С волками жить...(СИ)

Лучше только я.
Так будет правильнее. Чем он пойдёт туда один…
 Комментарий к Часть 2 Пятница, как и обещали. Всем приятного чтения.
====== Часть 3 ======
Вик
То, что я не сиганул за инкубом, чтобы вцепиться в холку и вытрепать, как дурного щенка, это спасибо Леону — удержал батя. Сжал так, что хрустнули рёбра. И прикусил бы, если бы рыпаться начал. Рычал над ухом, что нужно хотя бы осмотреться, прежде чем сигать в змеиную яму, и мне не три года сейчас. Я и в три никогда не дурковал, а тут крышу рвануло так, что забыл о чувстве самосохранения и долге перед стаей.
Леон меня держал, а я держал неведомый мне портал, и сил, сука, хватало, и не напрягало особенно. Батя осторожно ослабляет хват, дёргает меня лицом к себе, ладонью растирает шею сзади, лбом прижимается ко лбу. Рассмотрев в перекрываемых всплесками ярости воспоминаниях Лешего, хмурится.
— Н-да, этот местный фрукт. Но сюда и носу наглого не совал. Кира хотел приручить, да слез на первой остановке.
— Зачем мы Лешаку? — недоумённо смотрю на Леона, а сам раздеваюсь и одежду пихаю в наплечную сумку.
— Ты мне зубы не заговаривай. Туда рванёшь? На тёмную сторону? Запах там дерьмовый: затхлый и сладковатый, аж глотку скребёт. Пропадёшь…
— Не дождутся! Лешаку первому влетит. Дантаресу — второму! И третьему ему же!
— Одного не отпущу. Телохранителей своих бери, — близнецы уже скребли когтями под дверью, не решаясь по примеру Леона незванными сигануть в окно. Батя им открыл: молодые волки, облизывая вечно виноватые морды, вошли в дом и тут же попятились от портала на полу, глухо рыча и прижимая уши. Им бы уже девочкам холки покусывать, а близнецы от меня ни на шаг не отходят с того злополучного дня, когда Кирилл натравил их на город. В ребятах тогда какой-то тумблер переключили и заклинили на вечном служении вожаку. И такое, оказывается, в жизни бывает.
Хожу голым по хате, травмирую психику молодёжи, ведь если разобраться, они ко мне оба неровно дышат. Просто не решились ещё одновременно наброситься. Ни Паха, ни Лекс пока на теневой стороне не бродили, себя на прочность не испытывали. Кир там частенько разминался и особенно отвязный молодняк с собой таскал.
Тёмная, или теневая сторона – это пространственное измерение, существующее испокон веков. Иначе где бы селилась нечисть? А так домовой вроде бы живёт в доме, но никто на этот пылесборник с бородой не натыкается. И бесы так же, русалки и крылатые недопыри в родных ипостасях. Если бы им негде было прятаться, то люди точно от психиатра не выходили. А он бы им, кстати, верил, потому что у самого на плече вредный дух сидит. И самое интересное, что тёмная сторона рядом. Отступи на шаг, разозлись, раскались добела, до трясучки и… ты уже там. Не можешь понять, где оказался, кругом морок, туман и противные скалящиеся рожи. И тьма не отпустит сразу и всего. Часть себя внутри, как задаток оставит единожды вдохнувшему её воздух, тёмную сторону не забыть, из себя не вывести. Вот и бросаются на родных с топорами и с ножами на недругов. А когда в себя приходят, уже сидят в изоляторе под следствием. Тьма продолжает глядеть из каждого угла и манить: «Отступи в меня! И я дам сил, помогу наказать обидчиков, дам власть и денег. Тебя будут бояться, а значит, уважать!» Молодым особенно тяжело противостоять этому зову. Увлечение перерастает в зависимость, и реальность перестаёт радовать. Можно жить мечтой, но не той, которую предлагает тьма. Это хорошо замаскированная ложь. Тёмная сторона питается тобой, высасывая силы, и если заиграешься или заблудишься на ней, останешься пустой, забывшей всё, скитающейся сущностью… тенью.
Даю краткие инструкции по пребыванию на той стороне близнецам. Серьёзен, как удав перед броском. Да и ребята, похоже, понимают больше, чем я думал, даже в волчьей шкуре. Отвечают мне короткими кивками голов, переминаются с лапы на лапу, ждут действий.
