Вдали от дома

— Я буду рада сделать все, что в моих силах, — тихо сказала Джейн.
— Предлагаю следующее: пусть мисс Арден посетит Мартинов, — подытожил доктор Андерсон.
— Поддерживаю, — твердо заявил Генри Оуэнс.
— Все, кто согласен, пусть скажут «за», — предложил председатель.
Раздался хор «за».
— Те, кто возражает, — «против».
Послышалось одинокое «против».
Джефферсон Уоллен посмотрел на Джейн, затем обвел взглядом сидящих за столом. Глядя прямо на миссис Гриффин, он добавил:
— Я буду рад пойти вместе с мисс Арден, если она захочет, чтобы ее сопровождал кто-то из мужчин. Хотя я согласен с Генри, что наш директор способна справиться с этим делом.
— О нет, мне вовсе не нужно, чтобы со мной вместе кто-нибудь туда пошел. — Возможно, Джейн заговорила слишком быстро. Но она подумала, что для Джеффа было бы разумнее не вставать так быстро на ее защиту. Теперь у миссис Гриффин действительно окажется что-то против Джейн — не просто маленькая личная проблема. Наоборот, большая, раз правление больницы отвергло ее предложение и приняло предложение Джейн.
Однако речь шла о здоровье ребенка, может быть, даже о его жизни. Вряд ли в данном случае будет лучше всего забрать ребенка и арестовать родителей.
Когда Джейн приготовилась на следующий день выполнять свое задание, или миссию, как ее назвал Джефф, она была уже не так уверена в своей способности справиться с ситуацией.
Девушка почти без труда нашла место, где жили Мартины. Их дом стоял в стороне от главного шоссе. Надо было пройти довольно большое расстояние по песчаной дороге. А поскольку там находился всего один дом — если некрашеную лачугу на сваях, без стекол и занавесок на окнах и двери можно было действительно назвать домом, — значит, это и было то самое место.
У открытой двери дремала гончая собака. Она подняла голову и взглянула на девушку грустными глазами. Сначала Джейн подумала, что поблизости нет ни одного живого существа. Потом увидела, что прямо в дверях сидит женщина. Она держала на руках ребенка и качала его, что-то напевая.
Джейн несколько боязливо подошла. Ее сердце сильно билось. На ней была форма медсестры, а на плечи наброшена легкая синяя накидка, которую носили медсестры. Это, подумала директор больницы, можно было считать представлением.
— Добрый день, миссис Мартин. Я слышала, что ваша малышка заболела. Я медсестра. Подумала, возможно, могу чем-нибудь помочь вам.
Женщина — в действительности она была почти девочкой, если не считать ее нечесаных волос, морщин на лице, из-за чего она выглядела старше, — едва подняла голову, чтобы посмотреть на гостью.
— Нам помощи не надо, — тихо ответила она.
— О, но ведь если ваш ребенок болен, что-нибудь обязательно надо сделать.
Малышка слегка вскрикнула и открыла глаза. Маленькое личико выглядело действительно больным.
— Нам помощи не надо, — повторила мать.
— Но ведь вы не хотите, чтобы умерла ваша малышка, правда? — Джейн подошла поближе. Она стояла на пороге, но не входила в дом без приглашения.
Лицо матери не изменилось. Оно выражало смирение.
— Брат Новак говорит, что она не умрет, если мы будем молиться и если только воля Господа не такова. Мы не верим в лекарства и врачей.
— У вас есть право на вашу веру, — тихо сказала Джейн. — Но вы должны понять, что Бог дал людям знания, связанные с медициной, чтобы они использовали эти знания для помощи людям. Молитва тоже помогает, — без нее от медицины было бы гораздо меньше толку. Но Бог ждет от нас, что мы будем пользоваться и тем и другим.
Джейн не была уверена, что миссис Мартин поймет все, что она сказала, но она знала, что та ее слушала.
— Я хочу привести пример, — продолжала Джейн таким же тихим голосом, — предположим, человек потерял одну ногу. Несчастный случай. Можно молиться. Но ни одна из молитв не вернет ногу обратно. Этому человеку придется получить помощь. Может быть, искусственную ногу или костыли. Молитва поможет ему обрести мужество, чтобы приспособиться к своему увечью. Так что вы видите, что нужно и то и другое — молитва и знания, которые Бог дал людям.
