Эпоха Дьявола (СИ)

Самым надёжным путём, это было найти ту малолетнюю шалаву, которую якобы изнасиловали и изменить её показания. Но тут была одна закавыка. Как бы я сам поступил на месте ментов? Дело есть, показания потерпевшей есть, есть результаты медицинской экспертизы. Главная опасность, что потерпевшая может изменить свои показания. Но ведь принцип, «нет человека — нет проблемы», никто не отменял. Ну как менты ликвидируют девчонку. И тогда мы в полной жопе. Доказывай потом, что ты не рыжий.
  
Так что девчонку нужно срочно найти и обезвредить. Тьфу, совсем заговариваться стал. Имел в виду, что следует заставить изменить показания.
Теперь главное время. Гонки на выживание.
* * *
Тараканы
Генералу Тараканову казалось, что он спит и видит дурной сон. Как-то не так развивались события. Было паскудное ощущение, что он теряет контроль над происходящим. Нечто подобное случилось с ним много лет назад, зимой, на скользкой, обледеневшей горной дороге. Автомобиль занесло и начало мотать по дороге. Василий бил по тормозам, отчаянно крутил руль, матерился, но всё было напрасно. Машина не слушалась руля, её сорвало в неконтролируемый занос, и Вася вдруг почувствовал себя совершенно беспомощным. Тогда пронесло.
Нечто подобное генерал Тараканов ощущал и сейчас. Самое главное, Василий Мефодьевич не мог понять, что происходит.
Поначалу очередная афера с захватом чужих активов шла как по маслу. Верный Санчо Панса, майор Одувалов, получив от шефа команду, развил бурную деятельность. Сфабриковал уголовное дело по скользкой статье, арестовал главного фигуранта, и никакая крутая охрана тому не помогла. Шалишь брат, здесь мы хозяева, а ты, если хочешь жить, плати и молчи в тряпочку.
Затем владельца вожделенного Торгово-развлекательного комплекса поволокли в СИЗО, где по отработанной схеме его должны были встретить с распростёртыми объятиями дружки-уголовники. Ну и в соответствии с их зековскими понятиями, учитывая поганую статью о взломе мохнатого сейфа, опустить бизнесмена. После чего физически и морально раздавленный человек, с выбитыми зубами и порванной на британский флаг задницей, готов будет пойти на любые соглашения и подписать любые документы.
А вот дальше, что-то пошло не так.
Начальник оперчасти в СИЗО, разобравшись, кого к ним доставили, наотрез отказался помещать арестанта в пресс-хату. Не помог даже звонок начальнику СИЗО, полковнику Овечкину. Хитрый лис сообразил, что клиент, личность слишком известная в стране. Не сверхмодный артист или певец, конечно, но в светской тусовке свой человек. И общается с очень влиятельными лицами. Как не уговаривал Василий Мефодьевич, но начальник СИЗО упёрся как баран. Сволочь и фамилия у него соответствующая. А надавить авторитетом и должностью не получилось. Системы-то разные. ФСИН милицейскому руководству полуострова не подчинялось.
Так что поместили арестованного в обычную камеру на несколько десятков человек. Майор Одувалов правда подсуетился и сумел громогласно донести до обитателей камеры, что за арестант к ним прибыл и по какой паскудной статье.
Так что этой же ночью этого лондонского денди должны были опустить, уже на общественных началах. Но тот, падла, как-то выкрутился. Стали копать, и генерал выяснил, что недооценил жертву. Оказалось, что Извольский не только карточный король и бизнесмен, но и весьма авторитетный в уголовных кругах человек — честный фраер. Не вор в законе, конечно, но весьма уважаемая каста в воровской иерархии.
Опускать такого без решения авторитетных людей, чревато серьёзными последствиями. Могут спросить. А могут и не спросить, это зависит от того, кто в этом заинтересован. Но риск по-любому есть. А здесь как раз было кому спросить. Извольский лично знал многих законников, и те относились к нему весьма по-дружески.
Мало того, Извольский был деловым партнёром и приятелем Китайца. А тот, несмотря на молодость, стремительно набирал авторитет в воровском сообществе. На расправу был крут, бойцов в его распоряжении было вагон и маленькая тележка. Включая таинственные бригады московских киллеров, о которых ходили самые невероятные слухи и дружественных боевиков крупного чеченского клана, которых хлебом не корми, дай пострелять, всё равно в кого. В общем, как говорится: «на фиг, на фиг, сказали пьяные гости». Арестанты в камере затаились и ждали, чем закончится дело.