Лекс слушает всегда внимательнее, Паха, тот уже на теневой стороне ёжиков-бесов как мячики гоняет. За этим братом всегда на один глаз больше пригляду. Телохранитель! Без башки и тормозов. Леон тоже что-то близнецам говорит, тихо так, словно заговор какой зачитывает. Я перебираю в голове, в какую часть Тени забрали Дана: вряд ли к болотам, там так сладко не пахнет, и в чащу ход заказан, там братки без особого воспитания, сразу раком поставят. Осталось только предгорье с орешником и зарослями папоротника. Он, кстати, на теневой сторонке и цветёт. Поэтому найти его практически невозможно.
 
Прыгаем в клубящийся туман все сразу.
Лес по ту сторону встретил звездной светлой ночью более чем радушно. Только воздух кругом был мёртвым и тяжёлым. Новеньким этого сразу не понять. Они по неопытности принюхиваются, жадно, полной грудью вбирая незнакомые, дурманящие пары. Это первая необходимая доза, после лёгкой тошноты, которая проходит внезапно. Но близнецам объяснил, что в Тени надо дышать через раз, чтобы она не ворвалась сразу и с триумфом. Пока я выбирал направление, куда мчать, братья похоже оробели: тихо рыча, жались ко мне, влажными вспотевшими боками.
Дан
Проваливаясь в пустоту, искренне надеялся, что всё будет как у Алисы в Стране Чудес, пока лечу, всё осмыслю, сориентируюсь, план накидаю, но… сказки не так часто случаются в моей жизни…
Приложившись хребтом об бетон, глухо застонал, затылок обожгло резкой болью, глаза зажмурил, вместо внятного вопроса «какого ж хуя?!» жалкий скулёж.
Резкий аромат парфюма раздражал обоняние чрезмерной сладостью, словно, стараясь приторностью переиграть смрад, он перебивал запах сырого помещения, тошнота туго взяла за горло, пока пальцы рук царапали сырой пол. Вокруг были трое, я чувствовал на себе изучающие взгляды, они цепляли как репей, нервируя и порядком подбешивая, пожалуй, это и вынудило открыть глаза, явив себя миру.
— Здравствуй, — мягкий, обманчиво заботливый голос дёрнул по нервам. — Мы рады тебя видеть, брат.
— Не могу сказать того же. Кстати, я сирота. — и уже от всех щедрот своего склочного характера. — Лешак! Какого Лешего!
— Пардон, сноровка уже не та, перемещать живого оказалось сложнее… — его поток мысли резко прервался, лешак, все это время стоявший в дальнем углу, прячась в тени голых стен, задрожал, схватил воздух ртом, широко распахнул глаза и упал на колени, обхватив голову. Чувство тревоги дрогнуло где-то за грудной клеткой, но в то время, как неч корчился на полу от боли, ломаясь и извиваясь, мои родичи, а это они, сомнений быть не может, ухмылялись, наблюдали его страдания. То существо, что обычно первое рвётся за меня, чтобы защитить — умолкло… По телу прошли мурашки, словно внутри кто-то мурлыкал. Отказ воспринимать внутреннее и сопоставлять его с неприемлемым внешним — вызвал сильную головную боль, а ещё – приступ больного наслаждения.
В какой-то момент все прекратилось, присутствующие притихли, кроме того, кто всё никак не заткнётся. Его я видел четко, а вот остальные были полуреальные, как в дыму.
— Не делай вид, что тебе не нравится то, что видишь, — мягкая поступь, выразительный прямой завораживающий взгляд, лёгкий наклон головы, и как бы невзначай упавшая тёмная прядь волос на плечо, каждое движение манит к себе. Узнав в нем свою сущность — передёрнуло.
— Ты про себя? — хамить в непонятной ситуации не лучшее решение, и Вик всегда так говорит, ну… точнее он говорит: «Закройся, пока нас не поубивали!» — но смысл тот же, но Вика-то тут нет… — Ребятки, давайте разберёмся сразу… — двое оставшихся, таких же темноволосых и даже внешне почти одинаковых, подобрались. На кончиках пальцев я видел зарождающийся туман, только вот на меня он не возымел никакого действия, просто щекотно стало в области шеи, как будто пером провели. — Какого чёрта вам от меня надо? И второе, как быстро вы свалите отсюда обратно откуда вылезли, чтобы я больше вас не видел? — тишина… — Вещи помочь собрать?.. — снова тишина, даже обидно.
— Ты слишком сблизился с людьми, — самый молодой из них презрительно фыркнул и, словно отряхнувшись, поправил манжеты чёрной рубашки. — Не так просто будет искоренить из тебя это. — мне даже в какой-то мере стало обидно за человечество.