Замуж по приказу (СИ)

— Хочешь, чтобы я их не стирал?
Он словно пробился через грудную клетку к сердцу и пощекотал беснующийся орган. Пользуясь моим замешательством, Бас развязал пояс и раскинул полы моего халата в стороны. На миг удивился, что я без белья, а затем жадным взглядом проскользил по всем моим изгибам, заставляя меня физически ощущать его желание скорее коснуться.
Если не стирать, то что? Отправит меня домой с неподъемным багажом воспоминаний?
— Ответишь мне? — напомнил о повисшем вопросе между нами и скинул с одного плеча халат. Пальцы прошлись по коже в неторопливой ласке, и нервные окончания словно замерцали всеми огнями.
— Зачем спрашиваешь? Что-то зависит от моего желания?
— Многое зависит от твоего желания.
— Как-то я не заметила. Ты мне только и доказываешь, что от моих желаний ничего не зависит. Все решается за меня.
Бас перестал церемониться, растягивать удовольствие, постепенно меня обнажая, и окончательно сбросил халат.
— Ложись на стол, — велел приказным тоном и отошел к свечам, поворачиваясь ко мне широкой спиной.
Другого и не следовало ожидать. Плохо он разделяет жену и подчиненных.
— Не хочешь массаж? — обернулся с ухмылкой, держа крупную свечу в руке. Ее огонек едва виднелся из черной емкости.
— Ты ведь не собираешься капать на меня воск?
— Это не восковая свеча.
Вряд ли Бас взбеленился до той степени, что будет пытать меня огнем. Пусть помнет мне кости, если ему так хочется. Я, честно говоря, не против. Вино мягко расслабило, на ногах стоять трудно. Массажный стол настойчиво манил. Я поддалась и улеглась на него животом и сложила кисти под подбородком.
С Афиной я черта с два говорить о чем-то буду. Нет шанса на побег — так перейдем к плану “б”.
Бас затушил ту свечу, что держал в руках, и вылил из нее на ладонь нечто похожее на масло. Я невольно сжалась, когда он подступил ближе, ожидала обжигающих прикосновений. Но масло было теплым — сильные руки нежно принялись растирать его по моей спине. Так приятно, что я прикрыла глаза и едва не замурлыкала.
— Что сделает муж с женой, которая начала задумываться об измене? — вопрос грубо выдернул меня из забвения.
— Подает на развод?
— Этот вариант… — он словно нарочно усилил натиск так, что в спине хрустнули кости. — Не подходит.
У меня застрял ком в горле от следующей догадки. Лучше бы проглотить, забыть и не спрашивать. Но она не даст мне покоя.
— Задумывается об измене в ответ? — прошептала я обреченно и уставилась на блики свечей на пустых бокалах.
— И что я в таком случае получу? Думаешь, мне это выгодно? — Его пальцы впились в плечи до ломоты, до той боли, за которой приходит облегчение. Но оно не приходило. Бас беспощадно мял мышцы, не собираясь прекращать.
— Ты предлагаешь мне самой себе выбрать наказание? — процедила я сквозь зубы.
— А ты хочешь быть наказана? — с усмешкой прозвучало над ухом. — Может, ты поэтому специально меня провоцируешь?
От возмущения я аж привстала на локтях и обернулась — у Баса в глазах играли шальные огни, пока он выливал на свою ладонь новую порцию масла. Он не злился? Или задумал нечто такое, отчего уже мысленно приходил в восторг?
По крайней мере его член был готов приводить в восторг меня и сильно натянул белые брюки. С ума сойти… Что он со мной всего за одну ночь сделал? Я теперь с трудом сглатываю слюнки и изнемогаю от истомы, которая залегла тяжестью внизу живота.
— Ложись обратно.
Он уложил меня щекой на полотенце, руки выпрямил вдоль тела, и с новым напором принялся мять мою спину, поясницу, ягодицы… Следом за его руками стремительно разбегались горячие искры.
— Мне стоит тебя чаще трахать. Так часто, чтобы у тебя не успевали мысли появляться о побеге.
Меня вмиг прошило насквозь диким трепетом. Возбуждение требовательно запульсировало в промежности. Мне бы взорваться от негодования, но невозможно злиться, когда так тщательно мнут ягодицы и бедра. Туда вся кровь убежала, от мозгов отхлынула.
— А если я не хочу… — сопротивление слабое настолько, что оно прозвучало как вопрос.
 
