Охотник на творцов (СИ)
Мы отвлеклись на время. Бутерброды с чаем зашли на ура! А Максим, наконец, расправился с остатками своей яичницы. Атмосфера в кухоньке значительно потеплела.
Надя, как обычно, блюла фигуру, посему вместо еды отвлеклась на цветок, стоящий на подоконнике. Длинные стреловидные листья тёмно-зелёного цвета, чуть опавшие и подсохшие по краям и на кончиках. В ботанике мои познания лишь едва выше нуля, поэтому назвать растение я не смог бы даже под пытками.
Можно вспомнить народную мудрость, в которую верят, но на ум приходит только: если в доме ругаются, то цветы гибнут. Для одиночки немного неактуально. Но Наде этот цветок мог поведать куда больше, если вспомнить её направленность. И она теперь бережно врачевала растение, напевая себе под нос.
— В середине первого курса Маша встретила парня, — Максим отвалился на пожелтевший от времени массивный металлический советский холодильник, который покачнулся и заржавевшим уголком обломанной ножки упёрся в липкий, продавленный линолеум. Но стоял уверенно. Собеседник продолжил рассказ: — И как это обычно происходит, любовь-морковь, романтика и розовые сопли. Признаюсь, когда я только узнал, то чуть не пошёл и не прибил этого проходимца, — и вновь грустная улыбка, как символ раны на душе.
— И что же помешало? — когда пауза начала затягиваться, напомнил я о себе, так как обои с имитацией красного кирпича да белёный потолок с трещинами рассматривать не особо интересно.
— Спать хотелось после смены, в связи с этим решил до конца выслушать, что сестра расскажет. Как оказалось, парень был не дурак и романтическую чушь сумел направить на пользу сестре — дал ей дополнительный стимул учиться. И даже в творчестве помог! Маше никогда не хватало усидчивости написать что-то глобальное. Он же стал тем, кто не давал ей творчески выгореть, а поддерживал равномерное пламя интереса. Как потом признался мне: “Его избранница должна быть сильной и самостоятельной”.
— Это был соавтор “Судьи желаний"? — напрягся я. — Как его звали? Где жил? На кого учился?
Пожалел, что ни я, ни Надя не обладаем возможностями развитых психиков по прочтению мыслей и образов. Хотя из Издательства пришлют, стоит мне только отправить запрос. А значит, скоро у нас будет лицо соавтора. Максим попивал чаёк, бросая:
— Жил он в общаге, точнее не скажу. Учился на технической профессии. Представился как Дмитрий Демонов.
Я поморщился. Псевдоним! Псевдоним — это щит, не дающий провалу задеть, а успеху сжечь душу и разум. Я понимал людей, которые использовали псевдонимы. Но только щиты не вечны, рано или поздно нужно учиться самому принимать удары. Либо щит станет частью тебя, исказив личность навсегда.
— И вам было не интересно, с кем общается ваша сестра? — не то удивилась, не то возмутилась Надя, отвлёкшись от цветка, который уже и полила, и землю ему прополола, и теперь ухаживала за листочками.
— Не особо. У неё была своя жизнь. Если бы возникли проблемы, она всегда могла ко мне обратиться. Но я видел: с каждым приходом моя сестра всё более счастливая и главное — самостоятельная. Это дорого стоило!
Максим в пару неуверенных нажатий вывел над экранчиком наруча логограмму Маши: невысокая девушка с округлым лицом и задорными глазами весело улыбалась. Непослушные волосы так и норовили закрыть лицо, и девушка откидывала их небрежным жестом. Похоже, слепок с какого-то видео. По душе продрало, словно ногтями провели по школьной доске.
— А у вас остались какие-нибудь личные вещи Марии? Может, дневник или компьютер? Это бы помогло выйти на парня вашей сестры, — попытался я найти новые ниточки.
— Увы, нет. Дневников она не вела. Компьютеру не повезло, он сгорел пару лет назад. Да и подруг у Маши особо не было, она предпочитала компанию книг. Хотя, может, что-то её однокурсники знали? Но они разъехались по всей стране…
— А что за историю они создавали? — решил я сменить вектор интереса.
