Похищенная (СИ)

Уже не просто прикасаюсь губами.
Скольжу языком по его влажной коже.
Насытиться не могу…
Gata, - рвано выдыхает Северов с хриплым свистом.
Его рука обхватывает мой затылок.
Дергает вниз, к самому члену.
Так, что на глазах выступают слезы.
А еще…
Еще перед ними встает та картинка. Когда он вот так дергал голову одной из своих наложниц, натягивая, нанизывая на свой член.
Черт! Как же я ненавижу тебя, Ал Северов! Так, что раскромсать на куски сейчас готова!
Ненавижу!
– Нет, Ал.
Шепчу, поднимая голову. Преодолеваю силу тянущей меня вниз руки. Смотрю прямо в глаза. Уже помутневшие. Задурманенные таким острым голодом, что меня пронзает, словно ударом внизу живота.
– Не так. Ты обещал. Что все будет по-моему.
Снова выдыхает со свистом, резко одергивая руку.
– Нет. Я хочу, чтобы все было в моей власти. Хочу тебя приковать.
– Тебе нравятся такие игры?
Руки дрожат от его хриплого голоса. Нетерпеливого. Жадного. И так вижу, что он еле сдерживается, чтобы держать руки при себе. Даже уголки губ у Северова подрагивают.
– Ты же сказал, что будет по-моему.
– Ладно.
Ал вытягивает руки вверх.
Тянусь за наручниками, которыми он приковывал меня. Ключ тут же. Рядом с кроватью. На тумбочке.
В стене над кроватью широкая металлическая планка с кольцами.
Видно, что такие игрища для Северова не в новинку. Не зря меня еще на яхте приковывал.
Поднимаюсь над ним, чтобы приковать, но его руки обхватывают мое тело.
– Алисссса, – сжимает.
Дергает к своей груди.
Заставляет тереться об нее твердыми, как камушки, заострившимися сосками, вырывая из самой груди громкий стон.
– Ты сводишь с ума. Ты знаешь?
Впивается в мой рот жадным поцелуем. Толкается языком так жадно, что я обессиленно стону.
Позвоночник изгибается дугой, когда резко распахивает мои бедра, усаживая на себя.
Держит на весу, касаясь огромной, давящей головкой у самого входа.
И внутри все вжимается. Стенки начинает сводить судорогой, когда она пульсирует и дергается, жадно, нетерпеливо, прямо у моего естества.
– Ал… Ты обещал…
Выдыхаю прямо в его ненасытный рот.
– Ты безумие, детка. Мое совершенное безумие, – хрипло выдыхает мне прямо в горло.
Кажется, он не остановится.
Слишком безумны сейчас его глаза. Переполнены жаждой. Ненасытностью. Черным пороком, срывающим весь разум, все тормоза.
Но вдруг резко отпускает меня. Поднимает руки вверх, к самой планке.
А я…
Я просто падаю на его огромное тело, чувствуя, как тело прошибает крупной дрожью Задыхаюсь. Дрожу, слыша и его жадное дыхание.
Еле заставляю себя приподняться.
Усаживаюсь прямо на живот, раздвинув ноги.
Мы стонем в унисон, когда я касаюсь мокрой, раскаленной плотью к его горячему напряженному животу.
​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Это безумие. Самое настоящее.
– Давай девочка. Или я не смогу дождаться, – глухо хрипит Ал, и я дрожащими руками захлопываю браслеты на его запястьях. Чуть не роняю ключ.
Снова медленно спускаюсь вниз, скользя губами по его шее. По груди. К животу. По густой черной дорожке волос. Чувствуя, как нетерпеливо дергается под моими прикосновениями его мощное тело. Как оно вибрирует. Дрожит.
Обхватываю рукой его огромный ствол у самого основания.
Рассматриваю.
Вдыхаю пряный, острый, мускусный запах, чувствуя, как кружится голова.
Поднимаю взгляд.
С лихорадочным безумием смотрю, как Ал прикрывает глаза. Как его лицо сводит судорогой, словно от мучения.
Наклоняюсь над огромной разбухшей красной головкой.
Медленно слизываю вязкую каплю, выступившую на ней.
И снова сердце заходится, когда слышу его хриплый стон.
– Ты убиваешь меня, gata, – хрипит Ал, когда я медленно вбираю огромную головку в рот, обхватив губами так плотно, как могу.
