Доставь или умри (СИ)

— Нет, но моя задача резко осложнилась... Прошу прощения, но вынужден откланяться.
Золочённый издевательски поклонился, прижимая ладонь к левой стороне груди. Развернулся и побежал прочь, мгновенно растворился в полумраке.
— Проклятье... — Выдохнул Эллион, скривился и сплюнул кровь от разбитой губы. — Что творится?!
 
Друзья, ваша поддержка значит очень многое для меня. Осталось собрать совсем не много, чтобы продолжить творить для вас. Если есть возможность и желание помочь, пожалуйста, поддержите моё творчество денежным вкладом. Каждый рубль приближает мечте и мотивирует писать дальше. Спасибо вам за веру в меня и мой талант!Сбербанк: 4274 3200 6585 4914ВТБ: 4893 4703 2857 3727Тинькофф: 5536 9138 6842 8034 
 
  
Глава 40
 
Курьер бредёт по коридору, левой рукой держась за стену. В глазах двоится и пляшут цветные всполохи. Вдоль хребта терзает тупая боль, ощущение будто отбил каждую выступающую косточку. Воздух тяжёлый, спрессованный взрывом до плотности студня. Пахнет газом и гарью. Светильники на стенах мертвы и единственный свет идёт от окон-бойниц, в которые заглядывают Сёстры.
Издалека доносятся глухие крики, курьер готовится к худшему. Левая ладонь скользит по блокам в стене, ощущая каждую неровность и огрех в работе резчика. Холодный камень выпивает тепло из кончиков пальцев.
Голоса усиливаются, складываются в панические крики:
— Спасайте книги! Тушите огонь! Перекройте газ!
Сердце ёкнуло и забилось чаще. Пахнет жжёной бумагой и кожей. Навстречу выбежал послушник с лампой в вытянутой руке. Почти столкнулся с Эллионом, но курьер выставил ладонь и поймал бледное лицо. Остановил и просипел, глядя в круглые от ужаса глаза:
— Что произошло?!
— Не знаю! Не знаю! Илмир, спаси нас!
Эллион отпустил парня и тот скрылся в боковом коридоре, только шаги загремели вниз, быстро удаляясь. Курьер утёр лицо и шагнул в главный зал, сощурился от страшного света, охнул. По восточной стене скользят струи голубого огня. Бьющие из щелей в камнях, воздух горячий и пропах калёным камнем. Вокруг суетятся илмириты, кто-то пытается затушить пламя куском влажной ткани. Более знающие оттаскивают пожарника от стены, крича, что газ нельзя сейчас тушить. На полу среди хаоса спокойно лежит отец-настоятель. Стеклянные глаза смотрят в потолок, а под телом растекается чёрно-багровая лужа. На шее темнеем широкая рана. Разрез мастерский, от уха до уха, почти отделивший голову от тела. Эллион глухо выругался, огляделся ища Тишь и Роана.
Мальчишка нашёлся сидящим на лестнице, обхватив колени. Взгляд пустой, на лице привычное холодное выражение полного равнодушия. Рядом стоит Тишь, чумазая и взъерошенная, стыдливо прижимает левую руку к груди. Их никто будто не замечает. Эллион подошёл ближе и разглядел в ногах парня меч, лежащий на коленях. Лезвие черно от запёкшейся до корочки крови. Проглядывающий металл приобрёл характерный цвет отпущенной закалки.
— Целы? — Спросил Эллион, подходя к ним.
Тишь дёрганно кивнула, дрогнула и... заревела. Гулко мыча и трясясь. Уткнулась лицом в живот курьера, стиснула до треска рёбер. Эллион неуверенно положил ладонь на макушку, пригладил. Роан посмотрел на них пустым взглядом, моргнул дважды и обессиленно лёг на ступени. Будто все силы разом покинули тело, а мышцы превратились в студень. Эллион отстранил девочку, поднял претендента на трон погибшей империи за руку и обнял. Первые мгновения никакой реакции, затем парень шмыгнул носом и крепко обнял в ответ. Затараторил, глотая слова:
— Я так... я так испугался! Это было... это было...
— Не надо слов.
Свободной рукой курьер прижал Тишь и молча сдавил спутников в объятиях. Слова излишни, особенно сейчас. Они столкнулись с неизвестным и опасным врагом. Столкнулись и выжили. Планы порушились и они вновь на опасной тропе.
Заходя в храм он точно знал, что благословение Илмира отменят любую охоту. Со стороны илмиритов. Однако новый враг, о котором предупреждала Тишь, оказался куда опаснее.
 