 
Женщина ничего не сказала, но в ее усталых глазах появилось новое выражение, — может быть, это был проблеск надежды?
Джейн продолжала:
— Может быть, вашему ребенку можно помочь — спасти ей жизнь. Если вы позволите кому-нибудь, кто изучал такие болезни, выяснить, что именно с малышкой не так. Вот почему я пришла — попросить вас разрешить мне попробовать.
Ребенок опять захныкал, и мать еще крепче прижала девочку к себе.
— Разрешите мне взять ее в нашу больницу? Это красивая больница, как раз для детей, которым нужна помощь. А врачи ничего не станут делать с вашим ребенком — даже не дадут ему лекарство без вашего разрешения. Они выяснят, что для нее можно сделать. Пожалуйста, согласитесь, пока не слишком поздно. Видите ли, ребенок не может решать сам…
— Откуда вы знаете, что можете ее спасти? — Глаза матери встретились с глазами медсестры.
— Я не знаю. Не знаю точно. Но мы можем попробовать. Это лучше, чем ничего не делать.
— Они не станут ничего делать? Например, не разрежут ее или не дадут ей плохое лекарство, — пока мы сами не разрешим? — спросила мать.
— Нет… Я вам это обещаю, — торжественно заверила Джейн. Она почувствовала, что, может быть, у нее есть шанс добиться успеха.
Женщина снова надолго замолчала. В тишине Джейн показалось, что она слышит скрип. Как будто кто-то вошел с черного хода. Внутри лачуги было слишком темно, чтобы ясно видеть комнату, соседнюю с первой. Но, может быть, Джейн просто послышались звуки. Это могла бродить собака в поисках какой-нибудь еды, или это был ветер.
— Я не знаю, — устало прошептала женщина. — Я не знаю, что бы сказал брат Новак… или мой муж…
Именно в этот момент за спиной женщины с ребенком выросла грузная фигура мужчины.
— Кто эта женщина и что она от нас хочет? — спросил он. Джейн довольно плохо видела его лицо, но голос звучал враждебно. У нее упало сердце.
— Я медсестра. Я хочу помочь вам.
Мужчина положил тяжелую руку на худое плечо женщины, и Джейн заметила, что она сжалась от его прикосновения.
— Нам не нужна ваша помощь.
— Но, как я объяснила вашей жене, мы только хотим посмотреть, можно ли что-нибудь сделать, чтобы помочь вашему ребенку. — Джейн собрала все свое мужество. Она даже шагнула в комнату, чтобы лучше разглядеть мужчину и показать ему, что не боится его. Потому что он, в конце концов, не мог ее обидеть. Он мог только велеть ей уйти, отказаться от помощи, которую она предлагала.
Она увидела, что у него угрюмое лицо и что на нем рабочая одежда из грубой хлопчатобумажной ткани синего цвета. Он выглядел на несколько лет старше своей жены, отчасти, может быть, потому, что его лицо заросло бородой.
— Нам не нужна никакая помощь. Пусть свершится воля Господа. — Его голос напоминал ворчание. — Я попрошу вас оставить нас в покое. И предупреждаю, чтобы вы не возвращались.
— Я не могу это обещать. — Джейн говорила спокойно, но ее сердце быстро билось. Не столько от испуга, сколько от разочарования. Потому что теперь, похоже, ей не удастся добиться своего. — Вы не должны быть единственным, кто решает, когда речь идет о жизни вашего ребенка. Я думаю, что ваша жена приняла бы нашу помощь. А поскольку вы тоже, должно быть, любите вашего ребенка, вы должны разрешить ей это сделать.
— Нам не нужна ваша помощь. — Он выразительно подчеркнул «нам», чтобы показать, что его жена должна думать и поступать так же, как он. — Мы хотим, чтобы вы ушли и не возвращались. И никого не присылали. Если вы это сделаете… Ну, мисс, я могу только сказать, что вы об этом пожалеете. Мы только просим вас и таких, как вы, оставить нас в покое.
— Я не пытаюсь менять вашу веру. У вас есть на это право. И я верю в молитву точно так же, как вы. Но я также верю, что Бог хочет, чтобы мы оберегали беспомощных детей и применяли такое искусство и такие знания, какие только в наших силах, ради их блага. Вы и ваша жена можете приехать в больницу вместе со мной, чтобы вашего ребенка взяли на обследование. У меня есть машина, и я была бы рада отвезти вас сейчас.