Замуж по приказу (СИ)

Бас отпустил мои пальцы и приобнял за талию. Куртка у меня достаточно плотная, свитер тяжелой вязки, но от прикосновения поясницу обдало жаром.
— Пойдем, Диана.
Он не убрал руку, когда я шагнула вперед. Шел рядом, придерживая, будто я могла улизнуть, запрыгнуть в ближайшую “Ламборгини” и дать по газам отсюда. Вряд ли, прав у меня нет, я сто лет не водила, а спортивные машины и подавно.
Близость будоражила — я мелко трепетала, и вряд ли от страха. Это потому, что ко мне никогда не прикасались столь шикарные мужчины. Не держали за талию, прижимая боком к мощному телу, которое так одурительно пахнет.
Помешалась на фоне стресса. Он четверть часа назад грозился пристрелить мою мать, если я не буду послушной. Помни об этом.
— Почему мы заходим не через парадный вход? — спросила я, чтобы отвлечься от смешанных ощущений.
— Я не хотел, чтобы ты замерзла, пока мы поднимемся по ступеням.
Да, подъем там немаленький, ведет сразу на террасу перед вторым этажом. Если не чистить ступени от снега, то можно спокойно на санках съезжать с них, как с горки.
И мерзавец играл какой-то известный только ему спектакль. Будто я не пленница, которую вынудили угрозами сюда приехать, а желанная гостья. В холле к нам подошла домработница, скромно нас поприветствовала и заверила, что ужин ждет.
— Проведи Диану в спальню и покажи, во что ей переодеться.
— Хорошо, господин, — кивнула она и засеменила к широкой лестнице.
Женщина постоянно держала голову опущенной, бесшумно плыла по ступеням, укрытым мягким ковром. Будто ее вовсе не волновала изысканная красота холла, не приковывали взгляд живописные картины, богатая драпировка, мраморные перила. Я думала лишь, как не споткнуться по дороге, ибо глаза разбегались.
А еще в доме, несмотря на размеры, было тепло. И я с удовольствием согласилась переодеться в одежду, на которую указала домработница в спальне. Легкие плюшевые тапочки, шелковые брюки и блуза.
— Могу показать, где уборная, госпожа… — произнесла женщина, не поднимая ко мне глаз. Я оторвалась от созерцания кровати, поистине королевских размеров, и отказалась. На миг, когда домработница уходила, я подумала, что, возможно, стоило рискнуть и попросить у нее телефон, но нет. Пусть идет. Телефон меня не спасет.
У моего босса столько денег, что меня не спасет никто и ничто. Я похолодела внутри, поежилась в свитере и куртке, хотя еще минуту назад горела желанием их скорее снять.
Задеревеневшими пальцами я все-таки разделась и окунулась в нежный розовый шелк. Только обула тапочки, как откуда-то донесся грохот и крики. У меня волосы на затылке дыбом встали. Я распахнула дверь — домработница бегом пустилась к лестнице. Пахло горелым. Пожар? Спина покрылась испариной. Перед глазами помутнело. Воспоминания бросились в лицо невидимыми иглами, сковали грудную клетку. Ноги сами понесли меня куда-то.
На свежий воздух. Скорее. Я слетела с высокой лестницы, чудом не оступившись, метнулась к дверям, подергала за ручку — заперто. В ушах шумело. Меня колотило. Я кинулась в другую сторону, не разбирая дороги, скользила по идеально вымытому полу, картины мельтешили по бокам.
— Быстрее скажи уже ей! — меня приковал к месту незнакомый мужской голос, доносившийся слева.
— Я не могу вывалить на девочку сразу все, — парировал Бас. — Информацию нужно ей выдавать постепенно, чтобы не потеряла рассудок.
— Поразительно, — собеседник издал смешок, — как ты с ней нянчишься. Неужели не на шутку понравилась? Забавно видеть, как безжалостный убийца жалеет девушку, которую, возможно, через месяц пристрелит.
— Заткнись, Кальвин. Я ей просто сотру память.
— Не думаю, что у тебя на это будет время…
Горечь пожара разъедала горло и легкие, в воздухе плыл дымок, кожу жгло фантомной болью, ноги не слушались — нервно пятились, земля будто покачивалась подо мной. Я ухватилась за что-то, маячившее на периферии зрения, чтобы обрести равновесие. Что-то оказалось неустойчивым — рухнуло на пол с оглушительным звоном, разлетелось на фонтан осколков, отрезвило меня. Я кинулась прочь.
 
