Велесова ночь (СИ)

— Доказывать — нет. Но объяснения мне все-таки пригодятся, — уже почти нормальным голосом произнес Дельвиг. — Обычно люди не поднимаются из могил.
— Должен сказать, что провел в гробу не так уж и много времени. — Я шагнул поближе к стене, чтобы хоть как-то укрыться от дождя, и поднял ворот куртки. — Что же до остального…
Мне нисколько не хотелось ни обманывать товарища, ни утруждать себя изобретением очередной мало-мальски сносной лжи, однако и правду рассказать я не мог… Уж точно не сразу и не целиком. Темный, мокрый, холодный и открытый всем ветрам двор определенно был не лучшим местом для откровений, так что я ограничился только своим побегом с кладбища и встречами со Скавронским и Горчаковым.
— Значит, его светлость цел и невредим… Впрочем, какая теперь разница?
Дельвиг поправил очки на носу и неторопливо зашагал в сторону арки — видимо, стоять под хлеставшими с неба струями ему все же надоело. Но даже это вполне разумное действие выглядело то ли как побег, то ли как демонстрация полнейшего безразличия, будто его преподобие куда больше интересовала собственная прическа, чем мое чудесное воскрешение из мертвых.
— И что ты собираешься делать теперь? — бесцветно спросил он. — Уедешь из города?
— И не подумаю, — буркнул я. — Наш враг здесь.
— В Зимнем дворце. Наделенный чином канцлера, кучей орденов и такой властью, которая никому прежде даже не снилась. — Дельвиг снова привалился к стене и устало опустился на корточки. — И солдаты Георгиевского полка сейчас охраняют эту нечисть… Кто бы мог подумать.
— И поэтому вы решили, что лучше напиваться до беспамятства, чем ходить на службу?
Я вдруг почувствовал острое желание заехать его преподобию ботинком — и желательно прямо в лоб. Хотя причины грехопадения, конечно же, понимал. Боевых капелланов учили сражаться с тварями из Прорывов, а не с людьми. Хитрый враг отгородился шеренгами солдат, и все, что Дельвиг сейчас, в сущности, мог — выть от бессилия. Один, без друзей, союзников или тех, кому стоило бы рассказать о страшном секрете канцлера Геловани, не рискуя при этому отправиться на тот свет или в лечебницу для душевнобольных.
Попробуй тут не уйти в запой.
— На службу?.. Полагаю, мою службу можно считать оконченной. — Дельвиг махнул рукой. — Вера в первую очередь учит нас смирению. И если уж Господу угодно оставить этот город и всех нас, я не в силах…
— Никогда не был в силен в толковании Священного Писания, — процедил я сквозь зубы. — Но если не перестанете нести околесицу, клянусь, я вас ударю.
— Что?.. — Его преподобие запрокинул голову и с явной опаской уставился на мои кулаки. — Да что тебе вообще нужно?
— Ты нужен! — Я схватил Дельвига за ворот и рывком поставил ноги. — Мне, Горчакову, государю… Всей стране нужен!
Глаза за треснувшими стеклами очков вдруг вспыхнули знакомым голубым пламенем, и я почувствовал, как воздух вокруг сгущается от мощи чужого Таланта. Будто мне каким-то образом удалось в мгновение ока выжечь из крови не только остатки алкоголя, но всю ту дрянь, которая копилась неделями, понемногу превращая упрямого и могучего боевого капеллана в беспомощную развалину.
— Руки убери, Владимир. А не то рассержусь.
Во взгляде напротив тлела злость…Только не на меня. Куда больше Дельвиг, похоже, винил себя самого — за уныние. Стыд сжигал его изнутри дотла, но и в этом огне понемногу проступало что-то еще. Наверное, надежда. Наверняка больше всего на свете мой друг сейчас хотел услышать, что еще не все потеряно.
И я не заставил его ждать.
— Мы еще побарахтаемся, — тихо произнес я. — Но без вашей помощи не обойтись.
— Да… Да, разумеется. Это уж точно лучше, чем сидеть и гнить в ожидании, пока… — Дельвиг зажмурился и тряхнул головой, будто отгоняя какие-то особенно назойливые мысли. — Но что я, в сущности, могу сделать?
— Собрать «георгиевцев». — Я опустил ладони на мокрые худые плечи. — Уверен, солдатам уже давно не терпится навести в городе порядок. А за вами они пойдут хоть к черту на рога. И не станут задавать лишних вопросов.
 
