После развода. Не надо слов, не надо паники

Вариантов было много, Настя девочка способная. Тогда она говорила, что пока не знает кем бы хотела быть. И у неё нет чёткого понимания.
- Не знаешь? Ой, ну ты даешь, Аня! - смеётся Наташа, - Везет тебе, что ты вот так можешь. Нет, мы тоже, конечно, можем любой ВУЗ оплатить, хоть куда, хоть МГУ, хоть Вышка, но папа наш упёрся рогом, чтобы на бюджет, поэтому... Ой, прости…я... - она наконец соображает, что, видимо, влезла немного не в тему, улыбается Алексею. — Извини-и-ите, что-то я... Аня, ты звони, не пропадай. Ты на квартиру решила посмотреть?
  
Внезапно она краснеет, моргает, видимо, соображая, что происходит что-то не то.
- Извини, я побегу, я за младшим... опаздываю.
Наташа уходит быстро, громко топая своими модными кроссовками на большой платформе.
Я усмехаюсь.
Доронин, какая же ты мразь
Если…
Если она живёт в моей квартире.
Алексей нажимает кнопку лифта.
Пятнадцатый этаж.
Абзац.
Это просто.
До какого дна нужно опуститься?
Получается, Слава мне солгал, когда сказал, что продал эту квартиру? Но... зачем?
Это же было... Нет тогда у него не было романа с Оксаной. Еще не было. Это…
Она тогда, получается была беременна от Буянова? Или только родила... Я не помню точно, сколько Анютке лет. Пять? Шесть? В дом мы переехали как раз пять лет назад.
Я ничего не понимаю. Но мне очень больно.
Это очередное предательство мужа. И оно оглушает.
Неужели он думал, что я не узнаю?
Не важно.
Алексей подходит к двери моей квартиры. Смотрит хмуро.
- Аня? Это... Ты тут жила, да?
Я тут жила.
Я тут умерла, наверное.
Меня больше нет.
Меня пока еще не добил рак, но меня добивает человек, которого я любила. С которым прожила жизнь.
Добивает своим цинизмом.
Буянов звонит в дверь. Ему открывают.
- Папа! Папочка, а я уже готова! ОЙ! Тётя Аня! А вы с нами, да? Ур-ра!
40.
Мне хочется зайти внутрь. Но я не могу. Физически не могу себя заставить.
Это просто…
Нереально, отвратительно.
Жестоко.
Просто дно.
Чувствую на себе взгляд Алексея. Растерянный.
Анечка что-то щебечет, он проходит в квартиру, смотрит, а я головой качаю.
- Ну, тётя Аня, ну зайди, зайди! Я тебе свои игрушки покажу! У меня такая большая комната.
Интересно, какая? Лизина? Или Настина?
Лизину было бы проще переделать в комнату маленькой принцессы.
- Я подожду тут, или спущусь вниз, хорошо? Собирайтесь.
- Ну тётя Аня, ну, пожалуйста!
- АНЮТ, тётя Аня не может, давай мы с тобой быстрее соберёмся, хорошо?
- Ну, хорошо, в другой раз тогда, да? В другой раз обязательно.
- Обязательно.
Улыбаюсь девочке, иду к лифту. Нажимаю кнопку, мне везёт, он еще не успел уехать.
Захожу в кабинку и меня накрывает.
Сжимаюсь в углу вся, слезы градом.
Какой надо быть сволочью! Ну, какой!
Я же просила!
Просила оставить квартиру!
Он оставил.
Но не для этого же?
Господи.
Поднимаю голову, пытаясь закатить обратно злые слёзы.
Первый порыв, связаться с адвокатом, которого рекомендовала подруга. Герман Крестовский. Специалист по бракоразводным процессам.
Раньше помогал мужьям, выигрывал все дела, оставляя жён ни с чем. Сейчас помогает жёнам. Также выигрывает все дела, оставляя ни с чем уже мужей.
Связаться, чтобы начать крестовый поход против Доронина и его подстилки.
Вот так.
Жестко.
Бескомпромиссно.
Что ж…
Хочется ему позвонить. Спросить.
Но нет я не буду.
Звонить не буду.
Но спрошу!
Обязательно.
Просто мне хочется смотреть в его глаза.
И еще.. еще кое-что.
На улице встаю в тени, но так, чтобы ветер овевал лицо. Мне нужно высушить слезы.
Мне не нужно плакаты!
Это мне противопоказано.
