Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ)

— И каков ответ?
— А ответ был напечатан в виде открытого письма в крупнейших газетах мира: мол, извините ребята, раз вы хотели получить всех диссидентов, мы вам всех и отдали. Теперь это не наша проблема, а тех, кто выдвигал глупые претензии к Советскому Союзу. Назад мы возьмём только нынешних несовершеннолетних, за которых решение на выезд принимали их родители. Причём, возьмём только тех, у кого будет ценная для нашей страны специальность, и чья лояльность не будет вызывать сомнений.
— А турки-месхетинцы?
— Почти в полном составе отправились в Турцию, а с ними примерно три четверти крымских татар: мы выявили всех коллаборантов, сотрудничавших с фашистами, и их детей. Турки их отправили в Турецкий Курдистан. Туда же отправились и выявленные нами изменники с Северного Кавказа. Надо признать, что турки очень чётко, трезво и решительно справились с задачей. У них проблемы с курдами, вот пусть приезжие с ними и режутся. А ещё турки хорошо заработали на транзитных репатриантах. Уважаю.
— Красиво!
— Да, Юрий, картина будет неполной, если не вспомнить ещё об одном обстоятельстве: довольно значительная часть отъезжающих одумалась в последний момент. Это же просто люди, которым промыли мозги вражеское радио и агенты из числа соплеменников. Знаешь, какая была волна пропаганды, что надо валить из ЭТОЙ страны?
— Знаю.
Ещё бы не знать человеку, пережившему Перестройку и проклятые девяностые.
— Так вот: масса инженеров, рабочих, научных работников технической и естественнонаучной направленности, посмотрев на компанию, в которой они ехали, в последний момент решали вернуться.
— Почему?
— Я же говорю: просто посмотрев на компанию, в которой они едут на Запад. Остался почти миллион человек, вернее, чуть больше. Творческую интеллигенцию, а в последний момент передумали эмигрировать более трёхсот тысяч человек, несмотря ни на какие мольбы, отправили. Зачем нам незадачливые артисты, писатели-графоманы, бездарные театральные критики и прочие бездельники? К тому же люди они непостоянные, порывистые: сегодня передумали уезжать, а завтра опять начнут рваться на Запад. Нет уж, отказался от советского гражданства, и давай, до свиданья. Впрочем, отъезжающим намекнули, что возвращение на Родину можно заработать. Как? Думайте. Может, что-то разумное придумаете.
Я в своих записках предлагал нечто подобное, но размах операции, уровень планирования, чёткость и скорость её проведения меня поразили. Всё сделано на пять с плюсом! Особенно ценно то, что теперь иностранный обыватель, при словах «эмигрант из СССР», будет испуганно шарахаться, ибо русский эмигрант, как показала практика, это опасный бандит, или, по меньшей мере, жулик, от которого избавилась его бывшая Родина.
— Антоша, вот что я подумал. Шила в мешке не утаишь, скоро станет ясно, что мы крепко надули Запад, с этими диссидентами. Скоро они начнут новую волну антисоветской пропаганды. Напиши докладную записку о том, что нужно сыграть на опережение, и во всеуслышание рассказать об истинной подоплёке операции. Для публикации в странах с сильными религиозными традициями тезис может быть таким: СССР строит общество справедливости, в СССР формируется новый тип человека. Можно даже сослаться на Новый Завет и Кораном. Тут уместно привести цитаты Иисуса Христа и Пророка Мохаммеда о том, каким он видит настоящего мусульманина и христианина. И провести параллель между настоящим советским человеком и настоящим верующим. Впрочем, последнее нужно хорошенько обдумать. Я напишу к твоему меморандуму сопроводиловку.
Антон, не ожидавший такого щедрого предложения, был тронут:
— Спасибо, Юрий. Я обязательно напишу записку, сегодня же начну писать. А ты подумай, что ещё можно сделать.
— А я напишу сценарий комедии, в которой будет показано, что всякой швали в СССР живётся плохо, поэтому они рванули на Запад, а честные, но обманутые граждане, видя, кто оказался их попутчиками, решают остаться. Думаю, что если дать такой сценарий Леониду Гайдаю, то получится шедевр.
   
