Ник и другие я (СИ)
Её переложили на каталку, и она снова на миг пришла в себя, а потом заснула – кто-то добавил в капельницу снотворное. Или обезболивающее. Впрочем, чаще всего это одно и тоже. Она была так измотана, что даже заснула. Или анестезиолог, наконец-то, подобрал правильную дозу лекарства.
Машина летела вперед по пустому шоссе. В том направлении мало кто ездил – Холм был давно заброшен и почти разрушен.
Клауд, уверенно держа руль одной рукой, второй поправил на ней плед. Наверное, он так себя готовил к неизбежному. Он же не раз сказал, что она для него слишком молода. А она даже измениться не могла – преображение в вампира-хомофила, самую древнюю форму жизни вампиров, навсегда заблокировало её способности полиморфа.
– Как его звали?
– Кого?- она искоса посмотрела на Клауда. Сосредоточенный и, пожалуй, злой.
Он сухо сказал:
– Того, кто обидел тебя. Найду и лекцией по этикету не обойдется.
– Неважно.
– Так растоптать первую любовь…
– Неважно. – она разулась и подтянула ноги в кресло. – Я сама виновата. Не учла местные особенности, за что и поплатилась.
– И все равно – ему просто необходим урок.
Она не удержалась, горько сказала:
– О да! Ты обидишь его, он ничего не поймет, потому что живет в таком обществе и для него это была обыденность. Он обидится и пойдет обидит еще кого-то. Тот в свою очередь…
Клауд оборвал её:
– Я понял твою мысль. Но так поступать нельзя…
– Нельзя глупо доверять. И я больше не буду доверять. Только и всего. Просто точный расчет и взаимовыгодные отношения. – Она дернула плечом – все же страшно вот так рассуждать. С почти незнакомым человеком обсуждать… С Паррой как-то само получилось. – Ты уже думал, да? Думал, где…
Он резко затормозил, так что страховочная сеть нанов опутала Сэм, прижимая к креслу, повернулся к ней, заглядывая в глаза. Помолчал, а потом веско сказал:
– Доверять надо. Просто иногда твое доверие обманывают. Но это не повод прекращать доверять, Сэм. И… Раз ты на все согласна, то… – Его рука скользнула по её щеке, прикоснулась к краешку губ, чуть замерла… Сэм напряглась – не так она представляла все себе. Отнюдь не так! Но это принц, он может её защитить… А ей очень нужна защита! Жаль, что иной вариант она ему предложить не может.
Клауд убрал руку в сторону:
– Все. Все, что мне нужно, я сделал – наны закончат остальное.
Сэм удивленно уставилась на него:
– Все?!
– Абсолютно. Слово лорда. Ты свою часть сделки выполнила. Я тоже выполню свою.
Она ничего не понимала:
– Эээ… Непорочное зачатие, да?
– Что-то вроде. – он не сдержал смешок.
– А порочное будет?
Он грустно улыбнулся и поправил у неё прядь, упавшую на лицо:
– Лет через десять поговорим про порок. Хорошо?
– Я подумаю, – согласилась она. Поверить в то, что сделка прошла, было страшно, но потом… Через несколько месяцев она почувствовала шевеление плода. Клауд не обманул.
Её положили на кровать, осторожно подоткнули одеяло. И снова что-то вкололи в капельницу. Угомонились бы уже…
…От дома мало что осталось. Клауд же предупреждал, что Холм забросили. Ветер гнал пыль прочь с холма. Сухой вереск застыл в безмолвии. Ворота в Убежище представляли из себя черный зев в земле. Заходить туда не хотелось.
Сэм обняла себя за плечи:
– Ты же найдешь папу?
– Я очень постараюсь, Сэм. Только я не всемогущ, к сожалению. Тебя я так и не смог защитить.
– Теперь же сможешь?
– Я очень постараюсь, Сэм. Очень. И куда теперь?
– В Либорайо. Я решила, что буду жить там.
– Договорились. Береги себя, хорошо?
– Хорошо.
Он оформил ей поддельные документы. Он открыл ей счет в банке. Он помог подобрать жилье, а потом уехал. У него были дела. Да и… Они с ним были слишком разные – чаще всего им не о чем было разговаривать, сказывалось отсутствие образования у Сэм.
