Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки (СИ)

'Леди Катрин, — писал король. — Рад известию о возвращении мужа вашего. Лайонел — человек долга, и ещё — человек, чей ум и смелость помогали мне не раз, стоит наконец признать это. Мне сообщили о нападении на севере. Я желаю видеть вас обоих, как только силы его станут крепче. Также прошу подготовить сведения, коими вы располагаете относительно недавних происшествий — в особенности тех, где упомянуты связи с ритуалами и иные необычные предметы. Я намерен прибыть к вам сам, дабы не тянуть и не множить слухи. Весть о моём прибытии опередит меня на один день.
  
С почтением и надеждой на ваше благоразумие, Ваш Король'.
— Он приедет, — сказала я вслух.
— Понял, что тянуть нельзя. Иначе мы сами разберемся с его отпрыском. — сказал Лайонел, мы были в кабинете и пили с ним чай, он уже мог передвигаться, хоть и не без труда. — Эдрик даст показания и мы наконец избавимся от Кирсана. Стоило ему вернуться, как он сразу решил мстить нам… глупец. Хотя думаю, подобных Адри и Дани детей он разыскивал давно. И замешан в этом не лишь он один, Катрин. Кирсан — лишь верхушка айсберга.
Все что я могла, лишь кивнуть, соглашаясь с мужем.
Я послала записку в школу. Мария быстро ответила: «Поняла. Готовим сводку по урокам, списки, кто когда был. Оливия при деле. Стража у ворот есть».
Вечером я села у кровати, медленно поглаживая предплечье мужа. Он же потянулся и коснулся живота, который уже успел немного округлиться.
— Думал, пойду к королю сам. Но так даже лучше. Слишком многое на кону, он это понимает. Сам не думал, что на севере произойдет подобное… Пусть он увидит наконец полную картину, кто на самом деле его сын. И пусть увидит внуков, они достойны быть наследниками.
Последнее меня улыбнуло, ведь ранее он так не хотел, чтобы Даниэль и Адриана выходили в свет, а теперь… Их сила в их величии, и мы поможем им его достичь. Будем их опорой.
— Он их любит, — ответила я. — Они единственное, что осталось от… от его дочери, ее наследники. Я видела, как он смотрел на них во дворце. Это важно.
Лайонел кивнул.
— И ещё, — шепнул он. — Если он спросит о северных детях — сможешь сказать правду, не выдав того, чего нельзя? Я пока не понимаю, что думает на их счет король… не хочу, чтобы их забрали на эксперименты.
— Смогу. А ты — сможешь чуть больше отдыхать? Тебе нужны силы, а ты все время пытаешься сорваться с кровати!
Он улыбнулся, такой настоящей, тёплой улыбкой.
— Сложно. Но ради тебя — попробую.
Прошло пять дней. Дом учился жить в режиме осадного спокойствия. Дети по очереди читали отцу вслух — Адриана путалась и обижалась на капризные слова, а Дани читал чётко и уверенно. Проверка постов стала привычной, как утренний чай. Из школьных записок я знала: Оливия взяла подряд два класса «поведения», и оба прошли ровно; Мария урезала лишнее, добавила нужное, подписала счета, провела беседу с «юными альпинистами» на заборе.
Эдмунд и Лаира сообщили: кристалл «глух», канал магии в нём неожиданно стал угасать. Опасное спокойствие, учитывая те слова, что он сказал мальчишке.
Шестой день принёс второго гонца. Сообщил, что скоро прибудет король.
Я раздала слугам распоряжения, и сама пошла сообщить о визите домашним.
Ночью я долго не могла уснуть. Лайонел тоже спал беспокойно. Около полуночи он проснулся и, не открывая глаз, протянул ко мне руку. Я вложила свою — и мы лежали так, чувствуя тепло друг друга.
— Скоро все это кончится, родная. Ты и дети наконец будут в безопасности. Мы начнем новую жизнь, ради нашего будущего ребенка… нас.
— Хорошо, — ответила я. — Все почти кончилось, Лайонел. Кто бы мог подумать, что твой приезд с Оливией обернется во все это. — Не могла я его не поддеть.
Муж фыркнул, сильнее сжимая мою руку.
— Не напоминай мне об этом… Вообще я удивлен, что ты нашла этой женщине применение. Дала ей шанс. Ты всегда была слишком щедрой. Надеюсь, ты не ошиблась. — Он кинул на меня внимательный взгляд синих глаз.
