Иммунный (СИ)

В новой партии банковать выпало мне. Себе я сдал «восемь» и «шесть», а затем, как и в первой игре, положил на стол тёмную (тоже шестёрку, только другой масти). Обозначил, так сказать, привычную тактику. Подставной и катала переглянулись. Ну, и отлично. Оба взяли по третьей карте и тут же их бросили: у обоих случился перебор. Надо же, какая досада! К слову, это позволило им не поднимать ставки до условленного в этой игре ларта двадцать, а ограничиться проигрышем по сорок курушек на каждого. Тоже, между прочим, нормальная тактика. Позволить кому-то из двух терпил выиграть, но самим при этом потерять самую малость.
Как и предполагалось, на этот раз выиграл я. Типичная замануха. Два ларта — по местных меркам очень даже неплохо. Игрок справа тихо ругнулся и, махнув с досадой рукой, бросил игру. Я же, наоборот, «почуял азарт» и потому, без особых раздумий, согласился увеличить начальную ставку до ларта, а максимальную аж до четырёх.
За столом, кстати, теперь находилась вся банда — катала и оба его подельника.
Банковал левый. На первой раздаче я получил чёрную «десятку», а на второй снова увидел перед собой знакомое облачко. Даже интересно стало, какую новую пакость удумал сидящий напротив катала. А учитывая, что второй картой оказалась тоже «десятка», только зелёная, этот интерес стал почти нестерпимым.
Облако маг-энергии втянулось в меня и...
Опаньки! Вот это кунштюк! Действительно, круто...
Если бы я не знал, что это иллюзия, поверил бы однозначно, что получил на руки не «десятку», а «мастера», сиречь, всего два очка... Этот Дирул, видать, спец по магическому гипнозу. То есть, не только видит, что видят другие, но и внушает им то, что они видеть никак не должны.
Разочаровывать каталу не стал. Потребовал, как и в предыдущих двух играх, ещё одну карту втёмную и следом за остальными поднял свою ставку до максимума. В банке теперь лежало шестнадцать монет, и все они могли стать моими... По крайней мере, именно такие эмоции я старательно изображал на физиономии, чтобы не отступать от выбранного заранее образа простачка, любителя лёгких денег.
Надо ли говорить, какое «отчаяние» постигло меня, когда карты вскрылись. Герман из «Пиковой дамы» нервно курит в сторонке. Перебор, которого не должно было быть, но который всё-таки состоялся. Две «десятки» и «семь». Полное крушение всех надежд.
«Как я мог так опростоволоситься?» — читалось в моих расширившихся от ужаса глазах.
Впрочем, взглянуть на себя со стороны я не мог, поэтому врать не буду, может, они и не расширялись, а тупо смотрели на стол и раскрытые карты.
— Будем ещё играть? — с напором поинтересовался катала у выигравшего бельмастого, после чего перевёл взгляд на меня, а затем на правого подставного.
Формально он, кстати, тоже продул и, значит, вполне мог позволить себе возжелать отыграться.
— Пусть только попробует откосить, — набычился правый, явно имея в виду подельника.
— Ну, если все требуют... — замялся тот, покосившись направо, на того, кто ещё не сказал своё слово...
— Играю на все! — вывалил я на сукно все оставшиеся у меня деньги, семь с половиной лартов. — Но без поднятия.
— Согласен... Не поднимаем... Играю... — высказались по очереди жулики.
Общая сумма поставленного на кон равнялась теперь тридцати лартам.
Нехило, однако! Любой игроман обзавидуется...
Дирул перетасовал колоду и принялся раздавать.
На второй карте он опять применил ко мне внушающее заклинание, только на этот раз я не стал его принимать, а отправил подачу обратно и заявил:
— Ещё одну. Втёмную.
Во взгляде каталы промелькнуло злорадство.
Вот дурачок-то. Традиции для того и выдумывались, чтобы им верили.
— Вскрываемся, — проговорил левый и бросил карты на стол.
Восемнадцать на двух. Неплохо, но мало.
— А у меня вот, — сообщил правый, демонстрирую свой расклад.
Девятнадцать на трёх. Уже лучше. «Посмотрим, чем ответит купечество». Ну, в смысле, главный мошенник.
