Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ)

Меня никто не тревожит: Серёга и Антон сидят у себя и корпят над очередным меморандумом. Хорошо им: заняты полезным делом. Они попытались было растормошить меня, но как-то без огонька. Моя хандра пересилила их натужное веселье, и наверное это к лучшему. Парни пошли заниматься полезным делом, а я приступил к изучению потолочной трещины.
Спустя полдня тормошить меня пришла Катя.
— Ты не заболел, Юра?
— Нет. Просто скушно, лениво и маетно.
— Хандришь. — вынесла диагноз Катя — Иногда это полезно, но именно сегодня у меня на тебя другие планы. Кончай валяться, нам предстоит поездка.
— Куда это, на ночь глядя?
— До ночи ещё далеко, на часах только пять.
— Ладно, настырная ты девчонка. Что задумала?
— Сейчас всем вместе и скажу. Ребята! — крикнула Катя в открытую дверь.
— Отчего шумим в квартире? — мгновенно появились в дверях мои друзья-охранники.
— Ребята, а не съездить ли нам на природу?
— Куда это?
— Решайте сами по своим инструкциям. — подпустила ехидцы Катя.
Вот так и выясняется, что моя секретная охрана кое-для кого вовсе не секрет. Парни даже глазом не моргнули: они уже знают, что Катя знает что они знают… и так до бесконечности. Ребята переглянулись, и Сергей принялся расспрашивать:
— А куда бы ты хотела, Катюша? Есть два варианта: дом отдыха и деревенский дом. Что выберешь?
— Что за глупый вопрос? Конечно деревенский дом! Вот только найдётся ли в нём место для двух моих подруг?
— Для двух и даже для пяти девушек место найдётся. Но только если у вас не слишком высокие требования к комфорту.
— Надеюсь, там нет клопов?
— Клопов? Нет, Катюша, клопов в Советском Союзе найти тяжело. А в деревенских домах тем более: у нас принято вымораживать насекомых зимой.
— Тогда какие трудности с комфортом?
— Вода из колодца, но зато чистейшая в мире. Отопление печное…
— Но топить будут парни. — подхватила Катя — А баня там есть? Я много раз слышала похвалы русской бане.
— Есть баня! — обрадовался Сергей — И даже на берегу пруда. Из парилки можно нырять прямо туда.
— А кровати есть, или придётся спать на полатях? — продолжает допрос Катя — Откровенно говоря, я больше бы хотела поспать на полатях. Я о них только читала, а самой вот не довелось.
Сергей почесал голову, подумал и изрёк:
— Организую я тебе полати. Там у соседей совсем уж старая изба, даже пол земляной, может и полати найдутся. Только хозяин там… как бы сказать… В общем, мужик явно не дружит с головой. То он молится, то голяком по двору бегает. Тебя устроит такое единение с пейзанами?
— Нет-нет! — испугалась Катя — Не хочу я такой экзотики! Придётся спать на кровати.
— А что мы будем кушать? — слабо трепыхаюсь я.
— Багажник уже загружен едой. — пресекает попытку дезертирства Антон.
Спустя час разговоров и сборов, мы, забившись всей компанией в «Запорожец», доехали до Катиных подруг, которые ожидали нас у экспортного варианта ВАЗ 2103. Рядом с машиной наличествовали красивые девушки, в количестве двух личностей. Девушки у машины улыбались, хлопали ресницами и принимали завлекательные позы.
— Вау! — сходу заценил Сергей красоту и ухоженность машины — Автомобиль прекрасен, теперь бы кто разрешил мне им порулить!
— Знакомимся, товарищи. — Катя взяла в свои руки нить разговора — Это Даша Масалова и Лика Оспищева.
Мы тоже представились, а Катя продолжила распоряжаться:
— Сергей, раз уж он так хочет, поведёт «Жигули». Антон будет запасным пилотом. Девочки, не позволяйте мальчикам скучать! Юра повезёт меня. Серёжа, попрошу не увлекаться педалью газа! Мы едем отдыхать, а не на ралли «Париж-Дакар». Юрий! Когда будешь вести машину, помни: я очень ценная и хрупкая. Понял?
— Яволь, мон женераль!
— Девочки давно просили познакомить их с Антошей и Серёжей. — пояснила Катя, когда мы тронулись вслед за Ладой.
— А я?
— Юра, ты смотрел пьесу Лопе де Веги «Собака на сене»?
