Цена империи. Фактор нестабильности
Что делает полковник египетской армии в припортовом кабаке, да еще и одетый в обычную крестьянскую одежду? Как ни странно, но это место, в котором можно тихо и незаметно переговорить с нужными людьми. И все благодаря тайному переходу, который соединяет это злачное место с вполне приличным отелем, в котором я сейчас, по мнению шпиков комиссии, нахожусь. Анвар обязан мне, так что, когда он попросил о встрече с важным человеком, я конечно же согласился. А крестьянская одежда? Так я сам из крестьянской семьи и получил образование, поднялся по карьерной лестнице, стал первым офицером-египтянином в египетской армии. Да, теперь я полковник! И мой полк один из лучших. Только спасет ли это страну?
В этой таверне есть уединенное место, отгороженное от общего зала. Кальян. Кофе. Ожидание. Вот появляется Анвар. С ним довольно высокий иностранец. Он одет как простой моряк, которому как раз в таком кабаке и место. Так одеваются французы, насмотрелся на них, особенно когда начали строить канал и в Александрии было тесно от их кораблей, интересно, на европейца совсем не похож. Он смуглый, с острыми, хищными чертами лица, очень может быть, что татарин.
– Я капитан первого ранга Российского военно-морского флота Девлет Гирей [16], – представился незнакомец.
Мы прекрасно понимали друг друга. Его тюркский привычен в этих местах.
– Зачем вам, потомку крымских ханов, нужен скромный офицер египетской армии? – задаю вопрос, затягиваясь ароматным дымом. Это не слишком вежливо, но должно подчеркнуть то, что я не слишком заинтересован в этой беседе.
– У нас говорят: враг моего врага – мой друг. Так что мы вынужденные друзья, уважаемый Ахмад. Англичане убили моего государя, пытались напасть на нашу страну без объявления войны, так что большего врага нашей империи представить себе невозможно. Они пытаются покорить разные страны – где силой золота, где оружием, где предательством и ядом. Алчность британцев не знает границ. Сейчас они полностью устранили Египет от доходов Суэцкого канала и лишают страну армии, которая могла бы вернуть все на свои места.
– Возможно, ну и что? – я продолжаю сохранять невозмутимость.
– Мой государь заинтересован в том, чтобы Египет был независимым государством. Это ослабит нашего врага. Поэтому мы – ваши друзья.
– Допустим, но что вам нужно от меня лично? Я не паша, не хедив, я всего лишь скромный полковник.
– Ваша скромность, Ораби-эфенди, делает вам честь. Мы хорошо знаем, кто пользуется популярностью среди офицеров вашей армии, кто имеет влияние на нее. И кому наша помощь может действительно пригодиться. Скажу откровенно: мы считаем, что в ближайшее время ситуация в стране обострится, Тауфик-паша постарается вывести армию вообще из игры. Например, решит разоружить или отослать куда подальше части александрийского гарнизона, чтобы ничто его власти не угрожало. Не думаю, что это останется без ответа.
– Вполне возможно.
– Но без помощи извне вы против англичан не выстоите. Они найдут повод для вторжения, поверьте мне, джентльмены весьма изобретательны в плане подлостей и заговоров. Армия прилично вооружена и неплохо обучена. Вот только этого оружия совершенно недостаточно для того, чтобы создать силу, способную выстоять против регулярных английских частей. Имея союзником Российскую империю, вы получите возможность довести дело до конца.
– А каков интерес в этом вашего государя, не верится мне, что ваша помощь будет безвозмездна.
– Вы правы, государь выкупил у Турции пять процентов акций Суэцкого канала. После окончательной победы над англичанами мы рассчитываем на пятнадцать процентов акций, за счет английской доли, за этот же счет Египет вернет себе двадцать пять процентов, а англичанам останется одиннадцать. Или ничего, если они будут слишком упорствовать.
– И что за помощь вы предлагаете? Какой у вас план?