— Двадцать одно. Конклав, — объявил, ухмыльнувшись, Дирул.
Я посмотрел на раскрытые карты, затем на него.
 
— Сударь. Похоже, что вы считать не умеете. Тут только семнадцать.
— Как так семнадцать? — изумился катала.
— «Великий» — это одиннадцать, а «шестёрка» — это шестёрка и есть, — пожал я плечами.
Жулик уставился на валяющиеся карты, судорожно сглотнул и неловко протёр рукавом выступивший на лбу пот...
«Да-да, дружок. В игру, кто кого нае... эээ... перемагичит, можно играть и вдвоём».
— А вот у меня и вправду «конклав», — я демонстративно отпихнул в сторону невскрытую карту (правилами это не запрещалось) и показал те две, которые получил при начальной раздаче, «великого» и «десятку». — Двадцать одно, господа. Спасибо за доставленное удовольствие.
С этими словами я сгрёб со стола монеты и ссыпал их в карман куртки...
— Он жулил! Гаси его! — заорали справа.
Если бы я не ждал чего-то подобного, то наверняка уже валялся бы на полу и меня бы вовсю пинали по рёбрам. А так, просто качнулся назад вместе со стулом и, перехватив руку бросившегося на меня подсадного, швырнул его на схватившегося за вилку бельмастого.
После чего, убедившись, что эти двое теперь вне игры, неспешно поднялся и погрозил пальцем потянувшемуся за спину катале (нож он там что ли прятал?):
— Не костопыжься, чудик. У нас в Драаране за такие проколы кукуху сворачивают.
Катала замер на месте. А вместе с ним замерли и подскочившие к столу вышибалы.
Я мысленно усмехнулся. Вот что слово животворящее делает. Надо будет потом побольше узнать про этот, блин, Драаран, раз взялся тут его именем прикрываться.
— Это за беспокойство, — достав из кармана однолартовую монетку, щелчком отправил её в сторону стойки.
Хозяин трактира ловко поймал серебряный кругляшок, подбросил в руке, хмыкнул и молча указал вышибалам на ворочающихся возле стены подсадных.
Спустя пять секунд последние вылетели из трактира как пробки.
Катала Дирул ушёл сам. Пятясь, как рак, и зыркая на меня дурным глазом.
Наверное, порчу хотел навести. Ну, флаг ему в руки, барабан на шею и палочки в задницу для ускорения. Чтобы, типа, возглавить колонну идущих на х... эээ... дальше там нецензурное, но думаю, все всё поняли...
— Господин Краум, это вам от хозяина, — пропела подошедшая Трита, когда я вернулся к своему «личному» столику.
Дамочка будто случайно прижалась ко мне горячим (это ощущалось даже сквозь юбку) бедром и, качнув своим декольте прямо у меня перед носом (уфф, как же тут жарко!), выставила на столешницу пузатый кувшин.
— Господин Ридел сказал: это самое лучшее из всех вин, какие у него только есть.
Я протянул руку и по-хозяйски ухватил служаночку за афедрон.
— Когда тут у вас всё заканчивается?
— Скоро, господин Краум. Уже недолго осталось, — с придыханием сообщила Трита, даже не пробуя отстраниться.
— Отлично. Тогда, как закончится, принеси это вино в мою комнату. Не хочется, знаешь ли, наслаждаться им в одиночестве.
— Я сделаю всё, что вы пожелаете, — пообещала она жарким шёпотом...
* * *
В мою комнату Трита пришла через час. Кувшин и две небольшие стопки она несла на подносе.
— Поставь вот сюда, — указал я на прикроватный столик.
Гостья поставила поднос куда сказано.
— Садись, — хлопнул я по кровати рядом с собой.
Дамочка аккуратно села на краешек и положила руки себе на колени. Ни дать, ни взять, институтка из Смольного. Ага! Знаем мы этих, блин... институток...
— А теперь наливай!
Вино оказалось действительно вкусным. Хотя и немного терпким.
Но это было не главное.
Главное, что после первого же глотка перед глазами опять появилось «волшебное» облако.
Ну, о-о-очень интересная загогулина. С этим вином кто-то явно магичил. Вопрос: кто и зачем?
Хозяин трактира? Трита? Не известный мне винодел?..
Чтобы убить?.. Навряд ли.