***
Старший монах-писарь храма мрачно смотрит на трупы убийц, брошенные на полу в малой келье. Всего десять тел, трое из которых обуглены до хрустящей корочки. Вместе с ним на мертвецов смотрит Эллион, Тишь, два писаря и два курьера. Девочка поджала губы и едва сдерживается, чтобы не отвернуться.
— Есть идеи, кто это? — Спросил старший, сложив руки на груди и прикрывая нос ладонью.
— Нет. — Ответил Эллион, покосился на Тишь, но та явно не в состоянии понятно объяснить, пальцы трясутся как на морозе. — Думаю, она сможет рассказать, но точно не сейчас.
— Так уведи, пусть успокоится.
— Она отказывается отходить от меня.
— Хм... ладно... — вздохнул старший, махнул курьерам на мертвецов, — начинайте.
Двое опустились на колени перед самым целым мертвецом, начали осмотр.
— Хорошая керамика, старая. — Сказал первый, проводя пальцами по маске.
— Откуда знаешь? — Спросил второй, пока двое писарей торопливо записывают каждое слово.
— Видишь, характерный узор трещин? Такие появляются только у самых старых, не менее двух сотен лет. У тех, что моложе несколько иная технология производства и трещин не появляется.
— Хм... там ещё затирка, вроде свежая.
— Да, — курьер поскрёб ногтем, довольно кивнул, обнаружив глубокую царапину. — Действительно.
Переглянувшись, развязали завязки на затылке и осторожно потянули маску. Свет фонарей упал на бледное лицо с выпученными глазами. Жидкие пшеничные волосы и кривой нос крючком. Подбородок скошенный, но с глубокой ямочкой. Курьер с маской в руках выругался и махнул пальцем, прося не вносить это в протокол.
— Пекарь с улицы Маршала Лайндо! Мы вчера у него брали пайки для братьев!
— Вот как... пекарь-убийцы? — Спросил старший писарь, поглаживая щетину на подбородке двумя пальцами.
— Скорее убийца-пекарь. — Поправил Эллион, вспоминая, как двигался тот при жизни. — Не знаю, как он пёк, но в схватке был хорош. Даже слишком хорош.
— Выпечка была хорошая. — Вздохнул один из писарей, качая головой. — Я ещё в детстве покупал у него сахарные булочки. Мягкие такие, с начинкой.
— Я тоже. — Кивнул курьер с маской, вздохнул. — А какие у него были мясные пироги! Но их дочка готовила, красивая девка...
— Проверить её и всю семью. — Отмахнулся старший. — Остальные вам тоже знакомы?
Курьеры переглянулись и уже без всякой осторожности сорвали оставшиеся маски. Переглянулись ещё раз.
— Этих троих не знаем, а вот эти...
— Тот что со сломанной шеей, попрошайка у главных ворот, рядом с ним стражник, а вот этот... этот я его точно видел где-то.
— Это Ларс, водонос.
— Замечательно. — Вздохнул старший. — На нас напали совершенно случайные люди.
— Неслучайные. — Ответил Эллион, склоняясь над пекарем и заглядывая в пустые глаза.
Со стеклянных зрачков на него смотрит собственное отражение. Мертвец не создаёт впечатление грозного бойца, но сейчас видно, что под одеждой прячутся тугие мышцы. Такие сами по себе не вырастают. Только длительные и постоянные тренировки вкупе с упорным трудом дадут такой результат.
— Это служители Лунисы.
— Госпожи Тайн? — Переспросил старший, хмыкая, кивнул. — Да, похоже на то.
При звуках имени хранительницы секретов Тишь дёрнулась, как от удара. Сильнее прижалась к Эллиону, будто ожидая, что из тени выпрыгнут новые убийцы.
  
Глава 41
 
Врагом может быть любой. Культ Лунисы, что очевидно, держится в тени от общества. Самое явное, что можно найти, — это древние алтари в самых потаённых и безлюдных местах мира. Эллион наткнулся на такой только раз за всю жизнь — в пещере Подлунных Пиков, в стороне от перевала.
В зале царит гнетущая тишина. Илмириты переглядываются, будто начинают искать предателей. Эллион обернулся на Тишь, но та отвела взгляд и начала утирать с лица копоть. Курьер подошёл к ней и опустился на колено, взял за плечи.