Японская война 1904. Книга четвертая (СИ)

Тем временем они дошли до фанзы французского посланника, и там их уже ждали. Некоторые не обращают внимание на определенные мелочи, но Огинский сразу приметил, что прислуга зажгла все фонари вокруг дома. А не только те, что на главной улице. Также утром ему доложили о том, что французы заказали свежие продукты. Ну, и последнее — помощник посланника ждал их прямо у входа в парадном мундире, даже не подумав накинуть верхнюю одежду. И это под промозглым сентябрьским ветром! В общем, достаточно зацепок, чтобы твердо сделать вполне определенный вывод.
  
— Вас ждут, — шепнул Огинский Макарову. — Французы очень рассчитывают, что им удастся с вами договориться.
Макаров кивнул, благодаря поручика. Следующие пара минут ушли на положенные по этикету реверансы сначала с помощником посланника, а потом и с полковником Пикаром, который на этот раз был один. Слишком суетливого и резкого Гастона Думерга во избежание повторения ситуации на прошлом приеме решили на этот раз оставить в стороне. Желание французов договориться оказалось даже больше, чем ожидал Огинский.
А вот генерал как будто даже и не сомневался в том, что все будет именно так.
«Не знаю, смогу ли я когда-нибудь обрести подобную веру в себя, — невольно подумал Огинский. — Не знаю, но очень хочу!»
* * *
Мари-Жорж Пикар пригласил своих гостей в малую гостиную, где обычно проходят встречи только со своими. Они с Думергом решили выстроить отношения с новым русским Скобелевым через уважение. Русские ведь, всем известно, теряются, если начать признавать их заслуги. Именно поэтому люди Пикара всячески демонстрировали гостям уважение, а сам полковник планировал действовать максимально искренне — еще одна черта, которую от него тоже не будут ожидать.
— Вот что мы хотели бы вам предложить, — Пикар подвинул Макарову список 37-ми и 47-миллиметровых скорострельных пушек, которые Думерг был готов снять с французских кораблей. — Если вы согласитесь, то уже сегодня мы начнем их погрузку на транспорты в Ханое и перевезем в любой указанный вами русский или нейтральный порт.
— Цена? — Макаров совершенно не выглядел удивленным.
— Министр колоний Думерг готов уступить вам их по довоенным расценкам. 10500 рублей за тридцать семь миллиметров, 13500 — за сорок пять.
— Двести пушек, в среднем по 10 тысяч рублей, — Макаров сидел с каменным лицом. — Итого вы хотите получить с меня два миллиона?
— Не с вас, — осторожно возразил Пикар. — Разве военное министерство откажет вам в такой скромной сумме на так нужные армии орудия?
— Видимо, вы все же недостаточно хорошо подготовились к этому разговору, — Макаров неожиданно искренне улыбнулся и переглянулся со своим спутником. — Военное министерство не потратит на меня и рубля сверх того, что положено и не может быть отменено — это раз. А еще я точно не уполномочен вести переговоры от лица кого-то кроме себя самого — это два.
— То есть пушки вам не интересны? — нахмурился Пикар. — Но в прошлую нашу беседу вы определенно выразили к ним интерес. Если это была шутка…
Полковник оборвал сам себя на полуслове. Ведь хотел же вести себя совсем по-другому, но этот русский — он словно одним своим видом провоцировал его на резкость.
— Пушки меня интересуют, — сам Макаров ответил ему совершенно спокойно. — Однако я хотел, чтобы вы с самого начала понимали, что если и буду тратить деньги на наши общие дела, то только свои.
— И у вас есть два миллиона? — удивился Пикар.
Он заметил, что спутник Макарова хотел было того остановить, но генерал успел ответить.
— Есть, в том или ином виде… Но платить полную стоимость за ваше старье, от которого Франция сама не знает, как избавиться, я, конечно же, не буду. Так что, если нам и продолжать, то, во-первых, вам придется добавить хотя бы одну батарею 152-миллиметровых пушек Канэ, во-вторых, снаряды, и в-третьих, сбросить цену минимум раза в три.
Пикару показалось, что он перестал дышать.
— Вы же понимаете, что это невозможно?
