"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

– Да хватит талдычить за мной слово в слово! Много, да! Очень много!
– И еще они светились, – Игорь расхохотался. – Ну так уже, до кучи. Скалили клыки, как у вампиров, и выли «Аве Сатани», да?
– Я же говорил, что ты не поверишь.
Оба замолчали. Хлестов, обиженно насупившись, комкал край простыни в потной ладони. Игорь, раздумывая, катал меж пальцев сигарету из неприкосновенного запаса.
  
– Без обид, чувак, но это и правда похоже на бред, – сказал он наконец. – Не знаю, может, тебе что-то вкололи вместе с обезболивающим…
– Это то, что я видел. Там, у тебя в квартире. Что стало с предыдущими хозяевами?
– Неважно.
– Почему неважно? Ответь на вопрос, дружище, я ведь на твой ответил.
Игорь прикрыл глаза и принюхался к сигарете. В голове всплывали другие, уже недавние воспоминания. Разговор с риелтором. Встреча со слепой соседкой. Ее слова…
«Люби Хозяина».
Серьезно?
«Хозяин любит мясцо».
Ну ведь бред, бред же собачий!!!
– Во что-нибудь другое я бы мог поверить, – вздохнул он. – Но не в старый же диван с глазами. Без обид, чувак, но звучит… да даже не знаю как. По-дурацки.
– Не спорю. Говорю же тебе: может, привиделось. Всякое бывает. Я и сам себе не верю, чувак. Но одно могу сказать точно. В тот момент, когда эта хрень на меня посмотрела, верней – когда мне показалось, что она… оно… что они, глазищи эти, на меня смотрят, – мне было просто ЖУТЬ как страшно.
– Могу представить… Да нет, не могу. – Игорь невесело усмехнулся. – Ладно, раз уж ты спрашиваешь… Говорят, предыдущий владелец квартиры удавился.
– Удавился? – Круглое лицо Хлестова вытянуться от удивления просто физически не могло, но челюсть изрядно отвисла.
– Удавился.
– Удавился?!
– Сам-то не повторяй, как попка, чувак.
– Ольга в курсе?
– Откуда? Я что, похож на идиота, такие страсти молодой мамаше рассказывать?
– Ну тебе же хватило ума купить квартиру, в которой кто-то концы отдал.
– Полегче на поворотах, инвалид, – осадил толстяка Игорь. – Чья бы корова мычала…
– Ладно, проехали. Сам-то что думаешь? Призрак?
– Ничего я не думаю… О чем тут вообще думать, чувак.
– Об Ольге и сыне. Им ведь там жить – там, где эти глаза, где кто-то повесился…
– О привидениях думать? Чушь!
В палате вновь стало тихо. Игорь слышал, как кто-то ходит по коридору, как скрипнула дверь где-то рядом. Доносилось невнятное бормотание телевизора из каморки дежурной. Только сейчас он вдруг понял, как много разных звуков наполняют то, что люди привыкли называть тишиной. Что он сам считал таковой. Дома было иначе. Нутро его новой квартиры хранило враждебное космическое безмолвие. От мысли об этом – о тишине и о том, что «глаза, там было много, много глаз!» – стало зябко.
– Пусть мне действительно померещилось спьяну, – прервал другое, вполне земное, молчание Хлестов. – Я еще поищу информацию о вашем доме все-таки. Кажется, что-то уже попадалось на… на глаза.
– Мне что делать прикажешь?
– Выставить квартирку на продажу. Ну или хотя бы подумать об этом.
– Прикалываешься? Я же в долги влез по самые уши, чтобы ее купить. У Олиных родителей занял, в банке ссуду взял в валюте… Знаешь сколько такая квартира в центре стоит? Я б за всю жизнь не расплатился, и никакая ипотека не поможет.
– Но здесь-то дешевле. Чай, не разоришься. Наоборот, вернешь вложенное.
– Да ты пойми, чувак! Такая цена – в три раза против рыночной! Как, вот скажи, как можно взять и отказаться от такой покупки при такой-то цене?
– Про бесплатный сыр слышал? Может статься, у вас не квартира, а мышеловка.
– Ага, с глазами.
– Да пошел ты со своими приколами, – распалился Хлестов. – Тебе, вообще, что важнее – семья или деньги?
– Да я же ради них и купил эту квартиру! Как подарок, понимаешь? Подарок жене. Для нее и для Павлика старался…