Если бы было время, может майор Одувалов, чего бы и придумал. Сумел бы подобрать и запустить в камеру к фигуранту нужных зеков, которым терять нечего. Но кто-то успел подсуетиться раньше майора и в камере объявились знаменитые отбойщики, братья Чубаровы, которые взяли Извольского под свою опеку. А связываться с этими чудовищами уж точно никто не рискнёт.
А дальше началась вообще какая-то херня собачья. Исчез сам майор Одувалов. Ну нет его нигде, и всё тут. Василий Мефодьевич поднял все свои связи и всё же выяснил, куда подевался его верный оруженосец. Но настроения ему эти знания не улучшили, скорее наоборот. Потому что как выяснилось, майора задержали представители Государственной Службы Безопасности.
Вот тут уже заиграло очко у самого генерала Тараканова. ГСБ просто так, ни с того ни с сего, интереса не проявляет. Только вот понять Вася никак не мог, с чего вдруг вокруг него стали кружить эти стервятники. Но всё равно, было страшно. Рыльце у Васи было в пушку, и сразу разобраться, какой из многочисленных его афер заинтересовались смежники, не представлялось возможным. Поначалу с Казино и с Извольским этот неприятный инцидент Василий Мефодьевич не связывал.
Прозрение наступило, когда исчезла потерпевшая по делу об изнасиловании. Девицу содержали в частном доме в пригороде Алушты, под охраной двух сотрудников из отдела майора Одувалова. Неожиданно явились сотрудники УБОП Республики в сопровождении спецназа и изъяли потерпевшую, менты Одувалова ничего не могли сделать. Генерал ринулся в Симферополь к начальнику УБОП, полковнику Стальмахову, но тот просто и незатейливо послал Василия Мефодьевича на хер. А так как после последней реорганизации борцы с организованной преступностью опять были выведены из подчинения местных Органов внутренних дел, то поделать генерал ничего не мог.
Теперь генерал понял, откуда ветер дует, но предпринять толком ничего не мог. Да и без привычного майора Одувалова, он был как без рук.
Все выходные генерал метался по дому, как зверь по клетке. А в понедельник прибыл на работу и узнал такие новости, какие иначе как чудом не назовёшь.
Начальник ГУВД, предпенсионер генерал-лейтенант Сидоров, подал заявление и рапорт на отпуск с последующим досрочным выходом в отставку по состоянию здоровья. После обеда в город прибудут начальник МВД полуострова, и Заместитель министра МВД страны, и будет объявлено о назначении и.о. руководителя ГУВД. В том, что начальником станет именно он, Василий Мефодьевич не сомневался. Всё было уже давно договорено, согласовано с нужными людьми и оплачено. Вася сам не верил своему счастью.
Приехало высокое начальство и уединилось в кабинете начальника ГУВД. Василия Мефодьевича в кабинет не пригласили и ему почему-то стало тревожно. Примерно через час всё руководство ГУВД собрали в актовом зале, и Заместитель министра МВД страны объявил о назначении и.о. начальника ГУВД. Шок, который испытал генерал Тараканов, невозможно было описать словами. Его банально кинули.
Начальником ГУВД назначили его злейшего врага, начальника Уголовного розыска, полковника Максакова. Это был полный аллес капут. Василий Мефодьевич был морально раздавлен и деморализован. Оставалась слабая надежда, что и.о. это ещё не постоянный начальник и ситуацию можно будет как-то переиграть. И Вася кинулся к свояку, мэру города, Петру Савельичу Устюгову.
  
Однако, увиденное его не порадовало. Свояк был пьян в стельку и зол. Зол на весь мир и конкретно на друга и родственника Васю. И надо сказать, причина злиться на подельника у мэра была.
Пётр Савельич был опытным политиком и аппаратчиком. Всегда твёрдо поддерживал все начинания правящей партии, в которой он состоял. Хотя в душе иногда, может быть, и колебался. Но как говаривал классик: «Если и колебался, то вместе с генеральной линией партии» ©. И тут вот ведь какая незадача, что после последних выборов в Думу правящая партия перестала быть правящей партией большинства и её положение пошатнулось. А вместе с ней пошатнулось и положение мэра, под которым зашаталось тёплое кресло.