Мышата (СИ)

Маор кивнул — Найдем что-нибудь, нам и сами интересен этот метод отлова взяточника на «живца».
Я с Семой переглянулись: "А так же вербовка чиновника любого уровня вплоть до Председателя Президиума Верховного Совета.
— Так как наши стажеры сами смогут обеспечить нашей группе силовое прикрытие, то привлекать группу оперативников для задержания я считаю лишним. Всем будет выдано оружие, но применять его разрешаю только в случае вооруженного сопротивления сотрудников МВД УзССР. На этот случай нам нужно будет компактное автоматическое оружие. Товарищ майор, с вас еще и три-четыре чешских «Скорпионов». Не думайте, что наша командировка — это отдых!
  
Глава 19
 
При подлете к разрушенной землетрясением в апреле прошлого года столице Узбекистана мы все пассажиры, кому повезло сидеть вдоль борта Ил-18, прильнули к иллюминаторам. Самолет зарекомендовал себя как экономичная, надежная и комфортабельная машина. В связи с чем он имел большой спрос на внешнем рынке — более ста самолетов было продано иностранным компаниям. Внизу были целые кварталы еще толком не вывезенного строительного мусора, кругом краны возводили панельные дома. Город был похож на муравейник — вся страна прислала свои строительные бригады. Огромное количество добровольцев по зову сердца решили помочь братскому народу. Я даже успел увидеть военные танки, привлеченные к слому и растаскиванию развалин.
Приземлившись, самолет, подрулил ближе к зданию аэровокзала и остановился. Наша группа первыми покинула самолет, внизу нас ждала черная «Чайка» с номерами республиканской прокуратуры. К трапу улыбаясь подошел работник генеральной прокуратуры УзССР — Здравствуйте, уважаемые гости! Приветствую вас от лица всех наших сотрудников! Я Умар Шадыев, помощник Генпрокурора. Прошу в машину.
Под байки улыбчивого узбека мы добрались до только недавно отстроенной пятиэтажной гостиницы. Заселившись, мы оставили в ней свои вещи и нас провели в ресторан при гостинице, где нас ждал за обильно накрытым столом Шадыев — Перекусим и мы сразу же поедем к нам, вам уже приготовили кабинет для работы, для вас созданы все условия для нормальной работы. Мы не стали кочевряжиться и не лезть со своим уставом в чужой монастырь, тем более что разница во времени составляла плюс два часа и заняли места за столом. Узбекские мастава, плов и самса были великолепны, помимо национальных блюд были черная и красная икра, осетровый балык, фрукты, минералка и бутылка коньяка, к которой мы не сговариваясь не притронулись. Шадыев с тоской посмотрел на бутылку и налил себе из бутылки нарзану.
Огромный кабинет оказался шикарным — на полу лежал ковер, в котором ноги чуть ли не по щиколотку утопали в мягком ворсе, огромный стол с длинным приставным, у которого стояли мягкие стулья. Кежоян прошел за дубовый резной стол и сел обитое кожей мягкое кресло. В кабинете были финский холодильник, набитый минералкой и фруктами, кожаный мягкий диван, над которым висел ковер с узбекскими орнаментами и перед диваном стоял низкий журнальный столик.
— Охренеть! — не выдержал Сема и присвистнул.
Гена попрыгал своим задом на диване и резюмировал — Хорошо живут местные товарищи!
Шадыев улыбнулся, видя, какое впечатление произвел на москвичей колорит кабинета и спросил — Какие будут ваши распоряжения? Вечером вам баньку приготовим, настоящая хаммам, отмоетесь с дороги.
Майор покосился на Руководителя группы, но тот сделал лицо «чайником» — Банька это хорошо! Но вот только если я обнаружу в ней хотя бы одну фотокамеру!
Узбек в протесте выставил руки — Что вы, какие камеры! Там сам товарищ Генеральный прокурор моется.
— Отлично! Но сейчас мы хотели бы ознакомиться с делами по тяжким статьям, которые вы готовите отправлять в суд. Наша задача убедиться в соблюдении законности следователями. Надеюсь ваше следствие не маркирует уголовным кодексом? И не выбивает признания запрещенными методами?
— Никак нет, у нас же социалистическая законность. Я распоряжусь и вам доставят все дела, которые готовятся к передаче в суд.
 
