оправдание.
Она улыбнулась, делая вид что не знает меня. Охотно шутила, манящей помахивая веером, и шаг за шагом удалялась в темноту галерей.
— Диего, милый мой, Диего, — шептала она в тревожной тишине семейных портретов мужниных предков. — Наша встреча судьба. Так решили звёзды.
— Нет, Каталина, ни судьба, ни звёзды, ни Господня воля здесь ни при чём, — говорил я, покрывая её поцелуями и стаскивая с мягких плеч кружева. — Так решил я. Это я пошёл за тобой. Я захотел тебя…'.
Конец первой книги
Продолжение следует…