– А может, для себя? – Хлестов качнулся, пытаясь присесть на койке, и поморщился, когда задел загипсованной ногой край кровати. – Кое-кто тут мне все уши прожужжал брехней о семейных ценностях, но, знаешь, мне всегда было интересно, что ты любишь больше – Ольгу и Павлика… или сам факт того, что они у тебя есть. Чувак, без обид, но ты полон комплексов. Тебе ведь было мало просто жену завести, да? Тебе было нужно, чтобы все как на фото из рекламного проспекта получилось: чистенькая, вылизанная до блеска кухня, ребенок со светлыми волосиками, кукурузные хлопья с молоком. Белоснежные улыбки у всех и песенка про фруктовый сад фоном. То есть не так, как было у твоего папаши.
– Кончай корчить из себя психолога, Миша, – Игорь с трудом сдержал готовое слететь с языка ругательство. – Не трогай моего отца, и я не буду вспоминать о том, как имел в рот твою мамку, понял? Мой отец тут совсем ни при чем, понял?!
– Ты бесишься, потому что я в чем-то прав. И насчет квартиры, и насчет тебя самого. Игорь, – Хлестов вздохнул. – Все ведь просто на самом деле. Ответь самому себе – любишь ли ты свою семью?
– Люблю, конечно. Идиотский вопрос. Да я их больше жизни люблю!
– Ну так, по крайней мере, будь с Ольгой и сыном, пока они там. Это ты можешь?
– Ты же теперь не работаешь, а мне деньги нужны… Пацана кормить чем-то надо, понимаешь? Придется куковать в мастерской с утра до ночи, пахать за двоих.
– Уверен?
– Да. Нет… И да и нет. Хрен знает! – отрезал Игорь. – Я не стану съезжать с квартиры. Мы в нее даже не въехали-то еще! Прикажешь все бросить, потому что тебе там что-то привиделось?
– Твоя правда… Прости. Я устал и действительно несу всякую пургу. – Хлестов попытался примирительно улыбнуться. – Неважно, в конце концов, что я говорю. Ты взрослый мужик и во многом понимаешь жизнь получше меня. Ты действительно прав, чувак. Такие важные решения только из-за чьих-то страхов принимать нельзя… Но мебель выброси. Этот диван – с него ведь все началось. Выброси его к черту, как и хотели!
– Выброшу, будь уверен. – Игорь взглянул на часы на экране айфона и, убедившись, что уже глубоко за полночь, собрался на выход. – Ты тоже прости, что я на тебя так взъелся, чувак. Грубо получилось. Поправляйся, хорошо?
– Угу, – кивнул Хлестов и тихо добавил: – Но инфу я еще порою о домике вашем…
Игорь, уже направлявшийся к дверям палаты, этого не услышал.
Новоселье
Новоселье отпраздновали через неделю – скромно, но зато спокойно, без лишней нервотрепки. Целый день Игорь возился с сыном, пока Оля колдовала на кухне, готовя все, что было необходимо для маленького семейного праздника. А бабушка с дедушкой явились вечером и в качестве подарка не придумали ничего лучше, чем притащить с собой кота.
– Мама, ты с ума сошла? У нас в доме младенец!
– У людей так принято, – отвечала Александра Павловна, поставив переноску в прихожей. У тещи был вид человека, непоколебимо убежденного как в своей правоте, так и в праве поучать других. – Заведено так – в новый дом первой кошку пускать, на счастье. Вы-то так торопились Павлика у бабки родной забрать, что сами про все забыли! Обождать не могли, дурни нетерпеливые… В общем, порядок нарушен. Но хоть так! Много-то места коту не надо.
Она была почти на голову ниже мужа, но в два раза шире, так что худенький и сутулый Василий, выглядывая из-за могучих плеч супруги, сам казался домашним зверьком – собачонкой на поводке. К породе таких мужчин-дворняжек принадлежал и отец Игоря, что его всегда в нем бесило и одновременно вызывало сочувствие. Порой он гадал, уж не потому ли Оле понравился он сам, что та ни в чем не желала походить на мать. Александра Павловна в свое время захомутала совсем еще юного паренька (как Игорь подозревал, без спланированной «случайной» беременности там не обошлось). Оля же выбрала его, человека немногим младше ее отца.
  
Находила ли она в его лице отражение собственного родителя? Ни в коем случае, убеждал себя Игорь. Я не такой, как он. У нас с Ольгой не такая уж и большая разница в возрасте. Не отец. Максимум – старший брат, ведь правда?..