— Конечно.
— В таком случае, знай: ты мой Теодоро. Стану ли я Дианой де Бельфлёр не знаю, но ни одной Марселы рядом с тобой я не допущу.
 
— Сурово. — ухмыльнулся я.
— Ты лучше скажи, что послужило непосредственным толчком к твоей тоске?
— Странный вопрос, и неожиданный…
— Может быть, какое-то воспоминание?
— Да, действительно, было такое. Помнишь, я рассказывал про мужика, с которым мы вместе лежали в больничке, только я выздоровел, а он помер?
— Конечно же, помню.
— Знаешь, я пообещал, что помяну его, устроив комсомольские поминки. Да. А потом напрочь забыл о своём обещании.
— Здесь ты неправ, Юрий. Нехорошо забывать о своих обещаниях. Только мне непонятно: тот человек был неверующий? Почему именно комсомольские поминки?
— Это очень противоречивая история, Катя. Валерка Иваниенко безо всякого сомнения был глубоко верующим человеком. Другой вопрос, что он люто ненавидел официальную церковь, вернее церкви. Валерка не верил ни одной из конфессий, а уж священников презирал всех однозначно.
— Мне знакомы подобные типажи. В старших классах школы я даже участвовала в социологическом исследовании по вопросам веры.
— Значит тебе понятно, о чём я. Валерка несколько раз повторил, что в настоящих коммунистах и комсомольцах живёт бог, а в попах и их капищах бога нет.
— Ты знаешь, Юра, твой Валерий во многом прав: священники, точнее, большинство из них, являются простыми исполнителями. Если угодно — клерками в своих конторах. Для искренне верующего человека встречи с такими священнослужителями очень болезненны. Здесь бы я припомнила нашу первую встречу: помнишь как уныло и скучно бунтовали профессора кафедр научного коммунизма? Я очень ярко помню твоё к ним брезгливое отношение.
— Настолько было заметно?
— Не представляешь, насколько. И учти, многие участники митинга увидели и отметили твою реакцию. Мстить, конечно же, никто не станет, но подвернётся случай — сделают гадость.
— Уверена?
— Не сомневайся: в части людской злопамятности я многих могу просветить, поскольку специально изучала этот вопрос.
Машины тем временем покинули Москву и мчались на юго-запад по Наро-Фоминскому шоссе.
— Ой, Юра, остановись! — вдруг воскликнула Катя.
Я нажал на тормоза, и лишь потом спросил:
— Что случилось?
— Ничего особенного, просто мы проехали реку с необыкновенно милым названием. Река Незнайка! Представляешь?
Катя вышла из машины и направилась к мосту, который мы только что переехали:
— Юра, сфотографируй меня на фоне знака!
Щёлкнул Катю на фоне знака «река Незнайка», потом сфотографировал вместе Катю, Дашу и Лику: машина ушедшая вперёд вернулась, и девушкам тоже заблажило запечатлеть себя на фоне знака. Смотрю, а мои телохранители слегка напряглись, и похоже решают для себя вопрос: столь ли невинны причины задержки Кати у моста. Антон даже прочесал всё вокруг места, где стояла Катя, но ничего не нашел.
Вот ведь… А шпионские игры вокруг меня никак не утихают.
Проехали Апрелевку, и сразу после Алабино повернули направо.
— Там налево от Наро-Фоминской трассы, от Алабино до Кубинки расположен преогромный полигон. — сообщил я.
— Я знаю. В детстве я тут бывала с папой и мамой на каких-то учениях. Мне тогда очень понравилась пшенная каша, которой меня угостил повар в солдатской столовой. — улыбнулась Катя — То, что готовили для офицеров и дипломатов тоже было очень вкусно, но солдатская каша была какой-то более настоящей. Я попросила папу, и он наградил повара и его начальника-офицера значками французского МИД. Интересно, гордился ли тот повар значком от маленькой девочки?
— Хочется надеяться, что да. — улыбнулся я — Ведь он тебя угощал просто от широты души. Просто потому что видел перед собой маленькую девочку.
— Да. — вздохнула Катя — Удивительное дело такие случайные встречи, они очень ярко раскрывают душу народа.
Километров через двадцать пять мы свернули направо и въехали в маленькое село. Проехали его насквозь и остановились у довольно просторного пятистенка с примыкающим к дому крытым хозяйственным двором.