Любовный контракт (ЛП)

― Здесь есть все, что тебе нужно. ― Я не хотел, чтобы слова прозвучали так резко, но это лучшее, на что я способен сегодня. Я хрупкий, пустой, жесткий.
Ангус перестает кружиться и бросает на меня острый взгляд.
― Правда. Это почти сверхъестественно… как будто этот участок все это время ждал меня.
Настроение изменилось. Это так же незаметно, как дуновение ветерка по верхушкам деревьев, но мы оба это чувствуем.
Ангус смотрит на меня прямо, вся его веселость и идиотизм исчезли. Теперь я смотрю на человека, который присваивал, рвал когтями и пробивал себе путь к статусу миллиардера.
Я тихо говорю:
― Может, и так.
Дрогнувшие губы выдают его удовлетворение.
― Я так и думал.
Мы стоим лицом к лицу, как на дуэли, и лес словно кружится вокруг нас. Мне следовало бы нервничать, но мое сердце все еще ноет в груди. Кажется, оно вообще почти не бьется.
Обманчиво непринужденным тоном Ангус говорит:
― Джессика, кажется, подозревает, что ты меня обманываешь.
Оцепенение, которое я чувствую, помогает мне не реагировать.
― У Джессики множество интересных мнений.
― Я тоже так думал. Но она привела несколько весомых аргументов. ― Глаза Ангуса скользят по моему лицу в поисках доказательств.
Я чувствую себя усталым столетним стариком. Трудно даже найти в себе силы для этого разговора.
― Дай угадаю… она думает, что я использую Тео, чтобы добраться до тебя.
Ангус выглядит удивленным, что я вообще произнес это вслух.
― Ну… а ты?
Вздох, который я издаю, вырывается из глубины моей души. Выдохнув, я чувствую себя пустым внутри, полностью очищенным. Нет места для лжи, только правда.
― Я без ума от Тео. На самом деле, я чертовски люблю ее.
Я должен чувствовать себя хуже, чем когда-либо, но на сама деле после этих слов у меня появляется первый яркий проблеск надежды. Мое сердце просыпается в груди, внезапно, как птица, порхающая у моих ребер.
Я люблю Тео.
Я люблю ее.
Это реально и это правда.
Даже Ангус это видит. Его брови сходятся вместе, и он беспокойно переминается с ноги на ногу.
― Я тебе не верю.
Я пожимаю плечами, пораженный и смирившийся.
― Неважно, во что ты веришь.
Он не получил реакцию, которую ожидал. Ангус привел меня сюда, чтобы противостоять мне, разоблачить меня. Возможно, в другой раз мы могли бы устроить эпическую битву умов и обмана. Но я больше не хочу лгать.
Рассерженный и растерянный, он шипит:
― Я тебе не верю! Но я все равно дам тебе то, что ты хочешь, если только я тоже получу то, что хочу.
― Что именно?
― Я хочу вернуть Тео. ― Он смотрит на меня, опустив подбородок. ― Я хочу, чтобы она вернулась в офис и работала, как раньше. Я куплю твою собственность, подпишу документы прямо сейчас. Но я хочу, чтобы ты порвал с ней.
Вот оно.
Решение, предложенное мне на блюдечке, как золотое яблочко.
Было бы так просто согласиться. Насколько я знаю, мы с Тео уже расстались. Черт, да мы вообще никогда не встречались. Было бы проще простого сказать» «Конечно, без проблем, давай я позвоню ей прямо сейчас…».
Пять секунд телефонного разговора, и у меня было бы все, о чем я мечтал.
Единственная проблема в том, что… это уже не то, о чем я мечтаю.
Теперь, когда я засыпаю, мне снятся глаза цвета индиго, перламутровая кожа, бледная как лунный свет, и река иссиня-черных волос. Я вижу ямочку, мерцающую, как звездный свет, и слышу голос, мягче и слаще любой музыки…
Я мечтаю о Тео.
И эта мечта для меня дороже всего, что мне принадлежит, включая каждый дюйм этой земли вокруг нас.
Я не предам эту мечту, ни ради Ангуса, ни ради чего бы то ни было.
Я не предам ее.
― Я не собираюсь расставаться с Тео. Я даже не собираюсь притворяться, что собираюсь это сделать.
Ангус моргает, его голова наклонена, как у робота, который не может понять, что ему говорят.
― Прости?
― Ты меня слышал.
Он действительно не может в это поверить. На те деньги, о которых идет речь, Ангус мог бы купить что угодно…
Кроме этого.
― Я люблю ее, ― говорю я. ― И я не собираюсь с ней расставаться, ни сейчас, ни когда-либо. Если она захочет продолжить работать на тебя, это ее выбор. Но я скажу ей, что она должна уволиться, потому что ты не ценил ее ни минуты, пока она работала на тебя. Я не собираюсь повторять твою ошибку.
 