Весь оставшийся день мы изучали дела, наш наставник почти сразу нашел в десяти нарушения и оформил документально свои претензии. Помимо этого нас заинтересовало дело Смирнова, обвиненного в организации хищений на Ташкентском агрегатном заводе сельскохозяйственного машиностроения. По статье 119−1 УК УзССР хищение государственного или общественного имущества, совершенное в особо крупных размерах, независимо от способа хищения наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества, тем более, что к одной справке в деле можно было свободно докопаться — подписи в ней были практически не читаемыми. Именно поэтому и это дело оказалось «подлежащем доследованию».
Кежоян распорядился — Обвиняемых по вот этим одиннадцати делам завтра доставите сюда после девяти утра.
— Обязательно доставим, вы не сомневайтесь! А теперь прошу, дорогие гости в баню, там же для вас приготовили и ужин — помощник Генпрокурора республики лучился как медный таз.
Все та же «Чайка» мигом нас домчала до одноэтажного кирпичного внушительного здания где-то на окраине города, на котором висела вывеска «Бассейн». Внутри холл был отделан мрамором и гранитом, нас встретила красивая женщина лет тридцати с радостной улыбкой, белый передник на зеленом платье придавал ей вид горничной из фильмов для взрослых.
— Проходите, все уже готово, массажистки заждались.
Майор усмехнулся и тут же спрятал улыбку, а Кежоян возмутился — Какие еще массажистки?
— Наши массажистки — вмешался Шадыев. Девочки из ансамбля узбекского народного танца Бахор в свободное время здесь подрабатывают, основу исполнителей ансамбля составляют девушки, окончившие Ташкентские хореографическое училище и государственную консерваторию. Наш ансамбль «Бахор» сочетает в себе достижения современного узбекского танца с многовековой традиционной танцевальной культурой узбекского народа. Танцовщицы покажут нашим дорогим гостям лучшие свои танцы, вы такого наверняка еще не видели!
— Я не понял, а причем тут массажистки?
— Понимаете, товарищ Кежоян, зарабатывают девочки танцами не так уж и много, вот и администрация бассейна пошла им навстречу, они окончили курсы массажистов и вечерами работают здесь.
Сема с Геной весело переглянулись, Сема мне подмигнул и потер ладони. Шадыев засуетился прошу, проходите пока в раздевалку, потом я вам покажу нашу национальную баню, покушаете и полюбуетесь танцами, отдых обязательно нужен, тем более вы сразу после перелета окунулись в дела, проработав аж до семи вечера!
Раздевшись, приняв душ, и обмотавшись простынями, мы прошли дальше и вышли к приличного размера бассейну с четырьмя дорожками по двадцать пять метров. Администраторша указала рукой на стеклянные двери и мы, пройдя через них, оказались в уютном зале, стены которого были украшены мозаикой, с кожаными диванами, на полу лежал огромный ковер. Перед диванами стояли столики с закусками, вином и чешским пивом и двумя подносами с огромными вареными раками.
— Угощайтесь! — Шадыев как и мы в простыне хлебосольно развел руками — Кушайте и чувствуйте себя как дома! Вон та дверь ведет в парную. Мы невольно набросились на салаты, мясную и колбасную нарезки, на огромных блюдах лежала басма, отдельно лежали блюда гюльчехра, чебуреки, димляма, узбекские манты с мясом и тыквой, а на сладкое были урама и парварда. Ну и конечно же узбекские лепешки. К вину члены группы не притронулись, но налегли на пиво под раков.
Когда наши челюсти стали двигаться более размеренно и постепенно наступило насыщение, заиграла восточная музыка, освещение в зале медленно сошло на минимум, только площадка перед нами осветилась софитами с цветными фильтрами. Цепочкой на площадке появились шестеро девиц, одетых как танцовщицы персидского шаха или индийского магараджи.
— Персидский классический танец! — прокомментировал Шадыев.