Власть книжного червя. Том 1 (ЛП)

— Ты же не будешь работать весь день? — спрашиваю я.
— Ну, я ведь только начинаю. Все сразу сделать не получится, так что, скорее всего, я буду учиться лишь половину недели.
— Если они каждый день будут кого-то учить, то и времени на производство товаров у них самих не останется.
Абсолютно согласна. Это как я тогда учила ребятишек: вроде и полезно, но сама-то никуда и не продвигалась.
— А это для тебя, Майн, — сказала мама и положила передо мной длинный тонкий предмет, завернутый в ткань. Это еще что такое? Я склонила голову набок от удивления.
— Сегодня же не мои крестины?
— Поскольку Тули будет учиться, то ты будешь ходить вместо нее собирать дрова и хворост.
Я развернула ткань, обнажая нож, тускло блеснувший в свете свечей. Я могу почувствовать его немалый вес.
Они действительно дали мне нож.
До сих пор они действительно обращались со мной как с ребенком. Тули была помощником семьи, а я была только помощником Тули. Или, будет точнее сказать, что я была обузой, которая мешалась? Однако теперь, когда Тули начала учиться, я, похоже, тоже должна начать носить этот нож.
Но у каждой ситуации есть и вторая сторона!
Теперь у меня есть нож!
Я могу сделать Моккан!
Я сделаю его!
  
Том 1 Глава 21.0 Я сделаю Моккан!
 
Сегодня всего лишь первый день обучения Тули, а я уже серьезно паникую. Возложенные на меня обязанности почти невозможно выполнить. По крайней мере, мне. Я думала, что могла бы использовать все знания из прошлой жизни, чтобы восполнить пробелы, но ни одно из этих знаний не помогло.
Тули — удивительная старшая сестра.
Во-первых, я не могу принести воды. Я даже не могу вытащить ведро из колодца! Мне просто не хватает сил на это. Приходится таскать наверх по чуть-чуть, натужно постанывая при подъеме по лестнице. Чтобы «принести» одно полноценное ведро, мне нужно повторить свой маршрут «колодец — дом» примерно пять раз. Но в нашей семье за день расходуется куда больше одного ведра. Мне нужно доверху заполнить глубокую кубышку. Когда мама помогает мне с водой, она умудряется наполнить кувшин примерно за столько же времени, сколько мне требуется, чтобы наносить всего одно ведро.
Я бесполезная.
Когда приходит время готовить обед, мне нужно зажечь огонь в печи. Будучи Урано, когда я была еще в школе, мы ходили в походы классом, так что я прекрасно знаю, как складывать поленья для костра. Однако здесь у меня ничего не получается. Тогда у нас были зажигалки, а сейчас огниво, которым, кроме всего, я совершенно не умею пользоваться. В конце концов, мама освободила меня от этой обязанности.
Я определённо бесполезна.
Если речь идет о помощи кому-то с несложной задачей, то я еще могу сделать хоть что-то. Даже тот же кухонный нож оказался настолько тяжелым, что мне едва хватило сил на то, чтобы поднять его обеими руками. А еще мне становится плохо от вида только что задушенной курицы. Все, что я, действительно, могу делать — измельчать ингредиенты с меньшим по размеру ножом, а еще помогать с идеями новых рецептов. Я настолько маленькая, что даже не могу помешать еду на сковороде, даже если бы мне дали стул. Мама хвалит меня за рецепты, но мой непримечательный взнос в общее дело только заставляет все чаще впадать в депрессию.
Я совершенно бесполезна.
Когда Тули пришла домой со своего первого дня на работе, она нашла меня, сидящей в углу с тупым, потерянным взглядом.
— Что случилось, Майн?
Я была слишком подавлена, чтобы даже ответить, так что мама сделала это за меня:
— Она пыталась помочь, но получилось не очень. Я думаю, что она грустит из-за того, как мало сделала.
— Из-за этого…
Да, Тули, из-за этого. Это заняло некоторое время, но я, наконец, поняла это. Я совершенно бесполезна.
— Я пыталась сделать так много разных вещей, но я не преуспела ни в чем, — отрешенно прошептала я.
— Ну, все-таки, мы принимаем во внимание твое состояние. Будешь стараться, будет получаться, не так ли? Кроме того, нет никого, кто делал бы уборку так тщательно как ты! — попыталась подбодрить меня мама.
 