— А вы понимаете, что русская 76-миллиметровая пушка обходится казне всего в 3 тысячи рублей? А вы хотите в разы больше денег за более слабые и старые орудия?
Разговор свернул в том направлении, которого Пикар ожидал меньше всего. И как же хорошо, что он не взял с собой Думерга — тот бы уже точно покраснел, как помидор, и начал плеваться ядом. Сам же Пикар на подобный торг по делу смотрел гораздо проще, тем более что и ему было что ответить.
— Три тысячи рублей русская армия платит за ствол и лафет, а вот минимальный комплект в три зарядных ящика по 36 снарядов в каждом обойдется еще в 7 тысяч. Учитывая нормы военного времени, добавим упряжь, щиток — и вот уже все 20 тысяч, не считая наценок от нечестных торговцев и стоимость доставки.
— Итого 20 тысяч за современную пушку в полном обвесе, — спокойно согласился Макаров. — А что вы готовы дать за десять тысяч?
Пикар невольно отметил, как они уже окончательно округлили цену за французские пушки в меньшую сторону, но спорить из-за такой мелочи сейчас уже было поздно.
— Ствол, лафет… — начал было он.
— Морской лафет? Не нужно, — тут же отмахнулся Макаров.
— Ствол, снаряды… — Пикар задумался. — В наши ящики их помещается по 48 штук, а на складах Ханоя их довольно много.
— Наши новые стоят 7 тысяч за 3 ящика, думаю, с учетом отказа от лафета вы могли бы дать девять.
— Шесть ящиков! — поперхнулся Пикар.
— Согласен, — Макаров тут же кивнул, заставив полковника мучительно пожалеть о своей поспешности. — Что же касается 152-миллиметровых пушек?
Русский генерал явно рассчитывал на самые современные французские орудия, но тут уже Пикар не собирался его жалеть.
— Стоимость ствола — 14 тысяч рублей, лафет — 18 тысяч, боекомплект на 500 снарядов — 77 тысяч. Итого 109 тысяч рублей за одно орудие. И это цена, которую Франция еще и не у каждого готова взять, если вы понимаете, о чем я.
— Значит, 91 тысяча без лафета, — задумался Макаров, словно ни мгновения не сомневаясь, что ему-то никто ни в чем не откажет. — Снарядов тоже можно раза в два меньше, думаю, мне хватит. Итого уложимся в 50 тысяч, двести — за батарею из 4 орудий. Два миллиона двести тысяч за все, что вы можете мне предложить. Все верно?
— Верно, — Пикар сглотнул, только сейчас осознав, о каких суммах они говорят.
— Тогда осталось договориться об условиях кредита, в который вы все это отпустите, и можно обсуждать, что именно вы хотите получить сами.
Макаров откинулся на спинку своего кресла и, пользуясь повисшей паузой, налил себе чая.
— Алексей Алексеевич? — предложил он его же своему спутнику.
Тот, впрочем, как и сам Пикар, был слишком взволнован, чтобы что-то ответить. Еще бы, два миллиона — к черту хвостик сверху — в кредит не государству, а обычному человеку! Да где это видано!
— Кстати, в рамках нашей возможной сделки хотел бы предложить вам кое-что от себя, — где-то через минуту Макаров опять нарушил паузу и пододвинул вперед лист бумаги.
Значит, тоже готовился к встрече, причем именно к этому моменту… Пикар с новым интересом протянул руку вперед, разворачивая схему странной машины. Три оси, броня, пушки, способы применения — перевозка пехоты, поддержка огнем наступательных операций, прорыв вражеских позиций.
— Что это? БМПП? — прочитал он название.
— Броневая машина поддержки пехоты, — ответил Макаров. — Скажу честно, те пушки, что я планирую от вас получить, пойдут, прежде всего, на эти милашки. Шасси подготовит Путиловский завод, броню — мои мастерские, тактику применения — уже я лично.
  
Генерал широко улыбнулся, и Пикар неожиданно увидел его предложение с другой стороны. Ведь Макаров действительно не только офицер и дворянин, у него есть и коммерческие успехи. Например, стальные русские каски, заполнившие их армию, уже себя зарекомендовали, и те же японцы, увидев их в деле, готовы платить любые деньги, чтобы перекупить их у китайских контрабандистов. А что будет, когда об этом узнают в других армиях? Патент на русскую каску легко перекроет те же два миллиона всего за пару крупных заказов, и это не считая других возможных успехов генерала.