Рядом в кресле, явно карауля её, кто-то сидел – было слышно чужое дыхание. Сэм чуть приоткрыла глаза и еле сдержала порыв – рядом сидел папа! Она хотела броситься ему в объятья. Она хотела, чтобы он прижал её к себе, обещая больше никогда не оставлять одну. Она хотела плакать в его плечо и просить прощения – это же она тогда выпустила маму, все портя в их жизни, но…
– Семечка, как ты? – тихо раздался голос папы…
Она резко открыла глаза и старательно спокойно сказала:
– Вы ошиблись, мистер Рассел. Я не ваша дочь. Я всего лишь её клон, и никакого отношения к вам не имею.
– Семечка… Ты моя…
Она его тут же перебила – боялась, что начнет верить его словам:
– Вы ошибаетесь.
Он мягко спросил, от знакомых интонаций, от долгожданного голоса было больнее, чем от плазмы:
– С чего ты это взяла?
– Простая логика. И еще… Меня зовут Ви – это значит, что я пятая копия вашей дочери. Обратите внимание на Ник Росси – вот она, кажется, ваша настоящая дочь. А я всего лишь копия. Клон.
Он подался к ней, осторожно беря за руку:
– Может, твоя логика и права, но для меня ты – моя дочь. И неважно, какая ты по счету – вы все мои дочери: Ник, ты, возможно, еще одна Сэм, которую Зак привезет сегодня вечером.
Сэм даже села в постели от неожиданности, всматриваясь в па… В мужчину:
– Зак? Зак Клауд?
– Он самый, Сэм.
– Ви! Зовите меня Ви. И… Он… Клауд… Он ничего не говорил обо мне?
– Нет, Ви. Ничего.
У неё сердце ухнуло куда-то в пятки:
– Совсем?
– Совсем.
– И о… своем ребенке ничего… не говорил..?
Он отрицательно качнул головой:
– Нет. К сожалению, он ничего не говорил о тебе и своей дочери, Ви. У меня с ним состоится крайне серьезный разговор.
Она легла обратно. Сжалась в комок. Отвернулась к стене – даже договор не спасает от ошибок. Хотя она же знала, что договор легко обойти. И этот… Слов для определения Клауда не хватало… Говорил о доверии! Он говорил, что будет стараться…
Кровать чуть прогнулась – па… Мистер Рассел сел рядом. Его рука легла ей на плечо:
– Ви… Маленькая моя… Мы справимся со всем, чтобы ни случилось. Парра…
Она сухо сказала, не открывая глаз:
– Передайте ему, что малышка – не его дочь. Я не хотела обманывать, но у меня не было денег на лечение. Все деньги Клауда ушли на оплату родов в больнице… Я, если выживу, все компенсирую Парре.
– Ви… – его рука скользила по её плечу, утешая. – Все будет хорошо – я никому не дам тебя в обиду.
– Мистер Рассел… – А верить хотелось до безумия. Верить словам папы. Оказаться в его объятьях. И что с того, что она не его дочь? Что с того, что родилась в лаборатории? Воспоминания-то настоящей Семечки ощущаются своими. Она и есть Семечка, и наплевать на логику… – Я не ваша дочь. Прошу, оставьте меня в покое. Дайте побыть в одиночестве.
– Зови меня Мика, пожалуйста. Только не мистер Рассел – это как-то слишком. И там, в коридоре толпится куча народу – они все хотят зайти к тебе и сказать хоть пару слов поддержки. Там Парра, там Росси – Ник, Линдро и даже Диего – твой племянник, там Ворон.
Она глухо сказала:
– Что передать Парре – я уже сказала. Росси скажите, что я… Впрочем, ничего не надо. Остальным тем более…
Дверь палаты резко открылась, и в палату вошел Парра с пытающимся его остановить парнем – Ви вспомнила, что это был Утес, напарник Росси. Следом с независимым видом вошел Ворон, а потом уже Росси – наверное, просто потому, что глупо оставаться в коридоре. В руках он держал детскую переноску. Сэм знала – и Ник тоже не миновала её судьба. Наны никому не предоставили выбора… Последней вошла Ник.
Парра подошел к изножью кровати:
– Ви…
– Я тебе уже все сказала, – отрезала Сэм, снова устремляя взгляд в стену – неужели кому из них неясно, как ей сейчас плохо?! Почему просто нельзя взять и оставить её одну. Почему надо бередить рану. Почему надо заставлять надеяться…