Вообще мне противопоказано страдать. Это приводит к плохим болезням.
Мне нужно быть счастливой, и я буду!
- Тётя Анечка! Смотрите, у меня новое платье! Красивое!
Малышка бежит ко мне руки раскинув. Не задумываясь принимаю её в объятия.
Это дочь мужчины, которого я любила.
Мне плевать, кто её мать. Пока она еще маленькая, она чистая. Невинная.
Может потом что-то изменится, но я надеюсь, что нет. Надеюсь, что она останется вот такой вот, светлой, милой, открытой.
Только нужно, чтобы вокруг неё всегда были хорошие люди.
Отец.
Чтобы никто не мог причинить боль.
Никогда.
- Аня, извини, я... я не знал. — Буянов говорит тихо. Не знал. Я ему верю. Нельзя знать всё про всех. Не важно.
Нужно на что-то переключиться.
Малышка рассказывает, как она потянула мышцу на тренировке и поэтому у неё сейчас выходные, но надо делать массаж. Еще показывает детскую площадку, которую любит — площадка новая, раньше тут была другая, мои девочки тут уже не играли, а у Анютки играть там сейчас нет времени. Каток.
Смотрю на Буянова, который морщится.
Ему похоже не нравится эта тема катка. Но я не спешу давать какие-то оценки и советы. Мать девочки спортсменка, наверняка сама понимает плюсы и минусы.
Когда-то я тоже мечтала, чтобы мои девочки серьёзно занимались спортом. И фигурное катание любила, и гимнастику, и бальные танцы. Но быстро поняла, что спорт великих достижений — это не про нас и не для нас. Лизе это было до лампочки, ну, походила на гимнастику: растяжка — больно и привет. Фигурное катание: упала — больно, тоже до свидания. Танцы — партнёра нет, толкаться с девочками скучно. Современные танцы — походила, нравилось, но там тоже началось — сборы, конкурсы, надо стоять в первой линии иначе тебя затроллят — до свидания. Настя ходила в бассейн, ей очень нравилось, плавать научилась быстро, как рыбка. А потом начались проблемы с ушами, аденоиды, и я поняла — пас. Не вылезали из болячек. Вот так спорт остался только в очень сильно любительском варианте. Велосипед, ролики, коньки зимой — в охоточку, бассейн, фитнес.
Ну, наверное, это правильно — каждому своё. Не всем становиться Славиными.
Не всем.
Почему-то мне кажется, что большой спорт не Анютина тема. Девочка кажется слишком мягкой, податливой, нежной.
В спорте нужны зубы и когти.
Как у её мамы.
Я не осуждаю.
Это не плохо.
Это просто чья-то чужая жизнь, которую мне не понять, наверное.
Что ж…
- Поедем в зоопарк, пап, да? Поедем?
- Я обещал... - тихо говорит Буянов и смотрит на меня.
А мне неожиданно так сильно хочется в зоопарк!
Я всегда любила животных И к зоопаркам отношусь нормально, без предубеждения, без этого — звери должны быть свободны.
Люди тоже должны быть свободны, однако ж почти все мы сидим в своих клетках.
Итак, зоопарк.
Шикарные фламинго, лебеди, утки. Слоны огромные.
Белая медведица с медвежатами, у которой всегда ажиотаж.
- Они такие милые, милые, правда, тётя Аня?
Конечно.
- А потом милый вырастет и лапой... - смеётся Буянов, а я толкаю его локтем в бок.
— ты чего?
И мы смеемся все.
Жирафа кормят.
У парнокопытных ожидаемо специфическое амбре, и мы все носы зажимаем.
В террариум не хочется, в серпентарий тоже.
Серпентария мне хватает и в жизни.
Обезьянки есть тоже очень забавные.
Буянов вспоминает поездку в Тай, где у него наглые обезьяны украли сумку со всеми документами, и потом пришлось лететь в Бангкок и всё восстанавливать.
- Это был треш, у меня тут контракт горит, а я не могу улететь без паспорта!
Поэтому — никаких обезьян!
-Больше ты не летал в Таиланд?
- Конечно летал, я люблю Тай. Есть более крутые курорты, конечно, но там какая-то особенная атмосфера. Там можно просто быть собой. У меня даже была мысль купить в Тае виллу, но... это не то…
- Почему?
- Потому что я еду в отель, один, и живу простую жизнь. Без водителей, охраны и прочего. Хожу в дешевые кафешки, беру Том Ям за сто пятьдесят бат и наслаждаюсь.