Часть третья. Беда никогда не приходит одна
Лучше опасаться без меры, чем без меры доверять. От бед спасает только осторожность.
Глава первая. Про беды и победы
Calamitas virtutis occasio [17].
Кронштадт
18 ноября 1880 года
ЕИВ Михаил Николаевич
Заморозки в середине ноября? Тут это не повод впадать в панику. Обычное дело. Свинцовое тяжелое небо давит на мозг, нависая почти над головою. Какое неприятное чувство – ограниченности в пространстве. И это я стою на крепостной стене, правда, вид на замерзающую столицу, ожидающую снега или снега с дождем, не радует совершенно. Город поглотила какая-то серая удушливая хмарь, вот уж некстати. А когда оно бывает кстати? Особенно погода. Ну что, батенька-император, пора идти, смотреть правде в глаза. Наплевать, что настроение у тебя мрачнее свинцовых облаков, что дергает колено, что так тяжело тащить этот чертов груз, который называют Российским государством. И паранойя власти. Вы знаете, что власть – это самый мощный наркотик? Посмотрите на этих политиков – наглотавшись этого порошка, они лезут к власти и лезут, ради нее готовы убить, предать, купить или продаться. Быть в тренде, в конце концов. А потом постоянно бояться, что эту власть отнимут, а если отняли – мучительно искать новый путь наверх. Сволочная штука – эта власть. И любой властитель – параноик, ибо он будет мучительно бояться власть потерять, подозревать каждого, даже если тот невиновен. Вот и меня оно зацепило. Да… постарался окружить себя теми людьми, что были близки мне еще по наместничеству на Кавказе. И все равно присматриваюсь – нет ли среди них измены. Не тлеют ли заговоры. Ага! Тлеют, и еще как! Но увы, моя паранойя меня же и подвела. Был уверен, что первый заговор созреет среди консерваторов, которых активно поддерживала Британия. Казалось бы, почему именно англы так заинтересованы в консервации отсталого порядка, так вот вам и ответ – потому что он отсталый, потому что таким образом Россия будет отставать от островной промышленной империи и превратится со временем в сырьевой придаток, колонию. И ничего более! Посмотрите, но ведь практически все лидеры консервативной партии – члены английского клуба! И отставной Валуев в том числе. Но беда пришла, откуда и не ждали.
Мой визит в Кронштадт сего дня был приурочен в победе нашего флота в Синопском сражении. Конечно, это было дело черноморцев, но не отметить в этот день моряков было бы непростительно. Вот только получалось так, что меня на базе Балтийского флота ждал заговор. И во главе его встали офицеры морского гвардейского экипажа. В принципе, мог и не удивляться, шефом экипажа был Константин Николаевич, старший брат. И вообще, на флоте Константин имел серьезный авторитет и мог рассчитывать на поддержку многих – от адмиралов до матросов. На что рассчитывали заговорщики? Они хотели меня арестовать, объявить избрание нелегитимным и провозгласить императором брата Костю, который должен был вот-вот вернуться из Штатов. Скорее всего, в ходе ареста меня могли и того… Возглавил заговор капитан-лейтенант Палтов, командовавший ротой гвардейского экипажа. Кроме офицеров самого экипажа к заговорщикам примкнули их коллеги из крепостного гарнизона и несколько флотских лейтенантов. В общем, меня должен был встретить вооруженный до зубов караул.
Хорошо, что офицеры флота в конспирации имеют весьма поверхностные навыки, а еще пьют и говорливы, особенно в офицерской среде. В общем, заговорщиков ждала засада. Я приехал в Кронштадт на три часа позже объявленного. К этому времени караул разоружили, восставших переловили, мне советовали не ехать вообще, ибо кто-то из отчаянных голов мог попытаться меня достать – кортиком, пулей, гранатой. Но вот этого я позволить себе не мог. Проявить трусость и нерешительность. Пора!