Глермзойская пустошь (СИ)
- Хоть бы не заметили... - шептал я про себя. Всадники - сила! В голом поле растопчут, подавят копытами, нанизают на пики. На стойкость и выдержку крыс в борьбе с таким врагом на просторах не стоит надеяться.
Видимо Древние услышали моё пожелание, так как из-за линии горизонта к ним двигался другой отряд конницы и существ. Около полтысячи вооруженных всадников, сбитых в прочный строй, неторопливой рысью приближались к отряду рыцарей, которые уже выстраивались для сражения. Конница, ощетинившись копьями, быстро приближалась. Над воинами колыхались бунчуки. И на их оружии, доспехах вспыхивали красные искры. Среди них тоже выделялся один. Узкогрудый и узкоплечий человек. На нем был шлем из толстой кожи, обложенной узкими железными полосками, начищенными до блеска; чешуйчатый панцирь, сплетенный из прочных ремней, туго обтягивал грудь и плечи; на алом шелковом поясе, спереди висел нож с серебряной чеканной рукояткой, сбоку – кривая сабля в жёлтых ножнах, украшенных бронзовыми кольцами; носки легких замшевых сапожек упирались в бронзовые фигурные стремена; к седлу был приторочен саадак, расшитый цветными нитками. Его воины были одеты много проще, однако оружие - пики и сабли - было у всех. Остро вспыхивали отточенные жала копий.
А рядом бежали кентавры. Мужчины-кони. Кони-мужчины. А может, я представил, это кочевники, жизнь которых настолько зависит от лошадей, что они стали неразделимы. Может на них повлиял так искажающий камень? Или на их предка... Кентавры - с подкованными железом копытами, толстой темной шкурой и мощным, как у тяжеловозов, крупом производили сильное впечатление. Это сильные монстры; они скалились и рвались в бой. У каждой твари было длинное копье, тугой лук, тяжёлый железный меч. И на элементах доспеха были нанесены округлые символы с восемью стреловидными лучами, которые расходились в разные стороны, расходясь от центра. Символ Хаоса.
Пронзительно завыла медь трубы и два отряда остановились на расстоянии полёта стрелы друг от друга.
У них тут что - точка рандеву?
Под крики обеих сторон от групп всадников кони вынесли по одному воину. Они проскакали вдоль развернувшегося строя и помчались навстречу друг другу, выставив копья. Нам было видно, как встретившись, что-то всполохнуло и один поединщик - рыцарь упал.
Под громкие крики кентавры перестраивались - перебравшись на фланги, а люди остались посередине. А потом с места помчались на группу рыцарей, что недавно распевала задорные песни.
Кентавры пускали стрелы, кружились рядом, выбивая то одного, то другого воина, пока предводитель рыцарей не дал отмашку, отправив своих людей в бой. Солнечные лучи преломлялись на их доспехах, на металле торчащих поверх голов копий - и шли они, окруженные удивительным этим сияньем. Пока с треском не врезались в центр строя своих противников, разом смяв первые ряды.
Сабли то молниями вспыхивали над черной линией голов, то гасли в ударах. Кони без всадников вылетали из гущи сражавшихся и носились по равнине с ржанием и развевающимися гривами. То стяг, то бунчук, реявшие над отрядами противников, внезапно кренились то в одну, то в другую сторону. Плёнкой вспыхивали щиты, отражая удары невидимой энергии, и всполохи её весёлыми зайчиками отскакивали в стороны в синеву неба.
Предводитель поднял левую руку вокруг сжатого кулака которой возник светящийся ореол. Крик заклинания и ветвистые синие и фиолетовые молнии брызнули в сторону ближайших врагов. Плоть рыцарей и их коней вспыхивала огнем, доспехи плавились и стекали на землю. Молния извивалась перепрыгивая от всадника к всаднику.
И в образовавшуюся брешь ринулись кентавры, выхватив свои клинки и рыча от восторга, завывая нечеловеческими голосами. Они рубили и сами получали удары - черная кровь тел стекала по шкурам, но не останавливала их порыв. Красная и чёрная кровь смешались, брызгами обдавая доспехи и лица.
Стяг склонился и скрылся в рядах сражающихся и рыцари с всадниками покатились назад, пытаясь скрыться от наседающих врагов. Беглецы бросали оружие, доспехи, шапки, даже скидывали на скаку одежду.
Вскоре они все скрылись за ближайшими холмами, оставив после себя искорёженные, порубленные трупы.