Очень часто творец вкладывает в своё произведение идею. Посторонний наблюдатель видит своё — идею, отражённую в собственном опыте. И лишь кто-то близкий может одновременно понимать идею и видеть её отражения — тот, кто понимает суть.
— Маша представляла её, как новое осмысление вопросов жизни, бытия и смерти — всякая такая чепуха. Сразу после написания всё времени не было прочесть, а после Чёрного месяца я уже просто не мог прикоснуться к этой истории, — тяжёлый вздох и быстрый взгляд на часы. — Если не возражаете, то продолжим, пока я одеваюсь?
Мы прошли через зал в жилую комнату: небрежно заправленная кровать, стол с выцарапанным на углу замысловатым рисунком, да старенький ноутбук на подушке. Хотя нет, имелся ещё шкаф, откуда хозяин извлекал вещи, принюхивался и что-то даже надевал. Надя смущенно осталась в зале, а я стал вполоборота в дверях, отметив, как быстро мелькают короткие и мозолистые пальцы. Сразу видно — рабочие.
— Насколько помню, сестра говорила, вроде как хочет составить книгу из рассказов. Каждая история — это порок, страсть или желание, которые сильны в человеке. Его мечта на отрезке жизни. И то, насколько самое прекрасное может стать кошмаром воплоти. Ведь главный герой — тот, кто исполняет мечты — джиннн. А он, как известно, извращает любое желание.
То, что я уже знаю, но повторение порой полезно. Однако Максим ещё не закончил:
— Из её рассказов мне нравился главный герой: джиннн — владелец антикварной лавки. Он не хотел выполнять желания людей, но не мог идти против природы. В этом его слабость: если ему что-то загадали, то он должен выполнить. И подвох должен быть больше выгод. Маша хотела ввести одному из тех, кто загадает желание, возможность обойти это условие — настолько светлую просьбу, что её невозможно исказить. И это бы уничтожило джиннна… но она так и не сумела придумать подобного желания.
А вот это интересно. Чем сильнее существо, тем важнее, чтобы у него имелась слабость — это уравновешивает силу. Про совершенных существ неинтересно читать, не так ли, уважаемый читатель? Наш Артефактор хочет завладеть силой джинна, и теперь я знаю, как его остановить… только нужно придумать желание. Оставался всего один интересный мне вопрос:
— Вы можете рассказать, о случившемся с вашей сестрой? Как всё закончилось?
— Глупо. Всё закончилось глупо, — Максим вышел в зал уже одетым. — Пришла в мир Вера. И Маша случайно загадала желание своему парню. И ему пришлось его выполнить. Как результат, девушка распалась пылью на его руках.
— И какое же желание? — заинтересовался я.
— Не знаю, — пожал он плечами. — Для меня оно не важно. Важно то, что моя сестра умерла.
— И вы не пытались отомстить? — неуверенно уточнила Надя.
— Кому? — удивился в ответ Максим. — Маше — за загаданное желание? Вере — за изменение мира? Или Дмитрию, который настолько любил мою сестру, что помимо воли вложил свою Веру в её желание? Или ему же за то, что у него не хватило Веры исполнить уже моё? Я до сих пор помню, как он стоял передо мной на коленях, плакал, рассказывая о случившемся. Как он умолял меня загадать ему желание, чтобы её воскресить.
— И? — заинтересовался я.
— Вы и сами знаете, воскресить человека ещё никому не удалось. Воссоздать тело, разум и память. Вернуть душу. Для этого нужно столько Веры, сколько нет ни у кого. И этот случай не исключение. Хотя… когда Дмитрий уходил от меня, могу поклясться, он был готов на всё, чтобы получить достаточное количество Веры и воскресить её.
Голос Максима был ровным, словно прут арматуры. Нет, не безэмоциональным, как от выгоревшей Веры, просто спокойным. И я бы даже решил, что старая рана зарубцевалась… но мышцы мужчины задеревенели, словно он готовился к драке.
Брут тенью скользнул ко мне на руку, а затем и на плечо. Мы вновь переместились к выходу. Разговор подходил к концу.
— Благодарю за информацию, — мы начали одеваться. — Вероятно, чуть позже сегодня или завтра утром к вам подойдут ещё наши люди. Необходимо получить данные о внешности Дмитрия.
— Понимаю. Буду ждать. Вы знаете, где меня искать.