Москва 12.12.1975 г
 
У нас в квартире непривычная толчея: приехали гости с востока. С Дальнего Востока, из Японии, с остановками в крупнейших городах Транссиба, приехали Дин Рид и Ирина Короткова-Рид. Спустя час прибыли гости из более близких мест, из Северного Казахстана. Это пожаловали моя любимая сестричка, Ленуська с новым составом «Арии», включая новую руководительницу.
Сразу стало очень тесно и шумно, а так как все, за исключением Антона, Сергея и Кати знают друг друга, и давно не виделись, у всех имеются темы для разговоров. Однако Кате эти разговоры тоже страшно интересны, поскольку она одержима идеей написания книги об «Арии» и о великом мне. Так что мадмуазель Траутманн увлечена: она расспрашивает Ленуську и Дину, которых почитает вторыми по значению творцами «Арии». Любопытно, что девочки очень тепло приняли Катю, и мило с нею беседуют.
В гостиной все стулья и кресла оказались заняты, как и оба наших дивана, так что мне места не досталось. Раз так, я утащил Дина и Ирину Сергеевну на кухню:
— Ну, братцы-кролики, рассказывайте, как и где вы провели эти два года?
Дин и Ирина переглянулись, и Дин погладил жену по руке:
— Рассказывай ты, Иринка. Я ещё нехорошо говорю по-русски.
— Знаешь, Юра, очень хорошо провели. А где… Мы же побывали на всех континентах кроме Антарктиды, причём везде с большим успехом. Ну что рассказывать? Как проходят концерты, ты знаешь, они одинаковы и в Африке, и в Европе, и в Австралии. Другое дело, что кенгуру и страуса эму в Москве можно увидеть только в зоопарке, а в Сиднее я даже на страусе прокатилась. Дин меня подсаживал, а потом ловил по всему вольеру, и снимал с этой бешеной птицы. Ох, я такого страху натерпелась, а Дин только смеялся. Кстати, в Сиднее на наши концерты пришло удивительно много эмигрантов из нашей страны. Твою «Галину» приходилось исполнять по три-четыре раза, представляешь? И на телевидении задали вопрос: правда ли, что песня написана о реальных людях? Я объяснила, что правда, и показала фотографии Галины и Григория Пешковых и их дочери, Сашеньки. И знаешь, что самое удивительное?
— ?
— Говорят, что англоязычные народы не ценят песни на чужих языках, но оказалось, что отношение к песням неоднозначно. Например, австралийцы очень даже ценят песни о реальных людях и событиях. Да, представь себе, в Австралии очень популярна песня «Галина» Телевидение дало песню в переводе на английский, её исполнила местная кантри-группа, и эта песня стала очень популярна в Австралии под названием «Непридуманная история». Правда, они присочинили ещё два куплета о том, что влюбленные встретились и у них теперь чудесная дочь. Ты уж извини, Юрий, но я от твоего имени разрешила исполнять в таком виде. Ты не возражаешь?
— Ни в малейшей степени. Я очень рад, что хорошая песня стала жить самостоятельной жизнью. Но Вы продолжайте, Ирина Сергеевна.
— В Перте, а это на противоположном краю Австралии, один делец даже начал выпускать футболки с фотографией Сашеньки и лозунгом: «Любовь стоит песни!». Мы бы и не узнали ничего, но хозяин мастерской сам прислал нам сотню своих футболок. Когда мы заехали в Троебратное, то завезли их Алексею Максимовичу. Он так радовался!
— Чему?
— Он уже не надеялся, что у его сына будет семья, а благодаря твоей песне у него и семья есть, и внуки. Галина Антоновна недавно родила ещё двойню. Мальчики. Алексея назвали в честь деда, а Юрия в твою честь.
— Горжусь. О близнецах я знаю, Алексей Максимович присылал мне письмо с фотографиями. Мне даже как-то неловко, ребята. Ну ладно. А дальше, что было?
— Потом мы прокатились по США. Выступали в Лос-Анджелесе, Сиэтле, Нью-Йорке и на родине Дина, в Денвере.
— Успешно?
— Не то слово! Американцы, как мне говорил продюсер, не любят песен на незнакомых языках, а у нас почти половина репертуара на русском. Но мы ничего не стали менять, а выступления прошли просто блестяще. Правда, дважды какие-то ненормальные попытались сорвать наши выступление, но сами зрители надавали им тумаков и сдали полиции. Но вершиной нашего турне по США стало приглашение на Танглвудский музыкальный фестиваль. Ты не поверишь, Юра, нас разыскали за день до начала фестиваля, чуть ли не в приказном порядке вручили приглашение, билет на самолёт и ключи от домика, в котором мы жили.