Бас щипками прошелся по растертой коже, меня аж затрясло от ярких ощущений.
— Я тебе заклею рот. Твое тело более сговорчивое.
Зря ему ночью член не оторвала! Я подскочила, хватая полотенце, и прикрыла им грудь. Мышцы разомлели до такой степени, что ноги едва не подогнулись.
— Да пошел ты к черту! — выпалила ему в лицо. — Я не продавала свое тело за деньги! Но если ты, конечно, снова начнешь угрожать, я покорно стану раком. Мне жизнь и память моих родителей дороже девственности. Но когда будешь меня трахать, пусть у тебя из головы не выходит то, что я стону не от удовольствия, а для того, чтобы ты скорее кончил!
Пульс застучал в висках. Я сжимала бедное полотенце на груди, тяжело дыша. Сейчас меня сотрут в порошок и размажут по стенке. Бас буравил меня взглядом, полным темной ярости. На его скулах ходили желваки, ноздри раздувались от шумного дыхания. Меня прошибло холодным потом. Провалиться бы сквозь землю.
Он схватил бутылку вина и с размаху запустил в стену — я прикрыла уши, вздрагивая от звона разбитого стекла. Следом полетели свечи и стол. Я прижалась к стене, молясь, чтобы меня не задело его гневом. Стол от удара погнулся, будто картонный.
Бросать больше нечего — и Бас с горящим взглядом двинулся ко мне. По его белым брюкам пробежали языки огня, стремительно сжирая ткань. Я зажмурилась, пытаясь унять паническую дрожь.
— Ты ни черта не понимаешь! — загремел его голос. — Ты никуда от меня не денешься! Никогда! И тебе придется либо привыкнуть ко мне, либо умереть. Это ясно?
Вот она суть. Стоит надавить побольнее — и правда раскрылась. Я не хотела в нее верить. Такая наивная. Приподняла веки и дрожащим голосом спросила:
— Ты… ты убьешь меня?
— Возможно, не я. Тебе от этого легче?
Без понятия, но я отрицательно замотала головой, словно на автомате.
— Почему ты сказал “никогда”? Ты же не серьезно…
— Я солгал про месяц.
Голова снова задергалась. Нервы рвались и искрили.
— Только не говори… не говори, что не собирался возвращать меня домой…
Его губы искривились в саркастичной усмешке.
— В гробу разве что.
  
Глава 18
 
Это продолжение кошмара. Я сплю. Пожалуйста, пусть я буду спать. Я изо всех сил зажмурилась, сдерживая слезы. Пол покачнулся под ногами, мир опрокинулся, но мне не дали встретиться головой с полом и забыться.
Реальность в виде сильных рук подхватила меня, заключила в клетку крепких объятий.
Бас ведь лгал? Не тогда, а сейчас. Сгоряча наговорил ерунды, как и я. Ну зачем я ему на всю жизнь… Бред. У меня нет ничего выдающегося. На месяц — ладно, поверю, но навсегда?
Я попыталась выкрутиться из объятий. Попыталась… И клетка стала еще теснее, еще жарче.
— Подожди, мне нужно остыть… — прошептал Бас возле уха.
Остывать в его понятии — это давать волю своей сексуальной энергии. Он скользнул руками с талии на ягодицы и настойчиво их сжал.
— Я дурею от тебя… — выдохнул в волосы и зарылся в них носом. — Не верю про стоны, маленькая лгунья. Удовольствие я считываю по другим признакам. По взгляду, по дыханию, по тому, как откликается твое тело на мои ласки. Тебе меня не обмануть.
До сих пор, спустя минуту, оглушенная его криком, я пила его хриплый шепот, как самое вкусное хмельное вино. Туман заволакивал мысли.
Это выше моих сил — сопротивляться желанию. Одним разом больше, одним меньше… Какая уже разница?
Я обвила руками его шею и потянулась за поцелуем, но замерла на полпути. Бас свел брови и, сощурившись, смотрел на мои губы, не сокращая между нами оставшееся расстояние.
 
Хотелось напомнить: невиновата я в том, что Ник на меня набросился. То есть виновата лишь частично. Но вряд ли от моих слов Басу захочется целовать мои губы. Горечь разочарования запекла в груди.
Он развернул меня к себе спиной, и я оперлась ладонями о стену. Отшлепает? Пока лишь воздух гулял по обнаженным ягодицам.