В голове проносится безумная мысль о том, как это помещалось во рту у его « массажистки».
Он невозможно огромен.
Даже от того, что я вбираю в рот его головку, начинает саднить челюсть. Рукой я могу обхватить его ширину только наполовину.
 
Он бы меня порвал. Разодрал бы на ошметки, если бы вошел внутрь!
Но даже эта мысль не отрезвляет.
Совершенно одурманенная его страстью, его вкусом, его запахом и дрожью, всасываю в себя головку его члена. Так сильно, как могу. Не забывая давить губами, сжимать рукой у самого основания.
Черт.
Что я делаю?
Пора остановиться. Пора!
– Сильнее, крошка, – хрипит Ал.
И я сжимаю его член рукой со всей дури.
Он резко дергает бедрами, почти вколачиваясь в мой рот. Почти разрывая губы.
И мощный рвотный спазм отрезвляет.
Заставляет вспомнить, зачем и ради чего я все это затеяла.
Спрыгиваю с кровати.
Хватаю с тумбочки футболку и со всех ног бегу прочь.
– Прощай, Ал Северов! Надеюсь, тебя кто-нибудь отыщет здесь прежде, чем ты подохнешь от голода, прикованный к месту своих извращенных игрищ!
Кричу на бегу, чувствуя, как безумно колотится сердце.
Только почему вместо рассерженного яростного рева я слышу его раскатистый громкий смех?
Глава 46
Ал.
Пиздец.
Она меня сделала.
Дикая, страстная, сумасшедшая моя кошка.
Я ведь даже поверил, что малышка таки сдалась. Перестала корчить из себя недотрогу.
В первый раз в жизни позволил, чтобы все шло не по-моему.
Повелся. Я! Охренеть!
Резко дергаю руками, вырывая из стены металлическую пластину. Отшвыриваю наручники.
Вылетаю наружу.
– Gata.
Ловлю ее на берегу у самой яхты.
Резко хватаю за шею, дергая на себя.
– Ты еще не поняла? Ты можешь зайти лишь настолько далеко, насколько я сам тебе позволю.
Впитываю глазами ее ужас и недоумение.
Буквально чувствую, как у малышки подкашиваются ноги. Как она обмякает под моими руками.
Хочется ударить. Дать по лицу. Наотмашь.
– Ты не сбежишь. Ты не умеешь управлять яхтой. И не сможешь. Куда ты, на хрен, собралась? В открытое море? Чтобы там сдохнуть?
Сжимаю шею еще сильнее.
Блядь.
И все равно так ее хочу, что яйца выламывает. Скручивает узлом. Ведьма. Чертова ведьма.
Черт знает, за каким хером вообще взял на остров!
Место, с одной стороны, тайное. Вообще почти никто не знает о том, что место такое у меня есть. И не должен знать. Никто. Тем более, это девчонка! Дочь врага. Тому, кому я собираюсь мстить.
Ведь гарантия того, что как раз она-то и будет держать об этом язык за зубами может быть только одна. Отрезать ей язык. В любом другом случае эта чертовка по всем раскладам сдаст меня с потрохами. И, блядь, тут не могу ее не понять!
Только когда после пули в себя пришел, ее лицо так и стояло перед глазами.
Глазища ее невозможные. Ведьмачьи.
С Алонсо говорил, а будто запах ее чувствовал.
Одного хотел. Прижать к себе. Зарыться в густые черные волосы. И брать.
Брать, блядь. Снова и снова . До искр у нее между ногами. Пока член на хрен в кровь не сотру.
Прямо физически ее нежную кожу на руках ощущал.
И руки горели от того, что к ней прикасался.
Не думал даже.
Специально за ней на виллу вернулся. Хоть надо было вылетать сразу, с места. И показываться на вилле тому, кто решил для всех стать на несколько дней трупом, было самым идиотским поступком в моей жизни.
Но, блядь.
Почему-то прямо резь под ребрами начиналась, как думал о том, что эти несколько дней ее не увижу. Не прикоснусь.
Конечно, вилла моя – та еще крепость.
Хрен кто нападет. Черта с два доберется.
И сбежать девчонке оттуда нереально. Каждый сантиметр на ладони, под охраной. Уж точно покруче, чем дом ее папаши-урода!
Но от мысли, что вдруг нападут, что она пострадает, сами собой сжимались кулаки.
Я. Не мог. Ее оставить. Не мог. Ее потерять.
Это словно дурман.