Хитро улыбнувшись, добила мужа новостью:
— Она влюблена в Лекса, и он, кстати, тоже… не будем им мешать. Да и пока Оливия себя прекрасно показывает, дай ей время.
— О Боги… — выдохнул Лайонел. — Такого я точно не ожидал. Ну что ж, дело его… Вдруг остепениться наконец.
Мы тихо рассмеялись, и решили не продолжать эту тему.
— И ещё, — в голосе мелькнула прежняя хищная усмешка, — очень хочу увидеть лицо Кирсана, когда он поймёт, что шахматная доска — не только его.
— Он не посмеет явиться, хоть и его бездействие вызывает подозрения, — сказала я. — Умён. Спрячется, пока не поймет, что у нас на него есть и планы короля. Или явится и сделает вид, что не понимает, о чём речь. Неважно. Важно, что король увидит все как на ладони.
Он кивнул и мы уснули уже под птичий треск перед рассветом.
Утро пришло привычным шумом ведра у колодца и стуком копыт за воротами. Дом — чист. В холле пахло воском. Я надела простое тёмное платье, волосы собрала. Живот тянул терпимо — утром дети уже по привычному влили немного магии в меня.
К полудню над дорогой поднялась пыль. Король прибыл с небольшой свитой, но их вид не давал сомневаться в мощи и силе. Он сошёл с коня несколько постаревший, или мне так показалось?
Я вышла навстречу и склонила голову. Он посмотрел на меня — взгляд сперва упал на мой живот, потом поднялся к глазам.
— Леди Катрин, — сказал он мягче, чем я ожидала. — Благодарю за приём.
— Ваше величество, — ответила я. — Прошу.
Мы вошли в дом. За нами явившийся с ним Дорен и капитан королевской стражи. Охрана осталась внизу. Я провела короля в кабинет. На столе ждали все наши доказательства. Лайонел сидел на стуле, чтобы не уронить достоинство вместе с равновесием. Он медленно поднялся и поклонился так, чтобы и лекарь не задохнулся от возмущения, что снова себя перетруждает.
— Лайонел, — сказал король, слишком по-человечески, — рад видеть тебя в добром здравии.
— Я тоже, — ответил муж. Голос хриплый, но правдивый.
— Господин, — сказала я, — позвольте показать.
И показала. Без лишних слов, как договаривались ночью. Все доказательства, что были у нас на руках. Я говорила ровно, а внутри чувствовала, как земля вот-вот готова уйти из-под ног. Король слушал, не перебивая, не цепляясь к мелочам, разговаривал глазами с каждым предметом, как с человеком, которого подозревают и не хотят оклеветать.
— Эдрик здесь? — спросил он наконец.
— Здесь. И готов говорить. Но прошу… — я поймала взгляд, — не давите на него. Он не хотел обманывать вашего доверия, ваш сын вынудил его это сделать.
— Хорошо, — кивнул король. — Но сначала — вы двое. — Он перевёл взгляд на меня и на Лайонела. — Мне жаль, что я был слеп все это время и подверг своих внуков опасности. Видит дочь, я не хотел. Кирсан мой единственный сын, и признавать, что он действительно способен на подобные злодеяния… Мне понадобилось 5 лет, чтобы признать это. Думал, за это время он исправился… Что касаемо Эдрика, мальчишка юн и молод, и еще успеет доказать свою преданность и исправить ошибки, его семью я беру под свое покровительство, в благодарность его покойному отцу. Можете за это не переживать. Теперь — позовите юношу.
Эдрик вошёл, как ученик к экзаменатору: держался, но пальцы выдавали — искали шов на брюках. Он рассказал все, не утаивая и малейшей детали. Было больно слушать его, или может беременность сделала меня столь сентиментальной? Король слушал его иначе, чем меня — пристальнее, как понимают того, кто мог быть твоим сыном и не стал.
— Я не извиняюсь, — закончил Эдрик. — Извинения дешевы. Я буду работать на вас, на школу, на… — он запнулся и бледно улыбнулся, — на леди Катрин, если она позволит. Пока мне не скажут «достаточно». И если мать и брат будут в безопасности.
  
Король долго смотрел на него, затем кивнул:
— Милость — не товар. Это способ сказать: «Я вижу, кем ты ещё можешь стать». Сейчас я тебя не накажу. Но не забуду, ты будешь под надзором, но при деле. Поедешь учиться и уже после Академии будешь работать на меня. Предашь ещё раз…