Мои несколько сотен крыс просто жалко смотрелись рядом с этой конной мощью, которую я только что увидел. Никогда. Никогда не выходить в поле против тех и других.
Я не рискнул выводить караван, пока где-то поблизости бродят сотни всадников, ищущих повод подраться. И лишь дождавшись темноты мы продолжили свой путь. Свободных крыс послал на поле боя поискать всё то, что может пригодиться нам. Не видел в этом ничего плохого в том, чтобы мы унесли оружие или доспехи у мёртвых воинов - им уже всё равно, а им пригодится. Что хорошего в том, если оно останется гнить и ржаветь под открытым небом? Ничего. Это, конечно, с условием, что победители не вернуться. Ну так мы трупы их соратников забирать не собираемся.
В любом случае мы не смогли утащить всего.
- Там вкууссно пахнет! - скалились возвращающиеся крысы и блестели своими красными глазками, нагруженные намародёренными, окровавленными вещами.
Пришлось ещё тратить время на запутывание следов и быстро-быстро уходить, пока не рассвело.
Когда мы всё же добрались до Логова, нас там встретили с восторгом! Тут же был устроен праздник, гоблинш гоняли, чтобы они аккуратно всё складировали и руководил ими пока Хрезкач, занявший должность каптенармуса, или как ещё говорят - заведующим хозяйством. А всё потому, что он чуть ли не единственный, кто умел читать и писать. И это было плохо - у него своих дел хватало. Надо было и с этим что-то решать.
Я запретил резать скот, так как его и так было мало, но принесённых запасов было не мало, а потому довольны были все. Со всех сторон звучали восхваляющие речи и крысы наперебой хвастались подвигами. С их смелых речей выходило, что именно этот крыс вместе с Голодным Брюхом ворвался в строй кровожадных гоблов, зарезал многих, держал шамана, пока ему вскрывали глотку и указывал место куда бить губительным молниям. Как будто и не они убегали пару раз из боя. Ну и описание пира на костях павших было ещё более красочным. Оставшиеся в Логове крысы слушали, скрежетали зубами и страшно завидовали израненным кланкрысам, хвастающихся своими увечьями.
Конечно же прибежали и не взятые в поход крысята - переваливающиеся с боку на бок Хариб, Дейамол, Тигр, Вердр, и носящиеся кругами Лократий, Ишарн, Лукий, Воэлий, Обскурий. Они забыли обиду (когда уходил - они прям надулись и даже хотели преследовать нас, но были отогнаны разведчиками). Для них у меня был небольшие подарки - небольшие копья и ножи, которые я отобрал из груды захваченных трофеев. Там порой попадались очень качественные вещи. Гоблинши отправились шить на них новую одежду по единому образцу - суконные штаны, рубаха, меховая безрукавка, кожаная шапка с опускающимися ушами на холодное время.
Все веселились, а мне надо было работать. Я велел привести нескольких людей-рабов, которые оказались когда-то в числе отбитых у гоблов. Я их разделил и провел беседу.
Меня интересовало несколько вещей, которые я у них не успел выяснить в прошлые разы.
1. Почему при такой силе, которую мы видели у местных рыцарей (а они скорее всего местные) они не вычистили от нелюди давно всю округу и не обеспечили безопасность караванной тропы/дороги.
2. Откуда могли взяться те всадники с бунчуками.
2. Кто бы из них хотел стать фиктивным представителем от наёмничьего отряда “Белых Быков Гольшарка”.
Глава 7
Глава, в которой частично перекликаются проблемы автора сего произведения, из-за которых он не мог вовремя выкладывать проды, с проблемами кланов пустошей.
Лето пронеслось прыжком гигантской веретенницы и чего только за это время не случилось в нашем маленьком клане. Хотя уже и не самом маленьком клане Глермзойской пустоши, как я судил. Так как после сверхудачного разгрома налётчиков Нельзуга к нам пошли добровольцы. К нам стягивались мелкие свободные крысолюды - и каких только тварей, крученных мутациями из-за близкородственного смешивания крохотных кланов и влиянием серого камня, который порой можно было найти, там не попадалось - изгои, беглецы из кланов и калеки, ищущие любую возможность выжить. В основном это были крысолюды, но были и одиночки хобгоблины, бежавшие от своих жестоких родичей, пока их не сожрали. Гоблоиды обходили нас стороной. Почему же хобгоблины считали что их у нас не сожрут - загадка, но несмотря на казавшуюся тишину окружающих просторов она была полна всевозможными слухами, эхом летящим от поселения к поселению.