— Но это же будет означать… Господь милосердный, ты хочешь подбить на мятеж целый полк⁈
— Хватит и трех десятков человек. Сотни — наверняка. — Я на всякий случай умножил желаемое примерно вдвое. — Солдат, офицеров — тех, кому мы сможем доверять. Вы ведь сможете?..
— Полагаю, смогу. — Дельвиг отступил на шаг и снова уперся спиной в стену. — Что ты задумал на раз?
— О, ничего особенного, — усмехнулся я. — Сущую безделицу.
  
Глава 33
 
— Господь милосердный, этот дождь когда-нибудь закончится?.. Мне порой кажется, что Нева более не течет по своему руслу, как ей подобает, а льется с неба нам на головы.
Хмурый, как тучи над городом, Скавронский стащил с головы шляпу и стряхнул с такой силой, что брызги полетели из прихожей чуть ли до середины комнаты. Ворчливо извинился и принялся возиться с застежками плаща, понемногу заливая все вокруг себя. Похоже, погода действительно вконец испортилась — я даже представить себе не мог, что самая обычная одежда способна собрать столько влаги.
— Вы опоздали, Леонид Павлович. — Горчаков взглянул на часы. — Что-то случилось?
— Разумеется, случилось. И случается каждый день, — сварливо отозвался Скавронский. — За мной следят. Вашу светлость заочно объявили мертвым, но у нас, простых смертным, пока еще достаточно причин опасаться. Представляете, если бы шпики нашли это место?
— К сожалению, представляю. — Горчаков поморщился. — Не у одного вас случались неприятности, друг мой.
Похоже, дело было не только в погоде, хотя и она тоже вносила изрядную лепту, еще больше испортив и без того не ангельский характер собравшихся в крохотной квартирке князей, графов и прочих представителей древних родов. Когда Скавронский, наконец, прошел внутрь, остальным пришлось подвинуться, и я запоздало подумал, что стоило бы обустроить штаб попросторнее.
Петропавловский по моей просьбе отыскал это место: доходный дом на Васильевском острове чуть в стороне от больших улиц. Старый, неприметный, с подслеповатым дворником и бестолковым и жадным до денег управителем. Жилье здесь стоило сущие гроши, поэтому и контингент внутри подобрался сомнительный. Настолько, что даже городовые и шпики не заглядывали сюда без особой надобности.
А уж на верхний этаж, где на узкой лестнице то и дело курили плечистые бородатые сибиряки, и вовсе никто не поднимался. Мансарда под самой крышей чем-то неуловимо напоминала ту, где мне пришлось провести первые дни в этом мире. Такая же простая и небогатая обстановка и минимум мебели, способный удовлетворить разве что юнца или старого вояку, привыкшего к спартанским условиям. Я до сих пор оставался и тем, и другим, но для родовитых аристократов места в комнатушке было, пожалуй, маловато.
Зато здесь они могли чувствовать себя в безопасности… относительной, конечно же. Его светлость канцлер, хоть и объявил Горчакова трагически погибшим в автомобильной аварии, сам в такой исход, похоже не верил. И поэтому работа тайного сыска не прекращалась ни на минуту. Петербург и без того буквально заполнили шпики и соглядатаи, а за последнюю неделю их число выросло еще чуть ли не вдвое.
Даже удивительно, что никто из друзей его светлости до сих пор не попался. Всем, кто сегодня собрался в тесной мансарде, приходилось раз за разом обманывать судьбу, успевая в последний момент проскользнуть между цепкими пальцами столичной жандармерии. А такое, как известно, способно не только намертво сплотить коллектив, но и заметно испортить характер.
— Прошу извинить меня за опоздание, — ядовито процедил Скавронский, швырнув мокрый плащ на тахту. — Больше не повторится. Ваша светлость.
— Довольно, друзья мои, — вздохнул я. — У нас не так много времени, чтобы тратить его на ссоры. И, раз уж мы больше никого не ждем, предлагаю перейти к делу. Игорь Иванович, не могли бы вы…
— Могу. — Шеф осторожно раздвинул плечами благородных господ. — Только умоляю вас, не спрашивайте, где мы это раздобыли.