Ангус тупо смотрит на меня. Он все еще не понимает.
Я поворачиваюсь к нему спиной и оставляю его там, на земле, которая была бы идеальна для мечты Ангуса, если бы он только мог это увидеть.
  
ГЛАВА 37
 
Тео
Всю ночь я проплакала на плече Мартиники. Утром я знаю, что должна сделать.
Сначала я напишу Ангусу заявление об уходе. Я дам Салли еще один день, чтобы заключить сделку, но после этого я уволюсь. Мне плевать, что я разорена и мне негде жить, я больше не буду работать на Ангуса.
Затем я отправляюсь на очень долгую прогулку. Я иду до пирса Санта-Моники, до самого конца, и сижу, свесив ноги над океаном, наблюдая, как волны разбиваются о сваи.
Я сижу так до тех пор, пока солнце не поджаривает мои плечи, а ноги не замерзают. Все это время я думаю, что сказать Салливану.
Когда я достаю телефон, чтобы отправить ему сообщение, он вибрирует в моей руке, так сильно меня напугав, что я чуть не роняю его в океан. Пальцы дрожат, когда я отвечаю.
― Салли?
― Где ты? ― спрашивает он.
Я говорю ему. Он отвечает:
― Уже еду, ― и кладет трубку.
Я встаю и медленно иду обратно по пирсу, сердце бешено колотится. Это мой шанс, возможно, единственный шанс рассказать Салливану правду.
Я вижу его темную фигуру, выходящую из залитой солнцем машины, и начинаю бежать. Он поворачивается. Взгляд, озаривший его лицо, все, что мне нужно, чтобы броситься в его объятия.
Он обнимает меня до тех пор, пока у меня не перехватывает дыхание, и наконец ставит меня на землю.
Я вырываюсь, и все, что я собиралась ему сказать, вылетает у меня изо рта со скоростью сто миль в минуту.
― Салли, мне так чертовски жаль, ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я обещала тебе не рассказывать Мартинике, и, клянусь, я так старалась этого не делать, но в воскресенье утром я все-таки это сделала, и знаю, какая это была ошибка. Я нарушила твое доверие, но клянусь, что больше никогда этого не сделаю. Мне очень, очень жаль! Ты сдержал все свои обещания, ты этого не заслужил. И я ни на секунду не поверила Дэвису! Я знаю, что ты не бил его без причины, у тебя всегда есть причина, и что бы это ни было, я уверена, что он заслужил это. А если и не заслужил, то это неважно, потому что ты был ребенком и только что потерял маму, и тем более пошел он к черту за то, что он снова поднял эту тему!
Я смотрю ему в лицо, ожидая увидеть боль и гнев, но он только смеется.
― На то была причина, ― говорит он. ― И, вероятно, не очень хорошая. Дэвис продал фотографии моего отца, потерявшего сознание в куче бутылок, в таблоиды. Прокурор использовал это против него в суде.
Я думаю о предательстве, о фотографиях, сделанных в собственном доме Салли, в самый уязвимый, самый тяжелый момент для его семьи. И мне самой хочется ударить Дэвиса.
― Вот мудак, ― горячо говорю я.
― Согласен, ― говорит Салли. ― В любом случае, это было достаточным поводом, чтобы я не позволил ему залезть к тебе под юбку на выпускном вечере. Оглядываясь назад, могу сказать, что у меня были скрытые мотивы…
Не знаю, правда ли это, но воспоминания о том, как Салливан утащил моего спутника с выпускного, вызывают дополнительный трепет.
― Это все? ― говорит он, улыбаясь.
― Нет, ― задыхаюсь я. ― Есть еще кое-что. Я люблю тебя, Салли. Я знаю, что не должна этого делать, ты даже не мой парень, но это все равно уже случилось, я влюбилась в тебя. И я подумала, может… мы могли бы попробовать сходить на свидание по-настоящему?