“…безжалостный убийца жалеет девушку, которую через месяц пристрелит”.
Страшные слова стучали набатом в голове. То ли за мной ухали тяжелые шаги?
Ручка на следующей двери, стеклянной, поддалась — и я вылетела на открытую веранду. Массивные перила выстроились передо мной полукругом непоколебимых стражей. Морозный воздух ворвался в грудь, вытесняя дым, и защипал щеки.
— Что ты здесь делаешь? — раздалось гневное сзади. Я едва не подскочила от испуга. Обернулась, обхватывая себя за плечи, — серый взгляд выжигал на мне клеймо. Рабское клеймо, которое как-то забыл раньше выпалить у меня на лбу.
— Мне нельзя гулять по дому? — Холод стремительно пробирался через тонкую подошву к стопам — я поджала пальчики, сохраняя невозмутимый вид. Бас был взъерошен — без пиджака, рукава на мощных предплечьях закатаны, на груди сажа. Я спросила: — Что-то случилось?
Он в два шага преодолел между нами расстояние, схватил меня за руку и затащил в дом.
— Никто тебя не пристрелит, Диана, — прошипел Бас, нависнув надо мной. — Я сказал, что гарантирую безопасность — значит, так и будет.
— А слова “безжалостный убийца” вы отрицать не будете? — вырвалось у меня.
— Тебя должно заботить только то, что касается тебя, — сказал тоном, не терпящим возражений. Словно каменной плитой меня привалил. Ему бы в цирке львов дрессировать — те от одного его слова на задние лапы сядут, даже самые буйные.
  
Глава 3
 
Кусочки фруктов разноцветными конфетти лежали в облаках сливок. Не блюдо, а искусство — портить ложкой кажется кощунством. В любом случае аппетита у меня не появилось. А жажда мучила — я отпила белого вина, и оно пошло легко, словно просто вода с цветочным оттенком.
Бас переоделся — выглядел безупречно в темной рубашке, огни свечей красиво ложились на его загорелую кожу. В вазе изысканный букет, алые салфетки под тарелками с позолотой. Я точно на романтическом ужине, только напротив меня не любимый человек, а безжалостный убийца.
— Нравится вино?
— Чудесное, — я выдавила из себя улыбку. — И потрясающий дом.
На который он заработал, переступая через трупы.
В ответ на мои слова Бас лишь сдержанно кивнул и положил на стол коробочку, обитую синим бархатом. У меня лицо вытянулось, я не глядя отставила бокал подальше.
— Тебе придется месяц играть мою жену.
Ах, вот в чем дело! Я копия его бывшей? Которую он пристрелил в порыве ревности?
— Куда делась настоящая?
— Я никогда не был женат.
У меня невольно брови сошлись на переносице. Верить ему? Хотя, возможно, его жизнь слишком опасна и непредсказуема для брака. Но секундочку…
— В каком смысле играть? — спросила я и судорожно сглотнула.
— Быть со мной двадцать четыре часа в сутки и, естественно, носить кольцо. — Он открыл коробочку. — Давай руку. Лучше левую. Нам по Европе придется много летать.
Я прижала левую руку к груди, как бесценное сокровище.
— Сутками? Я не буду с вами спать! — зазвенел мой голос.
Мужчина склонил голову набок. Красиво очерченные губы слегка изогнулись в улыбке.
— Я насиловать не буду. Меня не возбуждает, когда девушка брыкается и рыдает. Но спать нам придется вдвоем. И не сегодня, так завтра ты сама меня захочешь.
— Еще чего! Даже не надейтесь! Меня не возбуждают убийцы!
Бас хмыкнул, будто мое заявление ничего не значило, поднялся со стула, вынул одно кольцо, что побольше, надел на свой безымянный палец, затем оторвал мою руку от груди, с легкостью разжал мой кулак и окольцевал. Едва стальная хватка на запястье ослабла, я забрала руку и сложила ее вместе с правой на груди. Кожа, где угасали прикосновения Баса, пульсировала. Сердце колотилось.
 
— Основная твоя задача находиться рядом, — говорил тиран, присаживаясь обратно. — Но послушай меня внимательно. Ты должна точно уяснить зачем.