Ну да, у меня есть некоторый опыт в толкании швабры и вытирании вещей, но даже это я едва могу сделать. Если я перестараюсь, то тут же слягу с лихорадкой. Да и делаю я это не ради семьи. Я просто не могу жить в таком бардаке! К тому же, уборка моему здоровью на пользу пойдет.
В современной Японии, где у нас есть машины, выполняющие тяжелую работу, я могу убирать, стирать и готовить от начала до конца, сама. А здесь я не могу сделать вообще ничего. Честно говоря, я и не думала, что будет настолько трудно. Тули только на год старше меня, и она может сделать все это без особых проблем. Однако с таким телом, как у меня, человек становится мертвым грузом на плечах окружающих.
Знаете, я действительно сейчас не отказалась бы реинкарнировать в тело покрепче. Достаточно крепкое, чтобы хотя бы не быть помехой.
— Ха-ха, да ты, кажется, думаешь, что ты никому не нужна? — прозвучал папин голос.
— Да, так и есть.
— Ну, даже если это так… у меня не было надежды с самого начала.
— Э-э? — надеюсь, он увидел то замешательство, которое я испытываю сейчас. Почему он неожиданно говорит что-то настолько жесткое? Почему он улыбается?
— Ну, я думаю, что то, как ты постоянно болеешь — плохо. Но ты, действительно, поработала над собой.
— Ну, это правда, — согласно кивнула Тули, — но и в таком состоянии ее никто не наймет.
— Нет. Она может работать со мной, у ворот, — промолвил папа.
— Разве? Зачем ей там быть вообще? — мама скрестила руки на груди и вопросительно смотрела на отца. — Это же мужская работа.
— Она может составлять документы!
Тули с мамой недоумевающе смотрят на папу, сохраняя тишину. Я не знаю, почему они сбиты с толку. Неужели они не обращали никакого внимания на все те дни, когда я говорила им, что буду весь день у ворот?
— Даже сейчас, когда она идет к воротам, она делает кое-какую работу, как маленький помощник Отто. А в остальное время он учит ее письму.
— В самом деле?! Я думала, что она делает там перерывы! — восклицает сестра.
— Я думала, ей пришлось придумывать все эти нелепые истории!
Тули, ты чего так удивилась? И мама, в смысле?! Их чрезмерно искреннее удивление чувствовалось как удар в живот.
— Она хорошо выполняет работу, связанную с расчетами. Если бы хотела, то после крещения она могла бы официально работать у ворот. Что думаешь, Майн? Хочешь работать с папой?
— Нет. Я хочу открыть «книжный магазин» или стать «библиотекарем», — отвечаю я.
К сожалению, у меня совершенно нет желания ходить вслед за отцом на работу каждый день для того, чтобы выполнять обязанности по охране. Это мир, который еще не видел книжных или библиотек, поэтому, конечно, все смотрят на меня в недоумении, не понимая моих слов.
— Так, погоди. Что это?
— Кто-то, кто продает книги… купец, наверное? Хм-м-м, может быть, купец звучит не совсем верно, но я собираюсь заняться работой, которая включает в себя много книг.
— Ну, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — чуть потерянно произносит отец, — но думаю, что это здорово, если ты сможешь делать то, о чем мечтаешь. Полгода назад ты вообще не могла ходить в лес. Ты едва могла даже выйти на улицу! А теперь ты можешь входить и выходить из дома столько, сколько душе угодно.
— Ага.
* * *
Мне сегодня сказали выйти в лес и собрать дрова, так что я взяла плетеную корзину, закинула ее за спину и пошла с Тули в лес. Как и сказали мои родные, я правда могу дойти до леса, но, когда я добираюсь туда, мне нужно немного отдохнуть. В ином случае мне придется провести весь следующий день в постели.
Я, действительно, ненавижу это немощное тело.
Когда мы добрались до леса, я взяла перерыв, чтобы отдышаться, а потом встала помогать в поиске дров. Все, что я делаю — ищу уже отвалившиеся ветки, а Тули — низко висящие, и затем отрубает их ножом, как небольшим мачете.